Бездушная - Гейл Кэрриджер

Мисс Таработти улыбнулась прямо в настойчивые губы его светлости. Сучий танец. Она отстранилась, посмотрела в коньячные глаза графа и увидела в них голод хищника. Это ей понравилось. Приправой к восхитительно солоноватому вкусу его кожи стал круживший голову риск.

— Очень хорошо, лорд Маккон. Если мы с вами собираемся сыграть именно в эту игру, не соблаговолите ли вы стать моим… — мисс Таработти запнулась, вспоминая верное слово. Как правильно назвать мужчину-любовника? — Наложником?

— Что вы такое говорите? — возмущенно взревел лорд Маккон.

— Нет? Что-то не так? — спросила Алексия, озадаченная переменой его настроения.

Но времени исправить свою оплошность у нее не было, потому что крик лорда Маккона вырвался из гостиной в холл, а в гостиную, наоборот, ворвалась миссис Лунтвилл, о чьем любопытстве можно было слагать легенды.

Глазам этой почтенной дамы предстал стол с тремя обглоданными куриными остовами, фоном которому служила ее старшая дочь, сидящая на козетке в объятиях лорда Маккона.

Миссис Лунтвилл проделала то же, что и всякая хорошо подготовленная мать, заставшая незамужнюю дочь в объятиях оборотня: закатила чрезвычайно благопристойную, но весьма громкую истерику.

Привлеченные этим шумом, все Лунтвиллы покинули помещения, где находились прежде, и вломились в малую гостиную. Они вполне естественно предположили, что кто-то умер или что мисс Хисселпенни явилась в совсем уж уродливом капоре, однако вместо этого увидели романтическое переплетение тел Алексии и графа Вулси, что изначально казалось куда менее вероятным.

Мисс Таработти предпочла бы встать с козетки и пересесть, чтобы оказаться на подобающем расстоянии от лорда Маккона, но тот одной рукой обхватил ее талию и не дал переместиться. Тогда она испепелила его крайне раздраженным взглядом и едва слышно зашипела ему в ухо:

— Что вы творите, кошмарный человек? У нас и так предостаточно неприятностей! Маменька же немедленно нас сосватает, вот увидите!

В ответ лорд Маккон сказал только:

— Вы лучше пока помолчите. Я все улажу, — и уткнулся носом в ее шею.

Само собой, от этого мисс Таработти стало еще более неловко.

Фелисити и Ивлин застряли в дверях, округлив глаза и истерически хихикая. Встревоженный, но почти незаметный Флут возник у них за спинами и теперь маячил возле вешалки. Миссис Лунтвилл продолжала кричать, скорее удивленно, чем возмущенно. Граф и Алексия? Как это скажется на положении Лунтвиллов в свете?

Мисс Таработти заерзала под теплой рукой лорда Маккона и попыталась незаметно отцепить его пальцы со своей талии. Рука оборотня лежала чуть выше ее бедра, а вернее сказать, над самым турнюром — какой скандал! Граф, которого явно забавляли тайные усилия Алексии, быстро подмигнул ей. Подмигнул! Нет, ну надо же, подумала она, подмигнул!

Сквайр Лунтвилл ввалился в малую гостиную, держа кипу хозяйственных счетов, с которыми как раз разбирался. Увидев Алексию с графом, он выронил счета и со свистом втянул воздух сквозь зубы. Потом нагнулся и стал не спеша собирать рассыпавшиеся бумаги, параллельно продумывая стратегию дальнейших действий. Конечно, ему следовало бы вызвать графа на дуэль, однако с этим возникали определенные сложности: граф был сверхъестественным, сам он — нет, а потому драться они не могли. Вызови сквайр лорда Маккона — и ему придется искать оборотня, который выйдет на дуэль вместо него, однако никто из его немногочисленных знакомых в этой среде не рискнет схватиться с альфой замка Вулси. Насколько ему было известно, такой достойный Геракла подвиг не по силам никому из лондонских волков, не исключая даже девана. С другой стороны, сквайр всегда мог попросить, чтобы сей джентльмен сделал из его падчерицы честную женщину. Но кто по доброй воле свяжет жизнь с Алексией? Такое проклятие пострашнее даже участи оборотня! Видимо, лорда Маккона придется принуждать к этому шагу. На самом деле вопрос заключался в том, удастся ли по-хорошему убедить его жениться на Алексии или, что будет наилучшим выходом из положения, просто сделать ее одним из клавигеров замка Вулси.

Тем временем миссис Лунтвилл, как ей и свойственно, еще более усложнила ситуацию.

— О-о, Герберт, — взмолилась она своему молчащему мужу, — ты должен заставить его жениться! Немедленно пошли за пастором! Только посмотри на них, они же, — она буквально выплюнула следующее слово, — обжимаются!

— Полно, полно, Летиция, будь благоразумна! В наше время быть клавигером не так уж плохо.

Сквайр думал о расходах на содержание Алексии. Эта ситуация вполне могла обернуться всем на пользу, не считая, конечно, репутации падчерицы, которая, разумеется, пострадает. Но миссис Лунтвилл не соглашалась с супругом:

— Моя дочь не годится в клавигеры!

— Ты даже не догадываешься насколько, — пробормотала Алексия себе под нос.

Лорд Маккон поднял очи горе, но мать проигнорировала ее реплику.

— Моя дочь годится в жены!

Ясно было, что миссис Лунтвилл уже воображала, как радикально в таком случае вырастет ее собственный социальный статус.

Чтобы удобнее было противостоять родне, мисс Таработти поднялась с козетки, и лорду Маккону пришлось ее выпустить. Это огорчило его куда сильнее, чем истерика гипотетической тещи и трусость ее супруга.

— Я не выйду замуж по чужой указке, маменька. И не позволю надеть на графа такое ярмо. Лорд Маккон не делал мне предложения, и я не допущу, чтобы его к этому принудили. Не смейте на нас давить!

Миссис Лунтвилл больше не билась в истерике. Теперь в ее светло-голубых глазах появился стальной блеск, заставивший лорда Маккона призадуматься над тем, от кого Алексия унаследовала свой непреклонный нрав. До сих пор он винил в этом покойного отца-итальянца, но больше не был в этом так уж уверен. Миссис Лунтвилл произнесла пронзительным резким голосом:

— Бесстыжая девчонка! Подобные настроения для начала должны были отвратить тебя от всяких вольностей!

Алексия была настроена воинственно:

— Ничего существенного не произошло. Моя честь по-прежнему при мне.

Миссис Лунтвилл шагнула вперед и отвесила старшей дочери звонкую пощечину. Резкий звук пистолетным выстрелом раскатился по комнате.

— Ты не в том положении, чтобы спорить, юная леди!

Фелисити и Ивлин, дружно ахнув, перестали хихикать. Флут, до сих пор являвший собой подобие статуи, неосознанно шагнул от вешалки вперед. Лорд Маккон сделал стремительное движение, которое не смог бы уловить человеческий глаз, и оказался возле миссис Лунтвилл, сжав стальной хваткой ее запястье.

— На вашем месте я не стал бы снова это делать, мадам, — сказал он.

Голос графа Вулси был негромким и мягким, а лицо — спокойным, но при этом от него исходил какой-то хищный гнев: холодный, беспристрастный и смертельный. Гнев, который побуждал кусаться, благо зубы имелись. Никто из присутствующих, даже мисс Таработти, никогда прежде не сталкивался с этой стороной лорда Маккона.