Рубиновая комната - Паулина Петерс

Дворик был узким, каменные плиты на полу – затертыми, но их подметали, в щелях не росли сорняки. С Хупер-роуд еще слышались крики возмущенных проституток.

– Впечатляющая сценка, – сказала Виктория, обращаясь к Хопкинсу, рассматривавшему полицейскую печать на задней двери. Дворецкий осторожно поддел печать ножом, не повредив ее.

– Действительно, – согласился он, открывая дверь длинным ключом. Сразу же за дверью обнаружилась устланная ковром лестница, ведущая наверх. Стены здесь были обтянуты темно-коричневой выделанной кожей.

Из кармана Хопкинс вынул фонарик – довольно дорогой предмет – и включил его.

– Респектабельная обстановка для черного хода, на мой взгляд, – заметила Виктория, когда они поднимались по лестнице.

– Полагаю, Молли хотела дать понять своим посетителям, что услуги ее девочек и то, что она еще может предложить, совсем недешевы, – сухо отозвался Хопкинс.

Лестница закончилась площадкой. За ней с одной стороны обнаружилась дверь, с другой – проход в форме арки, закрытый тяжелой красной бархатной шторой.

– По описанию Орлы, комнаты Молли находятся здесь.

Хопкинс нажал на ручку двери. Перед ними оказалась прихожая с большим зеркалом и крючками на стенах. На одном из них висел бархатный халат цвета охры с пышным черным меховым воротником, от которого пахло мускусом.

Как стены прихожей, так и стены прилегавшей к ней гостиной были оклеены шелковыми фиолетовыми обоями. Бархат низких диванчиков и кресел был того же цвета. Поскольку окна были закрыты и свет у них был только от карманного фонарика, в комнате было весьма мрачно. На отполированном до блеска секретере с инкрустациями, как и у миссис Грант, стоял портрет королевы Виктории – такие продавались по случаю ее шестидесятой годовщины на троне. Веки королевы были наполовину прикрыты, словно она не хотела смотреть на то, что происходило в этих комнатах. В углу комнаты стоял большой папоротник, над камином висела картина, на которой была изображена молодая женщина в тонкой муслиновой сорочке, сидевшая на диване в довольно фривольной позе. Рубашка скорее подчеркивала, нежели скрывала ее наготу. Секретер и стол напротив диванчика были обсыпаны порошком графита, с помощью которого полиция искала отпечатки пальцев.

Затхлый воздух и мрачная удушливая атмосфера вызвали у Виктории нехорошее чувство. Хопкинс направился к следующей двери. Когда он открыл ее, в нос девушке снова ударил запах мускуса. К нему примешивался и другой запах, запах засохшей крови, как она поняла почти сразу. Виктория решила дышать ртом, а затем вошла в спальню вслед за Хопкинсом.

Свет карманного фонарика осветил рубиново-красные обои с отливом, рубиновый бархат табурета, стоявшего перед туалетным столиком, и кресла перед камином. Даже толстый ковер был такого же насыщенного оттенка. Хопкинс направил луч фонарика на широкую кровать. На таком же рубиновом шелковом покрывале виднелись большие темные пятна: судя по всему, засохшая кровь. Полиция нарисовала мелом очертания тела Молли, что показалось Виктории весьма странным.

– По словам доктора Эша, разрез на горле Молли был не совсем ровным, – нарушил молчание Хопкинс. Он говорил приглушенным голосом, словно тяжелая атмосфера случившегося насилия давила на него. – По всей видимости, в последний миг Молли поняла, что именно задумал убийца – что он хочет убить ее, а не просто ограбить. Она пыталась защищаться. Под ногтями у нее были волокна ткани, по всей видимости, от черного пальто ее убийцы.

– Перерезать горло человеку, который на тебя смотрит… – Виктория судорожно сглотнула и поняла, что не может произнести больше ни слова.

– Мы действительно имеем дело с весьма хладнокровным и безжалостным убийцей, – кивнул Хопкинс. Он переместил луч фонарика в сторону, и Виктория была благодарна ему за это, и тот скользнул прочь от кровати, переместился на прикроватный столик и замер на трубке, которую Хопкинс осторожно взял в руки платком. От нее исходил тяжелый сладковатый аромат. – В трубке находятся остатки шарика опиума, – пояснил Хопкинс. – По всей видимости, Молли курила, когда пришел убийца. Возможно, это слегка приглушило ее страх.

– Желаю ей этого от всей души, – негромко произнесла Виктория. – А вон там сейф, – добавила она и указала на углубление в рубиново-красной стене.

Девушка почувствовала, что ей снова трудно дышать. Она чувствовала, что долго в этой комнате находиться не сможет.

– Весьма вероятно, что Молли хранила свои записи именно там.

Хопкинс исследовал внутренности сейфа. Он был пуст, отпечатков пальцев видно не было. Затем дворецкий открыл дверцу сейфа ровно настолько, чтобы рассмотреть посыпанную порошком графита внутреннюю сторону с помощью увеличительного стекла.

– Судя по размеру, эти отпечатки пальцев принадлежат женщине, предположительно Молли, – заметил он.

Виктория вынула из корзины фотоаппарат, установила увеличительную линзу и посыпала металлическую планку порошком для вспышки.

– Сфотографировать отпечатки, хотя они, скорее всего, принадлежат Молли? – поинтересовалась она.

– Да, никогда нельзя сказать наверняка, – отозвался Хопкинс.

Пока Виктория фотографировала отпечатки пальцев, он держал металлическую планку и поджигал порошок для вспышки.

– Вот, полагаю, и все, – наконец произнесла Виктория.

К стене стояло прислоненное большое зеркало в широкой золоченой раме. Оно тоже было посыпано графитовым порошком, хотя отпечатков на нем видно не было. То же самое можно было сказать о столешнице небольшого столика из красного дерева, стоявшего рядом, и бутылке бренди, а также двух граненых хрустальных стаканах на нем. Виктория вынула из корзины кожаную сумку с мягкой внутренней подкладкой и уже собиралась упаковать фотоаппарат, когда что-то заставило ее остановиться.

– Хопкинс, посветите, пожалуйста, на основание под столешницей, – попросила она.

Дворецкий послушался.

– Я вижу здесь пять отпечатков пальцев, – удивленно произнес он через некоторое время. – Их не посыпали графитовым порошком. Подождите… – рассмотрев отпечатки через увеличительное стекло, он добавил: – Судя по размеру, они принадлежат мужчине. Вероятно, убийце. Три отпечатка видны совершенно отчетливо, два размазаны, скорее всего, заляпаны кровью, – в его голосе послышалось едва сдерживаемое волнение.

– Но ведь убийца наверняка был в перчатках… – Виктория не совсем понимала, к чему клонит Хопкинс.

– Полагаю, перчатки испачкались в крови Молли, – пояснил мужчина. – Поэтому, думаю, убийца снял их. При этом на руках, по всей видимости, остались следы крови. Полагаю, он споткнулся и оперся на подстолье.

«С помощью этого мы могли бы доказать личность убийцы. Несмотря на все свое хладнокровие, он снова допустил ошибку».

Виктория опустилась на колени на ковер и сфотографировала и эти отпечатки пальцев. Когда со снимками было покончено, Хопкинс взглянул на карманные часы.