Вторая половина Королевы - Татьяна Веденская

– Возможно, – кивнула я.

– Держи ее, – приказал Игорь, забирая фотографии со стола. Он расставил свои препараты и быстро, профессионально организовал капельницу. Так же он сделал Оксане какой-то укол, от которого она расслабилась, задышала ровнее и перестала безостановочно бормотать что-то себе под нос. Мы накрыли ее большим клетчатым пледом, который нашли в соседней комнате на кровати.

– Что теперь? – спросила я, когда Оксана окончательно уснула.

– Теперь будем ждать, – сообщил мне Игорь.

Был уже поздний вечер, когда Оксана проснулась. Мы оба – и я, и Игорь – уже настолько устали от ожидания и безделья, что вели себя тут, в доме Оксаны, как завсегдатаи. Мы разулись, сделали себе чай с бутербродами – в холодильнике нашелся тостовый хлеб и некоторое количество сыра и ветчины, – забрались на кухонный диван с ногами и спокойно смотрели телевизор. Там показывали «Место встречи изменить нельзя», и когда Оксана, бледная, молчаливая, дрожащая, завернутая в плед, появилась в кухне, банда «Черной кошки» как раз уже сдавалась на милость победителя. Глеб Жеглов сказал: «А теперь Горбатый».

– Гхм! – только и произнесла она, изумленно глядя на нас, столь уютно расположившихся в ее доме.

– С добрым утром, – невозмутимо ответил ей Апрель. – Как самочувствие?

– Утром? – Оксана бросила взгляд за окно, там стемнело.

– Вот такое позднее утро! – пожала плечами я. – Чайку?

– Ох, нет, – простонала Оксана. Она подошла к столу и тяжело опустилась на стул. Бросила взгляд на экран и некоторое время молча, как зомби, смотрела не мигая, на то, как Левченко пытается сбежать от сотрудников МУРа, и то, как его убивают при побеге. Затем она повернулась к нам и откашлялась. – А вы как тут оказались, собственно?

– Мимо проходили, – с готовностью пояснил Игорь. – Значит, считаете, наши сеансы уже можно прекратить? Думаете, ваша депрессия – больше не проблема?

– Игорь Вячеславович, – покраснела Оксана. – Я не хотела обидеть вас. Я просто…

– Ничего страшного, Оксана Павловна. Я понимаю. Только вот не уверен, что выбранная вами терапия эффективна, – покачал головой он. Затем встал, подошел и приложил руку к Оксаниному лбу. Игорь проверил пульс, профессионально приложив два пальца куда-то к артерии в области шеи, заглянул ей в глаза – проверил зрачки, попросил Оксану вытянуть руки. Они дрожали. Черная Королева перетерпела его медицинские манипуляции со стойкостью человека, у которого нет никакого выбора.

– Вам сейчас нужно больше пить. Я имею в виду безалкогольные напитки, конечно же.

– Вообще-то я никогда не пью, – заявила Оксана. Потом посмотрела на нас и фыркнула. – Да, я понимаю, как абсурдно это звучит. Это просто недоразумение. А, чего там! Есть что попить? Во рту так сухо, как в пустыне.

– Я привез минералку, она хорошо восстанавливает солевой баланс. Витамины опять же. Сейчас. – И Игорь вышел из комнаты, чтобы забрать воду из машины. Пока его не было, Оксана повернулась ко мне и пристально на меня посмотрела, пытаясь прочитать мои мысли. Затем устало приложила руку к глазам.

– Как вы узнали? Откуда вы тут взялись? – спросила наконец она. – Кто еще знает?

– Что именно знает? – спросила я. – Потому что, если честно, я не могу сказать, чтобы я хоть что-нибудь понимала. Да, именно так. Я совершенно ничего не понимаю. Я в полнейшей растерянности. И готова все забыть, хоть сейчас. И никогда не вспоминать. Уверена, что и Игорь Вячеславович разделяет это мое желание.

– Какое желание я разделяю? – спросил он, возвращаясь в кухню с бутылками в руках.

– Никогда ни о чем, что тут случилось, не вспоминать. К тому же ты же давал клятву этого, как его там…

– Гиппократа? – пробормотала Оксана.

– Все, случившееся тут, – врачебная тайна, если вас это интересует, – согласился Игорь, заботливо наливая минералку в стакан. – Кстати, мы съели весь ваш сыр.

– Нет, в самом деле я просто никак, ни в каком страшном сне не ожидала тебя тут увидеть. Тем более вас обоих.

– Ну… мы тоже были несколько, так сказать, удивлены, – намекнула я.

– Хотя, если задуматься, это логично. Вполне объяснимо. Ведь вы же – пара. Так ведь? Вы – вместе? – Оксана Павловна проговорила это с таким выражением лица, словно в этот самый момент ее заставили попробовать на вкус дохлую мышь. – У вас же любовь, да?

– Что именно вы имеете против любви? – поинтересовался Игорь спокойным, даже любезным тоном. Оксана посмотрела на него, как на врага народа, а затем встала, подошла к окну и посмотрела наружу.

– Ничего я не имею, – прошептала она. – Ничего у меня нет.

– Знаете, иногда проблема кажется непреодолимой, но это только потому, что ее держат внутри себя, под замками, и ее там раздувает, она там разрастается, как какой-то сорняк, и начинает казаться куда больше, чем она есть на самом деле, – осторожно проговорил Игорь.

– Убейте меня. Убейте меня прямо сейчас, еще до того как вы решили спасти меня, пожалуйста! – попросила Оксана, глядя на Игоря холодным взглядом.

– Вы считаете, что я не знаю вас, что никто вас не знает, что ваша проблема чем-то отличается от других таких же проблем. Вы думаете, что выхода нет.

– Я не думаю, что выхода нет, – рявкнула Оксана.

– Но вы тут, только после капельницы. Вы пропустили два дня своей жизни, поставили свою жизнь под угрозу. Страшно представить, что было бы, если бы Ромашка не оказалась здесь.

– Вы не сможете меня спасти. Не сможете – ни вы, ни она. – Оксана ткнула пальцем в мою сторону. – Да, вы хорошие люди, и я желаю вам всяческого счастья и благополучия, процветания и детишек побольше. – Я сидела, уставившись в телевизор, который работал на беззвучном режиме. Вот почему, почему всегда все, так или иначе, начинают переводить стрелки на меня.

– Мы могли бы вам помочь, если бы вы позволили нам…

– Нет! Меня не нужно спасать. Я сама все решила. Я сколько угодно могу говорить, что мои действия были продиктованы здравым смыслом, но это не так. Я испугалась, не хотела такой ответственности. Я не хотела рисковать всем, потому что этой вашей любви нет. Есть только возможные потенциальные сочетания генов, хорошие сочетания и плохие. И есть обстоятельства жизни, которые могут сложиться, а могут не сложиться. В моем случае слишком многое было против нас. Такое вышло уравнение.

– И ты бросила его? Того черноволосого парня с фотографий, да? Ушла, потому что считала, что так лучше? – спросила я. Мой голос дрожал. Оксана повернулась ко мне, ее лицо было белее мела. Я подумала, что сейчас она вполне может снова упасть в обморок. Или ударить меня по лицу. Или выпрыгнуть в окно. Все было возможно. Она схватилась рукой за спинку стула, сжала ее так, что костяшки ее пальцев побелели. Оксана молчала, а потом отвернулась и тихо, еле слышно сказала:

– Он меня уже забыл.