Портрет моего сердца - Мэг Кэбот

Нет! Предложения он, черт побери, не делал. Неудивительно, что Мэгги так на него разозлилась. Он снова посмотрел на француженку.

— Сделаю. А теперь могу ли я спросить вас кое о чем, мисс Жаккар?

— Разумеется. — Беранж царственно наклонила голову.

— Почему вы мне помогаете? На самом деле? Чтобы потом иметь возможность сообщать всем, что дружите с герцогиней Ролингз?

— Ну конечно! — весело улыбнулась она.

— Полагаю, — ответил ей улыбкой Джереми, — что тогда у герцогов все-таки есть кое-какие преимущества.

— Есть, Джерри. Безусловно, есть.

Мэгги вернулась на Парк-лейн в полном изнеможении, голова у нее раскалывалась. Какое облегчение проскользнуть в свою комнату и закрыть за собой дверь… Хотя она удивилась, не встретив герцога на лестнице, однако не решилась справиться о нем у Эверса. Не стоит привлекать внимание к тому, что она снова ночует в одном доме с ним.

Впрочем, после неприятной сцены в ее мастерской Джереми мог найти себе другое место для ночлега. Вместе с принцессой, например.

Мэгги решительно попыталась выбросить из головы эти мысли. Не все ли ей равно, где спит Джереми? Пусть спит хоть на полу у кровати принцессы Аши, ей это совершенно безразлично! Она мечтала только распустить волосы и расчесать их. Хилл слишком туго затянула тяжелый узел, воткнула столько шпилек, чтобы сохранить прическу, даже голову ломило, а кожа на макушке горела огнем. И в постель! В одиночестве…

— Хилл? — позвала она с порога спальни.

В камине горел огонь, покрывало отвернуто, но доверенной служанки не было и в помине. Зато с подушки соскочил Джерри и, заливаясь восторженным лаем, бросился навстречу хозяйке.

— Добрый вечер. — Мэгги подхватила своего любимца на руки, стала почесывать ему ушки. — Как жизнь? Хилл уже погуляла с тобой? Вижу, что погуляла. Где же она сейчас? Наверняка сплетничает внизу.

Мэгги дернула шнур звонка. Один раз. Затем она присела к туалетному столику, посадила на колени Джерри и начала стягивать длинные, до локтя, перчатки. Возможно, следовало благодарить судьбу за то, что Хилл нет рядом. К чему выслушивать очередную лекцию о непристойности пребывания в герцогском доме при отсутствии лорда и леди Эдвард. Эверс сразу доложил ей, что дядя и тетушка герцога, видимо, еще в Йоркшире. Молчаливое неодобрение дворецкого проявилось в том, как он отвел глаза, забирая у нее плащ. Он так же, как и Хилл, явно недоволен ситуацией в городском особняке герцога.

«Еще одна ночь без приличествующей компаньонки», — мрачно подумала Мэгги. Еще одно пятно на ее до сих пор добром имени. Достойный конец мерзейшего дня.

Господи, что за ужасный вечер она провела! Начался с неловкости, а закончился просто мукой. Огюстен решил доказать ей, что хоть герцог и сломал ему нос, но духа сломить не мог, и после обеда потащил Мэгги из одного ночного клуба в другой, невзирая на ее усталость и свои тампоны. Она даже не скрывала недовольства. Было ясно, что Огюстену все равно, как она к этому относится. Он запланировал на сегодня кормить ее обедом, развлекать и намеревался довести дело до конца. Он вел себя как одержимый…

Одержимый дьяволом по имени Джереми Ролингз.

Нет, Мэгги не осуждала его за попытку сопротивления, хотя эти чувства были ей понятны. Конечно, для любого мужчины унизительно избиение на глазах невесты. Причем Огюстен не сумел даже ответить ударом на удар, так как Джереми сбил его с ног, а потом, извинившись, отнял у него право вызвать его на дуэль. Хотя вряд ли Огюстен пережил бы дуэль с герцогом Ролингзом. Тот блистательно владел пистолетом, шпагой, кулаками и мгновенно расправился бы с французом в схватке.

Бедный Огюстен! Слава Богу, ему не узнать, что Джереми опередил его не только в поединке. За целый вечер Мэгги не представилось ни малейшей возможности сообщить ему об этом. Правда, был один момент, когда она почувствовала, что можно рассказать… хотя вряд ли существует подходящий момент поделиться с женихом известием, что его невеста потеряла девственность с другим…

К тому же Огюстен был так радостно настроен, так возбужденно говорил о субботней выставке, о своих планах по ее дальнейшей карьере. Зато он спас Мэгги от своих расспросов вроде того, на что намекал Джереми последним своим замечанием… Она уже приготовилась уверять Огюстена, что дядя и тетя герцога вернулись из Йоркшира, поэтому находиться в одном с ним доме ей вполне пристойно. Однако полное невнимание Огюстена к тому, что происходит под самым его, пусть и сломанным, носом, выглядело несколько странно. Неужели он вовсе не так увлечен ею, как она думала? Неужели их отношения представляют собой только дружбу?

Нет, это было бы слишком хорошо. Тогда бы она смогла порвать с Огюстеном, не раня его чувств… Нет, такие подарки судьба не делает. Двадцатичетырехкаратные сапфиры с неба не падают, молодые красивые герцоги не бросают принцесс ради художниц, а благородные девицы не разрывают помолвки легко и безболезненно для своего жениха…

Джереми наверняка у принцессы. Так и должно быть. Он не из тех, кто довольствуется одинокими ночами. А поскольку он не с ней, Мэгги, то где же ему еще быть? После ее грубости в студии он вряд ли захочет провести ночь с ней. У Джереми не могло сложиться впечатление, будто она примет его в постели с распростертыми объятиями.

Разумеется, не примет… ни в коем случае! И докажет это со всей твердостью. Завтра она попросит Огюстена одолжить ей немного денег (расплатится с ним из денег за проданные картины) и переедет в гостиницу. Конечно, не в «Дорчестер». В какую-нибудь другую. Она спросит у Огюстена. Ей больше не нужно будет волноваться из-за компаньонок… принцесс… и всего прочего! Она станет абсолютно самостоятельной и независимой, как во время учебы в Париже. Она заявит Джереми, что он может оставить себе драгоценную принцессу, ей, Мэгги, это совершенно безразлично!

Хотя, конечно, она будет по нему тосковать. Мэгги улыбнулась, вспомнив, какое потрясение пережила утром, проснувшись в объятиях Джереми… более того, ощутив его в себе! Но это было чудесно! Как же замечательно просыпаться так каждое утро, чувствуя на волосах его теплое дыхание. «Стоит ли оно того? — подумала она, стягивая с плеч розовый лиф атласного платья. — Стоит ли терпеть ради этого всю помпу статуса герцогини, если наградой за все будет встреча рассвета в его постели?»

Сомнительно.

Положив серьги перед зеркалом, она встала из-за туалетного столика, расстегнула крючки на спине, перешагнула через упавшее платье, оставив его лежать яркой лужицей на полу, и занялась шнурками корсета. Может, Джереми прав? Может, она сумела бы стать герцогиней, не оставляя занятий живописью? Ведь королева тоже немного рисует. О, конечно, она не устраивает выставок, однако находит для этого время…

Теперь уже все равно, Джереми не предложил ей выйти за него замуж, ни разу даже не упомянул о браке. Правда, он утверждал, что никогда не женится на Звезде Джайпура.