Домик под скалой - Шэрон Гослинг

дом, земля и лодка семьи Маккензи перешли к семье Дугласа Маккина в 1943 году, через несколько лет после того, как сарай стал собственностью Брен. Возможно, мистер Маккин не знал, что Брен официально приобрела эту недвижимость, но юридически здесь все чисто. Этот дом, бывший сарай, никогда не принадлежал никому из Маккинов, в том числе Дугласу.

Несмотря на доброжелательный настрой корреспондента, остаток дня Анна переживала, как будет выглядеть на экране. В любом случае нужно будет посмотреть репортаж – если многим местным жителям не понравится обеденный клуб, ей лучше об этом знать.

Но очень быстро выяснилось, что волноваться ей не о чем. Анне было очевидно, что из трех человек, у которых брали интервью телевизионщики, – Джин Педжетт, Дугласа Маккина и ее самой – она единственная рассуждала здраво. Она внимательно разглядывала женщину, обвинившую ее в черствости, но не узнавала ее. А потом с огромным облегчением увидела, что журналист решил побеседовать и с другими людьми, ей незнакомыми, и все они с воодушевлением отзываются о маленьком ресторане в Криви.

– Возможно, на побережье появятся и другие заведения, – сказал один мужчина. – Слишком много их закрывается каждый год. Хорошо, что она сюда приехала. И я не понимаю, почему кому-то это не нравится.

Дуглас Маккин, как обычно, исходил злобой. «Захватила нашу собственность, – бушевал он. – Постыдилась бы, нахалка». Репортаж заканчивался разоблачением. Вне всякого сомнения, Анна, как и Брен до нее, владела домом на законных основаниях и ничего не должна склочному старику.

– Ты отлично держалась, – похвалила ее Рона, позвонившая вечером. Узнав о беременности подруги, она ежедневно справлялась о ее самочувствии, что до глубины души трогало Анну. – Не волнуйся.

– Уже не волнуюсь, – ответила Анна. – Приятно слышать, что меня поддерживают местные жители, с которыми я даже не знакома. И теперь я знаю, что таких много.

– Конечно, – заверила ее Рона. – Вот и слушай их, а не своих недоброжелателей.

– Ты слышала Дугласа Маккина? – спросила Анна.

– Ну, этот старый дурак вечно несет чушь. Нашла, о чем думать. Не трать на него время. Кстати, несколько дней назад я встретила в супермаркете Фила и Мари. Фил по-прежнему считает, что ты должна купить таверну.

– Ну да, напоминает об этом при каждой нашей встрече, – подтвердила Анна. – Может, он сменит пластинку, когда узнает, что шеф-повар скоро родит ребенка и на несколько месяцев лишится трудоспособности.

– Вовсе нет, – возразила Рона. – Таверна требует серьезного ремонта. К тому времени, когда ты откроешься, малыш будет уже ползать.

Анна наклонилась над кухонной мойкой и выглянула в окно. Черное пятно на горизонте постепенно расползалось, опускаясь на беспокойное море. К берегу приближался очередной шторм.

– Мне еще нужно найти деньги, – напомнила она. – Свои сбережения я проем через несколько месяцев.

– Ты уже начала покупать детские вещи?

– Нет, хочу подождать до УЗИ на следующей неделе. И честно говоря, у меня просто не было времени. – Анна не стала говорить, что в этом нет смысла, пока она не найдет себе постоянное жилье. Такое, где будет удобно растить ребенка. Не в Криви. Не хотелось расстраивать Рону, которая, как и все остальные, похоже, забыла о намерении Анны уехать, причем скоро. – Кроме того, мне очень не хочется, чтобы Пэт и Фрэнк догадались раньше, чем я им расскажу.

– Не волнуйся, они поймут. Хочешь, я съезжу с тобой на УЗИ? – предложила Рона. – Я готова.

Анна отвернулась от окна.

– Очень мило с твоей стороны, но я пойду с Лиамом. Он звонил вчера. – Разговор вышел непростым, но Анна понимала, что не может ему отказать. Что бы ни случилось, как бы ни сложились дальше их отношения, Лиам – отец ребенка. И им обоим нужно об этом помнить.

– Справедливо, – согласилась Рона. – Ладно, тогда заканчиваем. Сегодня я собираюсь устроить себе выходной. Пропади оно все пропадом!

Анна вышла на улицу и подвинула кашпо с цветами ближе к дому, чтобы защитить их от усиливающегося ветра.

Шторм начался ночью; ветер с такой силой бился в окна дома, что разбудил Анну. Она лежала, прижав ладонь к животу, и прислушивалась к свисту и вою ветра за окном, пока снова не заснула. Ее сны полнились смутными тенями, отражениями тайных страхов. Ее охватил невыразимый ужас перед чем-то неизвестным, и оставалось лишь надеяться, что это не дурные предчувствия перед УЗИ.

Утром ни ветер, ни дождь не утихли. Анна поняла, что никакой ланч сегодня невозможен. Она завела страницу в Фейсбуке специально для того, чтобы предупреждать потенциальных клиентов об отмене обедов, и в десять ей пришлось поместить объявление, что погода вынудила ее закрыться на весь день. Несколько человек сразу же ей ответили – одни выражали поддержку, другие разочарование. Некоторые, вероятно не бывавшие в Криви и не имевшие представления о деревне и о «Счастье рыбачки», советовали в плохую погоду устраивать ланчи в помещении.

Закрыв айпад, Анна слушала свист ветра снаружи и размышляла, чем занять себя сегодня, когда отпала необходимость готовить обед из трех блюд на шесть персон. Последнее время ее недельный график строился вокруг ланчей – что приготовить, какие местные продукты удастся использовать, что можно почерпнуть из записей Брен или из бабушкиной тетради. Иногда Анна сама себя не узнавала – после переезда в Криви она стала совсем другим человеком. Приехав сюда, Анна собиралась навсегда расстаться с профессией повара. Теперь она удивлялась, как такое приходило ей в голову.

Решив, что проведет утро на диване под пледом, Анна заварила себе чай, взяла кружку, тетрадь с рецептами Брен и устроилась поудобнее. Готовить сегодня не придется, но можно поискать рецепты на следующие дни. Она осторожно перелистывала страницы в поисках комментариев, написанных аккуратным почерком ее предшественницы. Это походило на путешествие во времени – читая не всегда понятные воспоминания о прошлом, она словно перепрыгивала через годы то назад, то вперед. Например, рядом с рецептом горячего имбирного пудинга Брен отметила, что в декабре 1996 года ей пришлось взять молотый имбирь вместо цельного корня, и получилось совсем неплохо, но в будущем для усиления вкуса лучше добавлять к молотому имбирю чайную ложку приправ для выпечки. В январе 1979 года Брен записала совсем новый рецепт – лимонный бисквит с домашним малиновым джемом, смешанным с крошками марципана, – и добавила, что изобрела его в силу необходимости, потому что снежная буря на неделю отрезала деревню от внешнего мира и пришлось использовать то, что оставалось в буфете.

«Отнесла по кусочку в каждый дом, – писала Брен. – Даже ДМ, хотя он отказался. Ну, ему же хуже. Этот дурак готов назло бабушке отморозить