Врач - убийца - Джеймс Уайт

На жилой половине металлическую стену палаты покрывал какой-то материал, напоминавший темное, неполированное дерево. Вдоль трех внутренних стен стояли низкие столики и сиденья. На стенах висели полочки и пучки ароматических растений. Освещение воспроизводило оранжевые отсветы гоглесканского солнца, отсветы проникали в палату через промежутки между ветвями, изображавшими крышу. Обитель гоглесканки была обустроена настолько близко к реальности, насколько позволяли условия госпиталя. Сама Коун ни на что не жаловалась, кроме внезапного и быстрого приближения незнакомцев.

Итак, перед Лиореном находилось существо, которое Приликла описал как бесконечно робкое и трусливое, но между тем страшно любознательное.

– Будет ли разрешено, – проговорил Лиорен в предписанной ему безличной манере, – практиканту Лиорену ознакомиться с медицинскими записями о пациентке-целительнице Коун? Практикантом движет удовлетворение любопытства, а не желание провести медицинское обследование.

Свое имя можно было назвать только раз, во время первой встречи – так сказал Приликла – в целях идентификации. Затем именем пользоваться не рекомендовалось, разве что при письменном общении. Шерсть Коун встревоженно взъерошилась и несколько мгновений стояла торчком, из-за чего крошечное создание на глаз увеличилось вдвое. Обозначились длинные остроконечные жала, доселе покоившиеся внутри складки в нижней части туловища. Эти жала были единственным оружием, которым гоглесканцев наделила природа, но их яд вызывал мгновенную смерть у всех кислорододышащих теплокровных существ. Постанывание утихло.

– Ощущается облегчение по поводу того, что гоглесканке не грозит клиническое обследование очередным жутким, но имеющим добрые намерения страшилищем, – сказала Коун. – Выражается разрешение. Кроме того, выражается благодарность за вежливое изложение просьбы, так как медицинская документация находится в открытом доступе. Можно ли высказать предположение?

– Предположения будут с радостью выслушаны, – отозвался Лиорен, очень удивившись смелости гоглесканки – он такого совсем не ожидал. Вероятно, при словесном общении робость гоглесканцев не проявлялась.

– Существа, которые посещают эту палату, неизменно вежливы, – продолжала Коун. – И порой вежливость даже мешает разговору. Если любопытство практиканта носит не общий характер, а направлено в отношении чего-либо конкретно, было бы лучше, если бы он обратился не к документации, а непосредственно к пациентке.

– О да, конечно, – откликнулся Лиорен. – Спасибо вам... То есть выражается благодарность за оказанное содействие. Прежде всего практиканта интересует...

– Предполагается, – перебила его гоглесканка, – что практикант будет задавать вопросы и отвечать на них. Пациентка является опытной целительницей – по гоглесканским меркам – и знает, что и пациентка, и ее новорожденный здоровы и защищены от возможности физически заболеть. Новорожденный слишком мал для того, чтобы ощущать что-либо, кроме удовлетворения, а пациенткой владеет множество чувств, сильнейшее из которых – скука. Понятно ли это практиканту?

– Практиканту это понятно, – ответствовал Лиорен и указал на развернутые к гоглесканке экраны. – И он постарается немного развеять это состояние пациентки. Существуют интересные материалы относительно планет Федерации и их населения...

– Которое представляет собой коллекцию кошмарных чудовищ, обитающих в перенаселенных городах, – опять перебила тарланина Коун, – или плотно прижатых друг к другу в несексуальном контакте внутри наземных транспортных средств. Я видела и другие, не менее ужасающие зрелища. Кошмары – не то средство, которое показано для лечения скуки. Если и нужно получать знания о внешне отталкивающих обитателях Федерации и их деятельности, то хотя бы медленно и постепенно.

«При таком методе познания, – подумал Лиорен, – не хватит даже гроалтеррийской продолжительности жизни».

– Возможно ли практиканту как незваному гостю задавать вопросы хозяйке прежде, чем он даст ответы на ее вопросы?

– Снова выражена ненужная вежливость, – отозвалась Коун, – однако выражается благодарность. Каков первый вопрос практиканта?

«Все идет гораздо легче, чем я ожидал», – порадовался Лиорен и сказал:

– Практиканту нужна информация о гоглесканской телепатии, а особенно – об органическом механизме, обеспечивающем эту функцию, и физических причинах ее проявления. Интересуют его также клинические и субъективные симптомы, имеющие место в тех случаях, когда способность к телепатии нарушена. Эти сведения могут оказаться полезными при лечении другого пациента, относящегося к виду, также обладающему теле...

– Нет! – вскрикнула Коун – так громко, что ее малыш начал производить невнятные тревожные звуки. Шерсть на теле гоглесканки приподнялась, и она каким-то образом – каким именно, Лиорен не разглядел, – принялась поглаживать шерстинки новорожденного. Коун прижала дитя к себе поближе, и вскоре младенец затих.

– Мне очень жаль, – тихо проговорил Лиорен. Он так расстроился, что совершенно забыл о безличной манере ведения разговора. Опомнившись, он быстро перефразировал сказанное:

– Ощущается больное сожаление, и высказываются извинения. Намерений причинить обиду не было. Не лучше ли будет, если грубый практикант удалится?

– Нет, – ответила гоглесканка – на сей раз спокойно. – Телепатия и гоглесканская древняя история – очень деликатные темы. В прошлом они обсуждались с существами Конвеем, Приликлой и О'Марой. Все они странные и внешне ужасные, однако им можно доверять. Но практикант странен, пугающ и пациентке незнаком.

Телепатическая функция лежит в области инстинкта и почти не поддается мысленному контролю. Она возникает из-за присутствия незнакомцев или чего-либо еще, что представляется гоглесканскому подсознанию угрозой.

То есть – для вида, страдающего отсутствием физической силы, угрозу представляет почти все. Способен ли практикант понять гоглесканскую проблему и хранить спокойствие?

– Понимание имеется, – начал было Лиорен, но Коун тут же оборвала его:

– В таком случае тему можно обсудить. Но только тогда, когда пациентка узнает о практиканте достаточно для того, чтобы, закрыв глаза, смогла бы видеть личность, заключенную в ужасающей оболочке, и тем самым одолела бы инстинктивную паническую реакцию.

– Понимание имеется, – повторил Лиорен. – Практикант с готовностью ответит на вопросы пациентки.

Гоглесканка встала на короткие ножки, отчего стала выше на несколько дюймов, и отошла в сторонку – наверное, для того, чтобы лучше рассмотреть нижнюю часть тела Лиорена, скрытую одним из демонстрационных экранов. Только после этого она заговорила.

– Первый вопрос таков. Кем станет практикант после окончания практики?

– Целителем разума, – немного подумав, отвечал Лиорен.

– Удивления не ощущается, – заметила Коун.

Вопросы были многочисленны и остры, но при этом настолько вежливы и безличны, что хотя и напоминали допрос, но совсем не обижали. В итоге гоглесканка узнала о Лиорене столько, сколько он сам о себе знал. Но все равно ему показалось, что Коун не прочь узнать и побольше.