Чужой сын - Сэм Хайес

— Макс? Это ты? — Голос был резкий, повелительный.

Он застыл на лестничной площадке.

— Ага.

— Зайди на минуту.

— Что, мам?

Мать сидела за своим рабочим столом в кабинете, коричневый кожаный портфель с бумагами лежал у ее ног. Волосы сияли золотом, губы, казалось, тоже светились. Мать выглядела потрясающе. И почему он раньше этого не замечал? Это поцелуй с Дэйной его так изменил?

— Просто хотела тебя увидеть. Узнать, как ты. Присядь. — Она указала на кожаное кресло в другом конце комнаты. Макс убрал с кресла мохеровое покрывало и сел, надеясь, что джинсы у него чистые. — Как у тебя дела?

О господи, похоже, назревает один из тех разговоров, которые он терпеть не мог. Скорее допрос, чем беседа между мамой и сыном. Макс даже не помнил, когда видел мать в последний раз, — может, на прошлой неделе, когда у нее были гости? Ну да, точно. В дом набилась целая толпа стариканов с хриплыми голосами, весь вечер трепались про виагру и поло. Да еще врубили какую-то жуткую попсу, так что пришлось по-быстрому уматывать к отцу. Спать на его диване в сто раз лучше, чем наблюдать, как мать тусуется всю ночь со своими тупыми богатыми друзьями.

— Макс?

— Ага. У меня все в порядке.

— Как новая школа?

Вопрос прозвучал глупо. Безусловно, она помнила, как они ссорились из-за его новой школы.

— Отлично.

— Много уроков?

В этой ярко-розовой юбке и бледно-розовой блузке он видел ее по телевизору. Надо признать, наряд ей очень шел. Несколько парней из Дэннингема говорили ему, что «они бы с ней не прочь». От этого ему одинаково хотелось умереть и убить их.

— Ага. Полно.

Кэрри вздохнула. Наверное, досадует, что ничего не может от него добиться. Не то, что от этих несчастных лузеров из ее шоу.

— А друзья? Подружился с кем-нибудь?

Макс насторожился. Неужели она знает про Дэйну?

— Наверное, скучаешь по старым приятелям.

Теперь понятно, куда она клонит.

— Да они те еще придурки.

— Ох, Макс…

Кэрри подалась вперед. Наконец-то она добилась от него какой-то реакции, чего-то, с чем можно было работать. Макс знал, что это ее метод.

— Может, мне поговорить с директором Дэннингема? Если там у тебя были проблемы, это не значит, что именно ты должен был уйти.

— Мам, все в порядке. Мне здесь нравится. Полно отличных ребят, и уроки интересные. Не волнуйся. Этим летом я сдам экзамены на сертификат о неполном среднем образовании, а потом подумаю о сдаче на полное. Может, поступлю в университет. — По лицу матери он понял, что она ему не верит.

— Хорошо, Макси. Я не для того тебя родила, чтобы ты якшался с отбросами общества и наркоманами. Поверь, на моем шоу и так полно подонков, не хватало еще, чтобы ты с ними связался. Ты знаешь, как одно тянет другое: наркотики, алкоголь, преступность. Опомниться не успеешь, как начнутся проблемы с полицией или какая-нибудь девчонка от тебя зеберемене…

— Хватит!

Макс вскочил. Мать резко выпрямилась. Не отпрянула, этого бы она не сделала, но ее явно удивил его тон.

— Я сам могу о себе позаботиться, мам. — Он уже взял себя в руки. — Со мной ничего не случится.

Почудилось? Или в ее глазах и вправду блеснули слезы?

— Хорошо, — сказала она, разворачиваясь к компьютеру. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

В голосе было что-то такое, что почти заставило Макса поверить ей, — легкий намек на любовь, мгновенно проникший в самое сердце. Макс поплелся наверх и заперся у себя. Неужели это все из-за Дэйны? Неужели теперь, после поцелуя, он перестал быть неуязвимым? Он взял маркер, повалился на кровать, закатал левый рукав и написал вдоль всей руки: ДЭЙНА.

— Она знала его, Лиа. Эта девочка, Дэйна, знала Макса. Наверное, она знала его лучше, чем я.

— Это неправда. — Лиа подлила виски. Они уже выпили по нескольку порций, но не чувствовали даже легкого опьянения.

— Она сказала, что их никто не любил. — Кэрри вскинула голову, но слезы все равно поползли по щекам. — «Нас никто не любил». Что значит «нас»? Они что, были вместе? Или просто они оба были изгоями?

— Хватит, Кэрри. Ты себя с ума сведешь.

— Моего сына убили. — Кэрри произнесла эти слова очень четко. — Я буду анализировать, сколько захочу. — Она одним глотком осушила стакан. Горло саднило.

— Просто ты пытаешься найти скрытый смысл там, где его нет. Я волнуюсь за тебя. Это же хорошо, что она была его другом.

— Ты ее не видела.

— Нет. — Лиа закрутила крышку на бутылке. — Но если бы увидела, это бы ничего не изменило.

— Ты не понимаешь, Лиа. Она сказала, что их никто не любил. Их. Их, черт возьми. А я даже не знала. — Кэрри потянулась к бутылке, но Лиа перехватила ее руку. Тогда Кэрри привалилась к Лиа и зарыдала. Рыдания были горькими, гневными. — Такое не должно было произойти со мной.

— Детектив Мастерс, эту девочку надо допросить.

Сдержанность стоила ей больших усилий. Голова Кэрри раскалывалась, но ей было все равно. Она была даже рада этой боли. Телефон пискнул — батарейка вот-вот сядет.

— Мы уже допрашивали ее, Кэрри. Дважды.

— И?

— Она не знает, кто это сделал.

— Да чтоб тебя…

Она не могла найти слов. Все изменилось. Она больше не была Кэрри Кент. Она была обычной женщиной, у которой убили сына. Такой же, как другие.

— Послушай, — сказал Мастерс, — приходи утром в участок с отцом Макса, и я расскажу вам, что мы нашли. Я буду там с восьми.

— Нашли? — прошептала Кэрри. Нашли. Это слово означало какой-то прогресс. Она не могла заставить себя спросить, что именно они нашли. Она хотела оставить себе хоть слабую тень надежды, чтобы пережить ночь. — Хорошо, — ответила она и дала отбой.

— Я твоя подруга. И буду с тобой, сколько потребуется.

Лиа переночевала у нее, а утром настояла, чтобы Кэрри приняла душ, перед тем как ехать в участок. Она приготовила для нее одежду и выбрала из огромного гардероба Кэрри брюки и топ для себя.

Пока Кэрри сушила волосы, Лиа нарезала фрукты и поджарила тосты. Есть они не хотели, но понимали, что это необходимо. Лиа налила кофе.

— Думаешь, Броуди приедет?

— Я оставила ему сообщение. Что я еще могу сделать? У него есть эта женщина, которая его везде возит. То, что наш сын умер, еще не значит, что мы теперь лучшие друзья.

— Кэрри, не жди слишком многого от визита в полицию. «Нашли» может обозначать что угодно. Ты же знаешь полицию…