От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920 - Дмитрий Ненюков

– Ну, с меня достаточно, а об остальном мы поговорим у меня в посольстве.

Киндерлен жаловался императору, но получил в ответ: «Оставьте старика в покое, ведь ему уже восемьдесят лет».

Заместитель Остен-Сакена, Свербеев,[200] совершенно не пользовался авторитетом в германских сферах и сразу же лишился привилегированного положения. Граф Татищев уверял, что если бы старик Остен-Сакен был послом в 1914 году, то войны конечно бы не было.

Всю зиму 1915–1916 года Балтийский флот деятельно перевооружался и усиливал береговую оборону подступов к Финскому заливу. Заводы морского ведомства были завалены работой по выделке орудий, снарядов, сетей против подводных лодок, мин заграждения и прочих боевых материалов. Спешно достраивались также новые миноносцы типа «Новик» и подводные лодки.

Весну 1916 года Балтийский флот встретил значительно усилившимся. Все миноносцы в 600 тонн водоизмещением получили 100-миллиметровые пушки взамен 75-миллиметровых, бывших у них раньше. На крейсерах значительная часть 6-дюймовых орудий была заменена 8-дюймовыми, что имело большое значение, так как 6-дюймовая пушка Канэ имела наибольшую дальность только до 60 кабельтовых, а немецкие 4-дюймовые орудия стреляли дальше. На некоторых судах взамен 8-дюймовых были установлены 130-миллиметровые орудия русского образца, очень удачные и имевшие дальность свыше 80 кабельтовых.

Сильно возросли в числе вспомогательные силы флота: тральщики, сетевые заградители, сторожевые суда, плавучие мастерские, базы и пр. Начались также работы по прорытию Моонзундского канала. Целью этой большой работы было сделать Рижский залив столь же малодоступным для неприятеля, как и Финский. Моонзунд имел в некоторых местах всего 18 футов глубины, а потому был всегда доступен только для миноносцев и подводных лодок. Для начала была поставлена задача сделать его проходимым для всех крейсеров и 2-й бригады линейных кораблей, с тем, чтобы впоследствии углубить и для дредноутов. Для этой работы собраны были почти все землечерпалки, имевшиеся в нашем распоряжении, и работы начались очень энергично.

Многие сухопутные батареи, служащие для обороны входов в Финский залив и в або-аландские шхеры, получили новые пушки, и был учрежден специальный отряд для обороны этой фланговой позиции.

Активные действия флота начались в половине апреля, когда лед в Рижском заливе начал таять. Сейчас же было приступлено к возобновлению минного заграждения в Ирбенском проходе. Работа была тяжелая и опасная, и ей очень мешали германские аэропланы. Не обошлось, конечно, и без жертв. Погибли два тральщика, и были потери в людях.

Из военных событий за это время следует отметить гибель английской подводной лодки Е18, без вести пропавшей в Балтийском море. Последнее известие от нее было получено 15 мая, в котором ее командир сообщал о взрыве им немецкого миноносца № 100.

1 июня контр-адмирал Колчак, произведенный в этот чин на Пасху 1916 года, вышел со своими лучшими миноносцами «Новик», «Победитель» и «Гром» – все нового типа, под охраной бригады крейсеров, на поиски немецкого каравана, перевозившего руду из Швеции вдоль шведских берегов. Эти караваны следовали обыкновенно в нейтральных водах, т. е. в трехмильном расстоянии от берега, но для соблюдения этой предосторожности приходилось терять много времени и тратить лишний уголь, а потому немцы решили сократить путь и в некоторых местах пускать караваны морем, охраняя их миноносцами и вооруженными пароходами, предполагая противником подводные лодки. Действительно, наша подводная лодка «Тигр» встретила в начале весны караван из девяти пароходов и потопила тремя минами наибольший из них. Сейчас же создался дипломатический инцидент. Шведы стали доказывать, что потопление произошло в территориальных водах, а подводной лодке по самым условиям своего плавания чрезвычайно трудно опровергнуть возводящиеся на нее обвинения. Вследствие этого нашим подводным лодкам было категорически приказано нападать на неприятельские суда только в случаях, не допускающих никакого сомнения в навигационном смысле. Такое распоряжение, однако, имело последствием то, что немецкие караваны стали совершенно беспрепятственно совершать свой путь, проходя морские плесы исключительно в ночное время.

Контр-адмирал Колчак решил помешать немецкой торговле и напасть на караваны своими миноносцами. Мы имели довольно точные сведения от своей шведской агентуры о времени выхода каравана, но первый выход адмирала все же был неудачен. Караван успел пройти раньше опасное место, зато второй выход 1 июня увенчался полным успехом.

В 2 часа ночи наши миноносцы встретили не менее десяти немецких судов и атаковали их минами и пушками. Немецкие конвоиры, несмотря на свою слабость, храбро вступили с нашими силами в бой и тем дали возможность спастись в ночной темноте большей части судов своего каравана. Но зато сами погибли. Всего было потоплено два конвоира и два парохода. Следствием этого нападения стало длительное прекращение немецкой торговли морскими путями из Северной Швеции.

После этой экспедиции война на Балтийском море приняла характер почти аналогичный с сухопутным фронтом, т. е. стала походить на позиционную. Главными факторами войны сделались подводные лодки и мины заграждения. Мы крепко держали Финский и Рижский заливы и аландские шхеры, замыкающие вход в Ботнический залив. В самом Балтийском море плавали только наши, германские и английские подводные лодки, и то только в тех местах, где вследствие большой глубины нельзя было ставить минных заграждений. Все море вблизи берегов было и нами, и немцами засорено минами до такой степени, что навигация без предварительного траления сделалась невозможной. Наши подводные лодки часто встречались с немецкими, причем обыкновенно противники сейчас же погружались в воду и старались подкараулить друг друга, но из этого обыкновенно ничего не выходило. Было несколько случаев выпуска мин, но ни одного попадания. Это объясняется тем, что с подводной лодки гораздо легче заметить неприятельский перископ, чем с высокого борта корабля.

В этом году немцам удалось построить несколько подводных заградителей, которые благодаря своим совершенно гладким обводам могли проходить над минными заграждениями, так как минрепа[201] по ним скользила и ни за что не зацеплялась. Один такой заградитель прошел в Финский залив и разбросал свои мины на главном корабельном фарватере. Крейсер «Рюрик», идя в Кронштадт, попал на такую мину в самой глубине залива около маяка Нерва и получил пробоину у носовой части в 800 кв. футов величиной. По счастью, его удалось благополучно довести до Кронштадта и там ввести в док. Идея этого рода судов принадлежит нам. Инженер Налетов[202] стал строить подводный заградитель еще в 1911 году на Николаевских судостроительных заводах, но, сконструировав прекрасно минную часть, он благодаря своей неопытности сделал никуда негодный корпус. Пришлось все переделывать, и заградитель был готов только в 1915 году и все-таки оказался очень плохим мореходом.