Рубиновая комната - Паулина Петерс

– У нас осталось не так много времени, – встревоженно произнес он. – Предлагаю не заниматься отпечатками пальцев в гостиной Молли – наверняка там убийца их все равно не оставил – и вместо этого пройтись по другим комнатам заведения.

Виктория была рада наконец уйти из комнаты Молли. Проход в форме арки за красным бархатным занавесом вел в длинный коридор. От него в разные стороны расходились двенадцать дверей с номерами на них. Шаги Виктории и Хопкинса приглушал густой ковер винного цвета. Все комнаты были выдержаны в оттенках красного, некоторые больше с уклоном в розовый, другие – в бордовый или фиолетовый. В большинстве комнат было убрано, постели застелены покрывалами.

Однако на некоторых простыни были смяты, повсюду стояли грязные стаканы, словно уборка была прервана известием о смерти хозяйки борделя. В одной из этих комнат тоже обнаружилась трубка с опиумом. В другой Виктория и Хопкинс нашли фотоаппарат, стоявший на штативе у самой стены. Удивительно, но он был повернут объективом к стене. Поглядев в видоискатель, Виктория увидела соседнюю комнату с такими же рубиново-красными стенами, как и в спальне Молли. Над широкой кроватью на потолке висело большое зеркало.

Скривившись, Виктория обернулась к Хопкинсу.

– Судя по всему, эта комната предназначалась для особых клиентов Молли. В стене есть небольшое окошко, через которое их могли фотографировать, – и она подпустила Хопкинса к фотоаппарату.

– Вполне вероятно, – сухо отозвался он, тоже заглянув в видоискатель. – Я не удивился бы, если бы мы обнаружили там плети и веревки.

Войдя в соседнюю комнату, они обнаружили, что это так и есть. Принадлежности для самых разных развлечений хранились в шкафу. Маленькое окошко пряталось в картине, найти его можно было, только ощупав холст.

«Интересно, а мой отец бывал в этой комнате с проститутками?» – Виктория поежилась. Впечатления от борделя были отвратительными. Хопкинс откашлялся.

– Что такое? – наклонившись, Виктория выглянула из-за спины дворецкого. Стена вдоль лестницы, которая вела от холла к комнатам проституток, была украшена рисунками обнаженных мужчин и женщин. – Нечто подобное я видела в античном борделе в Помпеях, – пробормотала Виктория.

Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не захихикать от напряжения.

После короткой экскурсии по холлу, где стояли глубокие – конечно же, красные – бархатные кресла и диваны, а стены украшали картины эротического содержания, Виктория и Хопкинс вернулись к черному ходу и спустились по лестнице на задний двор. Хопкинс вернул на место полицейскую печать, затем снова бросил взгляд на карманные часы.

– Прошло ровно два часа, – сообщил он.

– А мне кажется, будто мы провели в борделе целый день, – простонала Виктория.

Она с благодарностью вдыхала свежий воздух, несмотря на то что снова пахло гарью. Девушка только задумалась, что сделает Кейтлин, чтобы во второй раз отвлечь полисмена от двери, когда со стороны перекрестка послышались раздраженные мужские голоса и свист плеток.

– Убирайся со своей чертовой повозкой, – кричал мужчина, – иначе получишь в морду!

– Эй, мистер, возьмите себя в руки! – крикнул мужчина неподалеку от двери, по всей видимости полицейский.

Послышались торопливые шаги по мостовой, удалявшиеся в сторону Хупер-роуд.

Хопкинс отпер дверь, осторожно приоткрыл ее и выглянул на улицу.

– Все чисто, – заговорщическим тоном прошептал он, обернувшись к Виктории.

Оказавшись на узкой улочке, они увидели, что перекресток перегородила повозка, доверху груженная бочонками. Полицейский и его коллега, стороживший главный вход, пытались растащить и успокоить двоих мужчин: рыжеволосого ирландца, руки которого были покрыты татуировками, и лысого обитателя Ист-Энда, судя по их акцентам.

Виктория закрыла лицо вуалью, и они вместе с Хопкинсом направились на Хупер-роуд. В это время ирландец, безбожно ругавший своего противника, вдруг крикнул:

– Ладно, ладно, я поехал, – и вскочил на козлы своей повозки. Виктории показалось, что она заметила, как он усмехнулся ей и быстро кивнул. Лысый обитатель Ист-Энда тоже направился к своей повозке, груженной мебелью.

На перекрестке скопилось несколько повозок и карет, которые теперь медленно тронулись с места. Виктория увидела, как мимо прокатил наемный экипаж. Взгляд ее задержался на окошке и четком профиле женщины за стеклом. Девушка вздрогнула. Сначала ей показалось, что она ошиблась, но тут лошади снова замедлили шаг.

Нет, она не ошиблась. В наемном экипаже сидела бабушка Гермиона.

– Хопкинс… – прошептала она, кивнув в сторону повозки.

– Господи боже мой, леди Гленмораг, – пробормотал он. – Что ж, наверное, ваша бабушка направляется на благотворительное мероприятие.

– В наемном экипаже? – скептичным тоном отозвалась Виктория. – Кроме того, ее социальная активность ограничивается тем, что она устраивает деревенские праздники и посещает благотворительные балы.

Девушка возблагодарила Бога за то, что надела шляпу с вуалью.

– Мисс Бредон!

Ненадолго забежав в квартиру, Виктория направилась в редакцию «Морнинг Стар», поскольку хотела принести мистеру Паркеру новые весенние снимки и заметку от миссис Эллингем. Обернувшись на зов, она увидела Джереми Райдера.

– Как хорошо, что я вас встретила, – улыбнулась она ему. – Все равно собиралась зайти к вам в «Спектейтор».

– Мне срочно нужен перерыв. – Джереми привычным жестом провел рукой по волосам. – Вы не согласитесь пойти со мной в паб – или это неприлично для девушки из хорошей семьи? – В брошенном на нее взгляде читалась неуверенность.

Виктория решила сдержаться и умолчать о том, что первую половину дня она провела в элитном борделе, что еще более неприлично для девушки.

– Как угодно, можем пойти в паб. Опасность того, что кто-то из посетителей узнает меня и доложит дедушке и бабушке, весьма невелика. Кроме того, отец учил меня не пасовать перед условностями.

– Вы случайно не намекаете на фотографию, на которой вы изображены с герцогом в Гайд-парке в весьма нетрадиционном наряде? – усмехнулся журналист. – Я очень жалел, что мы не можем напечатать эту фотографию в «Спектейторе». Вы могли бы сообщить мне заранее, если вдруг задумаете что-то провокационное?

– Ни в коем случае!

– Кстати, костюм для верховой езды вам очень идет.

– Я бы обиделась, если бы вы сказали что-то другое.

Виктория все никак не могла забыть о царившей на месте убийства атмосфере. Девушка была рада, что может вести непринужденную беседу с Джереми. Они пересекли Флит-стрит возле поилки для лошадей. Молодой человек направился к пабу под названием «Фокс энд Хант»[5]. Виктория улыбнулась, решив, что это весьма абсурдное название для городского паба.