Можешь не возвращаться - Арина Вильде

знаешь машину отца? Зачем тогда у меня спрашивать? – хмыкает она.

Я иду в гостиную за Элеонорой Николаевной. Замечаю на диване отца. Мы встречаемся взглядами и на его лице отображается такое же удивление, как у меня несколько минут назад.

- Что ты здесь делаешь, Аврора? – хмурится, поднимаясь мне на встречу.

- Приехала проведать Элеонору Николаевну. А ты?

- По делам заехал, - скупо поясняет он, взгляд скашивает на женщину рядом со мной.

- Распоряжусь, чтобы стол на троих накрыли, сейчас вернусь, - произносит она и медленно выходит из гостиной.

Когда она наконец-то исчезает, я поворачиваюсь к отцу и негромко, словно нас могут подслушать, спрашиваю:

- Почему ты здесь? Это касается Дамира?

Отец кивает, подробности не разглашает.

- Не знал, что ты общаешься с Элеонорой Николаевной.

- Я тоже не знала, что вы поддерживаете связь, - возвращаю в ответ. Потом уже немного спокойней говорю:

- На самом деле мы лишь раз виделись, Дамир представил меня ей, но я ей, кажется, совершенно не понравилась, - морщусь. Вспоминать о том дне не очень хочется. Сразу же злится начинаю и жуткую несправедливость чувствую к себе.

- Как ты можешь не понравится кому-то? – спрашивает с теплом в голосе отец. – Ты у меня вон какая умница-красавица.

- Для Элеоноры Николаевны недостаточно быть «умницей-красавицей». Ей породистую кобылку подавай, - произношу и на дверь оглядываюсь, волнуясь чтобы никто не услышал.

Отец усмехается.

- Она женщина старой закалки, которая слишком печется об авторитете и родословной, так что не расстраивайся. Помню, когда с Дамиром малыми были, она и меня не сильно любила. Считала, что Дамиру друзей лучше нужно подбирать.

- Ужасно. Но тем не менее сейчас здесь ты, а не друзья Дамира с хорошей родословной.

- Элеонора Николаевна, может, уже и в годах женщина, но все еще имеет много связей в некоторых кругах. Когда она была помоложе и управляла нефтедобывающей компанией, которая позже Дамиру отошла, многие остерегались иметь с ней дело. Она уничтожала недоброжелателей в прямом смысле этого слова. Банкротила и по миру пускала. Не гнушалась пользоваться даже услугами рейдеров. Женщине трудно было бы удержать власть, если не показывать зубы. Поэтому она как черствый сухарь. В погоне сохранить семейный бизнес и власть, потеряла любые нормальные чувства.

- Ничего себе.

Поверить не могу, что сказанное отцом правда. К тому же я уверенна, что он не рассказал мне и сотую доли правды.

- Так что не стоит принимать ее слова близко к сердцу и грузиться из-за этого, солнце.

- Поняла тебя, пап, - киваю, улыбаясь.

- Станислав, пройдемте в мой кабинет, закончим наш разговор, пока готовится ужин. Аврора, ты можешь подождать нас здесь пока что.

Элеонора Николаевна появляется так неожиданно, что у меня закрадывается сомнение не подслушивала ли она нас. Лицо у меня пунцовым становится, хотя ничего плохого о ней мы не говорили.

- Да, конечно, - произношу присаживаясь на край дивана.

Остаюсь в одиночестве в тишине дома бабушки Дамира и не могу перестать думать о том, как тяжело было этой женщине в молодости вести бизнес в мире мужчин.

* * *

Ужин проходит в напряженной обстановки. Другого я конечно же не ожидала. Спасибо, что при отце Элеонора Николаевна не упоминает темы, которые подняла при Дамире.

В этот раз она на меня поглядывает с интересом и как-то совсем по-другому. Без презрения во взгляде что ли.

Возможно ли, что ее мнение обо мне изменилось?

Мне безумно хочется знать о чем они с отцом разговаривали, хоть что-нибудь о Дамире услышать, но меня в эту тему не посвящают. Словно я могу что-то испортить, узнав о их планах.

От следующего вопроса Элеоноры Николаевны я давлюсь кофе и не могу сдержать кашель.

- Как ты относишься к тому, что твоя дочь встречается с моим внуком? Не слишком ли большая у них разница в возрасте? – спрашивает невинно, к счастью речь о том, что я по ее мнению не подхожу Железнову не идет.

Я откашливаюсь, поворачиваю к отцу голову. Он абсолютно спокоен. Продолжает резать ножом стейк. Словно заранее знал, что ему могут задавать неловкие вопросы.

- Аврора и Дамир взрослые люди, не думаю, что от нашего с вами мнения что-то изменится. Они вправе сами принимать решения. Поэтому если моя дочь счастлива, то и я счастлив.

Отец подмигивает мне и на моем лице растягивается улыбка в благодарность за то, что поддержал меня. Мы с ним переглядываемся, знаем, что он сейчас не совсем правду сказал, ведь был жутко против наших отношений, но при бабушке Дамира не стал об этом говорить.

- Ясно, - коротко заключила Элеонора Николаевна, не найдя поддержки в лице моего отца. Разочарованно колупнула десертной ложкой чизкейк и громко вздохнула. – Дамир никогда не был импульсивным мальчиком, поэтому он, наверное, прежде всего хорошенько все обдумал, прежде чем сделать свой окончательный выбор.

Я так и не поняла была ли эта фраза обращена к нам, или она просто рассуждала вслух, но в этот момент я поняла, что Элеонора Николаевна окончательно смирилась с тем, что я, возможно, стану частью их семьи. Внутри груди зародилось тепло. Воевать с пожилой женщиной мне очень не хотелось. Как и сражаться с ней за внимание и любовь Дамира.

После ужина мы сразу же засобирались домой.

- Может, оставить вам мой номер телефона? – спрашиваю уже у двери. – Возможно, вы захотите прогуляться и вам нужна будет компания. Правда… у меня график на работе, поэтому я не всегда свободна…

Мне кажется, что она откажется. Но к моему удивлению, Элеонора Николаевна протягивает мне свой телефон, разрешая внести свой номер в ее записную книжку. Я сдержанно улыбаюсь ей, прощаюсь и мы с отцом выходим во двор.

- Вроде ж неплохо все прошло, да? – спрашиваю у него, доставая из сумочки ключи от машины.

- Не волнуйся, дочь, я может и недоволен чем-то, но в обиду тебя не дам. Езжай домой, поздно уже.

- Спасибо, папа, ты у меня лучший, - обнимаю его крепко, радуюсь что отношения между нами снова как прежде. – И как будут хоть какие-то новости по делу Дамира, ты же мне сразу говори, иначе я с ума сойду, хорошо?

- Обещаю. За это не волнуйся, с помощью адвокатов и того компромата, что собрал Дамир, он быстро окажется на свободе.

Мы разъезжаемся в разные