Дело о светящихся пальцах - Эрл Стенли Гарднер

– И это было лекарство, которое вы получили непосредственноот доктора Кинера?

– Да, сэр.

– Приступайте к перекрестному допросу! – неожиданнопредложил Гамильтон Бергер.

– Вы понятия не имели, из чего состояло лекарство? –тональность вопроса Мейсона была небрежной и спокойной.

– Я только знаю, что это были три таблетки, и все.

– Давать миссис Бейн лекарство, которое выписывалось для нееврачом, входило в круг ваших обязанностей?

– Да, сэр.

– И вы выполняли эти обязанности?

– Да, сэр.

– И вам платили, чтобы вы это делали?

– Да, сэр. Хотя мне не заплатили за мою работу в ночь сшестнадцатого на семнадцатое, но это не так важно.

– Имеете ли вы в виду, что вам никто не платил, чтобы выдавали лекарство миссис Бейн в ночь с шестнадцатого на семнадцатое?

– Я знаю, куда вы метите, – сказал Гамильтон Бергер, – и вамне надо бы петлять вокруг да около, мистер Мейсон. Обвинение не имеетвозражений. Дверь открыта, – и Гамильтон Бергер самодовольно улыбнулся, –входите, не задерживайтесь.

– Мистер Бейн действительно заплатил мне, – сказала НеллиКонуэй, – некоторую сумму денег вечером шестнадцатого. Но это была не обычнаяплата за мои услуги в качестве сиделки, а полагавшееся мне вознаграждение всоответствии с договоренностью, достигнутой между мной и мистером Бейном. И темне менее я вручила миссис Бейн лекарство, которое ее муж попросил ей дать.

– Лекарство? – удивление Мейсона казалось неподдельным.

– Ну несколько таблеток.

– Сколько?

– Три.

– Какого размера?

– Пятигранные таблетки обычного размера.

– И их вам дал мистер Бейн, чтобы вы вручили их его жене?

– Да, сэр. Вначале их было четыре, но одну я отдала вам, атри другие у меня остались, и, когда мистер Бейн попросил меня проследить,чтобы его жена их приняла, я это сделала.

– Когда?

– После того как доктор Кинер ушел, я отдала миссис Бейн этитри таблетки.

– Те самые, которые вручил Натан Бейн, ее муж?

– Да, сэр.

Гамильтон Бергер с видимым наслаждением растянул рот вулыбке.

– Откуда вы взяли эти таблетки для миссис Бейн?

– Их передал мне ее муж, вы ведь меня об этом ужеспрашивали.

– Я имею в виду, где они находились непосредственно передвручением. Где они были?

– Я принесла вначале эти таблетки к вам в контору, –довольно бойко начала она, как будто раньше старательно заучила все свои слова.– Я рассказала вам о беседе, и вы сообщили мне, что лекарство безобидно и чтооно не содержало ничего, кроме аспирина. Затем вы мне выставили счет законсультацию в один доллар. Вы положили обратно три из этих таблеток вмаленький стеклянный пузырек, который запечатали в бумажный пакет, написав нанем две фамилии: вашу и мою. Таким образом, когда мистер Бейн вновь попросилменя дать эти таблетки своей жене, я не стала отказываться, ибо вы сами сказалимне, что в них содержится обыкновенный аспирин.

– Я вам это говорил? – задал вопрос Мейсон.

– Да, и вы к тому же выставили мне счет за то, что этосказали. У меня есть ваша расписка.

– Я заявил вам, что таблетки, которые были у вас, содержалилишь аспирин?

– Ну да, ведь вы взяли одну из таблеток на анализ и сообщилимне, что она содержала лишь аспирин.

– Одна из четырех, – уточнил Мейсон. – Вы ведь не знали, чтобыло в остальных трех.

– Разумеется, нет, но я полагала, что если бы в них былочто-то не то, то вы бы мне их не вернули, и тогда я не стала бы давать ихмиссис Бейн. Я обратилась к вам за советом как к юристу и заплатила вам гонорарза ваши услуги.

Гамильтон Бергер нарочито громко засмеялся.

– Должен ли я понимать, что вечером шестнадцатого вы открылиименно этот пакет, взяли три оставшиеся таблетки из стеклянного пузырька и далиих миссис Бейн?

– Да, сэр, именно это я сделала.

– И что случилось?

– Ничего не случилось, кроме того, что она впервые провеланочь гораздо лучше и спокойнее.

– Как вы полагаете, – задал вопрос Мейсон, – могли ли этитаблетки содержать мышьяк или какой-либо другой яд?

– Все, что мне было известно об этом, мне сказал сам мистерБейн: эти таблетки были нужны для восстановления сна, к тому же вы менязаверили, что это – аспирин, – она быстро и бойко выпалила слова, как будтопроизносила хорошо заученный ответ на ожидаемый вопрос.

Гамильтон Бергер демонстративно торжествовал и не пыталсяэтого скрыть.

– Итак, – резюмировал Мейсон, – из сказанного вами вполнеможно допустить, что вы, видимо, сами вручили Элизабет Бейн три пятигранныетаблетки мышьяка вечером шестнадцатого чуть-чуть позже семи-восьми часоввечера?

– Я дала ей безвредные успокаивающие таблетки.

– У меня все, – сказал Мейсон.

– Других вопросов не имею, – в свою очередь произнесГамильтон Бергер. – Далее, если суд не возражает, мы вновь вызовем доктораКинера в свидетельскую ложу.

– Очень хорошо. Свидетель, прошу вас.

Доктор Кинер снова прошел в свидетельскую ложу.

– Доктор, – обратился к нему Гамильтон Бергер, – я хотел быспросить вас как профессионала: когда, по вашему мнению, обнаружились бысимптомы отравления, если бы Элизабет Бейн дали принять три таблетки с мышьякомприблизительно в восемь часов вечера шестнадцатого сентября?

– Зная состояние пациентки, – сказал доктор Кинер, – яожидал бы появление симптомов в рамках одного-двух часов, максимум через двачаса после приема яда.

– А теперь, – продолжил Гамильтон Бергер, – вы слышалипоказания последнего свидетеля о том, что вы передали ей три пятигранныетаблетки для вручения Элизабет Бейн утром семнадцатого?

– Совершенно правильно. В любой момент, когда она проснется,после шести часов утра.

– Доктор, каков состав этих таблеток?

– В них содержались сода, ацетилсалициловая кислота илюминал.

– Мышьяка в них не было?

– Ни в коем случае.

– Эти таблетки, доктор, были приготовлены под вашимприсмотром?

– В соответствии с рецептом, который я выписал. Там былиопределены весьма точные пропорции. Я могу заявить, что в то время проблема дляменя, как врача, заключалась в том, чтобы прописать подходящие успокаивающиесредства больной, которые, не нарушая пищеварения, эффективно бы подавлялисостояние крайней нервозности, что было характерным для реакции пациентки на еефизическое состояние и внешние раздражители.