Нарушители правил - Дмитрий Новоселов

Менеджеры оптики нашли в компьютере мой рецепт и за врача брать деньги не стали. Через двадцать минут очки будут готовы.

Я позвонил Тагамлицкому и передал ему Аркашкин вариант. Тагамлицкий сказал, что обсудит этот вопрос и перезвонит. Мое конструктивное предложение стало для него неприятной неожиданностью. Ему не хотелось, чтобы я справился с заданием. Интересно, какую еще гадость он придумает в ответ?

Приняв, наконец, человеческий облик, я поймал такси и продиктовал водителю адрес с визитной карточки. Пора нанести визит старому приятелю. Я волновался, как перед контрольной.

ОАО «Аспект» базировалось в историческом центре города в старинном здании, с одной стороны к которому примыкал дом быта, а с другой – центральный универмаг. Когда-то все три строения были объединены в один громадный тупой и ненужный торговый центр, я помню его бесконечные залы и пустые прилавки. Сейчас, в период государственного капитализма, его порубили на куски и распродали. «Аспект» выделялся среди своих бывших собратьев мраморной отделкой, камерами наружного наблюдения и свежей краской.

Охранник на входе сообщил, что Константин Сергеевич на месте. Но, раз пропуск на меня не заказан, то нужно вначале связаться с приемной, и, если оттуда позвонят, тог тогда я смогу пройти. Он указал на телефон внутренней связи и список номеров.

Пока я обдумывал, что мне сказать секретарше, заиграл сотовый.

– Мы принимаем предложение Спицына, – сказал Тагамлицкий. – Но, нужно пощупать товар руками. Ты сними на неделю помещение квадратов тридцать, пусть он свезет весь товар туда. Но, чтобы ключ был у тебя. Понятно?

– А зачем? Он ведь все равно подпишет договор и приходные накладные.

– А затем, чтобы мы знали, что товар не виртуальный, и что это не сплошной висяк, а именно наши позиции.

– Ясно, – доля здравого смысла в его требовании была.

Ура! Похоже, что мои беды подходят к концу, вот-вот все кончится, и я вернусь в Москву на белом коне весь в ранениях и медалях. Осталось избавиться от папки. На всякий случай я отключил сотовый.

Я поднял трубку и набрал номер приемной.

Секретарша даже слышать не хотела о том, чтобы кому-то заказать пропуск, если встреча заранее не назначена. Мало того, она даже не собиралась сообщать шефу мою фамилию. Мы препирались с минуту. Ее металлический голос слегка потеплел, когда я сообщил, что мы с Захаровым однокурсники. Я даже сообщил название ВУЗа, который мы заканчивали и факультет. Порывшись в памяти, женщина на том конце решила, что в принципе это похоже на правду, но, тем не менее, не сдалась и не ломанулась радовать начальника прибытием старого друга. Она предложила записать меня на завтра, и если Захаров соблаговолит, то она перезвонит на любой, оставленный мной номер телефона. Я сломал ее, выложив информацию о том, что у меня есть документы Прудникова. Дама была в теме. Решив, что Прудников – это серьезно, она велела подождать и положила трубку.

Через минуту охранник поманил меня пальцем.

Приемная находилась на первом этаже.

За небольшим черным столом сидел Костик Захаров. Он, конечно, постарел, но не на восемнадцать лет. Я бы его узнал без вопросов. Не то, что на плакатах. Я улыбнулся, он тоже растянул губы.

– Привет, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – ответил он.

– Ты что, меня не узнал? – удивился я.

– Нет.

– Я Ткачев Андрей. Мы вместе учились.

Захаров виновато пожал плечами.

– Вы говорили, что у вас есть какие-то документы Прудникова, – сказал он.

Я был в шоке.

– Послушай, Костик. Это же я – Андрюха.

– Извините.

Я достал из пакета спортивные штаны и вытащил из кармана смявшуюся фотографию.

– Вот, смотри, – я подошел и положил снимок перед ним, – это я, это ты, а рядом Аня.

Захаров скосил глаза и снова пожал плечами. Видимо у него отшибло память.

– Помнишь, под Новый год отец переслал мне мешок картошки, – я не собирался сдаваться. – А мама положила сверху в полиэтиленовом пакете утку. Мешок она завязала, чтобы утка не потерялась. Водитель, который все это привез, естественно, про утку не сказал. А картошка у нас еще была. Мы затолкали мешок в кладовую и забыли о нем… Ну?

Захаров отрицательно помотал головой.

– Потом, когда утка протухла, к нам в комнату невозможно было зайти. Мы все время искали источник запаха, но, мешок развязать никто не догадался. Когда стало вонять на всем этаже, вызвали санэпидстанцию. Думали, что под полом сдохла крыса. Был скандал и общая эвакуация. Ты еще дурачился и носил с собой противогаз.

Не знаю, зачем я рассказал ему эту историю. Она не произвела на него ни какого впечатления.

– Вы про Прудникова наврали? – раздраженно спросил он.

– Нет, – обиделся я и протянул ему папку, – вот.

Захаров вытащил из нее журнал, бросил на стол, потом открыл пакет. Он перебрал листы, прочитал шапки, две страницы просмотрел подробнее. Вначале усмехнулся, потом хихикнул.

– Как это оказалось у вас?

– Я летел с Прудниковым в самолете. Когда выходил, подобрал с пола.

– Вы читали?

– Нет. Только первый заголовок. Чтобы вернуть хозяину. Я ведь вначале думал, что в папке только журнал.

– Ну, спасибо. Хотя, ничего особо ценного тут нет, – Захаров поднялся, подошел к маленькому сейфу, стоящему на тумбочке, открыл его ключом из кармана и бросил туда пакет. – Вам нужен журнал?

– Нет, спасибо.

Повисла пауза. Захаров ждал, когда я уйду.

– Вы хотите денег? – спросил он.

– Увольте, – покраснел я. Мне было обидно, что он так подумал. – Я не из-за этого.

Захаров положил ключи от сейфа в карман. Я пошел к двери, потом вернулся и забрал со стола фотографию. Он даже не сказал до свидания.

На улице я купил мороженое в стаканчике, нашел тенек и сел на лавочку. Естественно, Захаров притворялся. Он меня узнал, несмотря на мои фиолетовые синяки, но не подал вида. Почему? Я стал размышлять на эту тему и пришел к выводу, что по его поведению и по поведению секретарши понятно, что у него нет отбоя от всяких там приятелей и однокашников. А попросту говоря – попрошаек. Вторая сторона богатства. Куча ненужных настоящих друзей. Он выработал схему поведения с внезапно появляющимися товарищами. И менять ее ради меня не стал. Мне понадобилось пять минут, чтобы полностью оправдать поведение Захарова. Мороженое растаяло и капнуло на брюки. Может быть, раньше я бы расстроился из-за этого пятна, но за последнее время мне приходилось шарахаться в таком непотребном виде, что сейчас даже не обратил на него внимания, но все-таки последний кусок затолкал в рот полностью и, давясь, проглотил.

Настроение значительно улучшилось. Во-первых, навестил старого друга. Ну и что, что он не смог меня принять, как следует. Таковы правила игры. Самое главное, что он жив и здоров. Прикоснулся к юности. Не мешало бы и Аню повидать. Но это вряд ли. Я, конечно, надеялся, что Костик пригласит меня к себе. Теперь эти мечты развеялись как туман. Во-вторых, избавился от ненавистной папки. Теперь уж точно все пойдет как по маслу.