Прощание с Византией - Алексей Величко

В качестве легкого оправдания можно напомнить, что, в отличие от других «жертв истории», Иоанн IV Ласкарис не был казнен или тайно умерщвлен, как это, например, имело место в отношении мальчикаимператора Алексея II Комнина. Применили способ, традиционно преграждавший путь на вершину власти для любого претендента, ослепление, и сделали так, чтобы Иоанн IV сохранил какуюто способность видеть. Да, с того дня покои бывшего царя охраняла крепкая стража, но мальчику было дано хорошее содержание, соответствующее его бывшему сану.

Позднее его попытались использовать враги Византийского государства – французы Карла Анжуйского помогли ему бежать из заключения, но после поражения сицилийской армии бывший царевич был возвращен в свою крепость. Когда же смерть смежила веки и его обидчика – Михаила VIII Палеолога, новый василевс, Андроник II Старший Палеолог, предпринял попытку хоть както оправдаться в действиях отца. Он прибыл к Ласкарису в крепость и распорядился, чтобы царственный муж был обеспечен в полном избытке всем необходимым ему и сопутствующим его сану[334].

К тому времени Ласкарис принял монашеский постриг под именем Иосаф. При встрече с императором Андроником II он подтвердил отказ от какихлибо прав на царский титул и простил Михаила VIII за зло, что тот причинил ему лично и семье Ласкарисов. Иоанн IV Ласкарис прожил долгую жизнь и умер естественной смертью в 1305 г. Как говорят, некоторое время после смерти в православном народе сохранялось почитание покойного царямонаха, не поддержанное, впрочем, официальной Церковью. И мощи императора Иоанна IV, «святого царя Ласкариса», находились в монастырском храме Св. Димитрия в Константинополе[335].

Закончился славный род Ласкаридов, восстановителей Римской империи. В права царствования вступила последняя династия Византийских царей, Палеологи, которым предстоит еще бороться за свое отечество и увидеть его окончательное падение два века спустя.

Родоначальник знаменитой династии Палеологов родился в 1224 или 1225 гг. Все отмечают, что в нем природная красота лица органично соединялась с быстрым, острым умом, скоростью исполнения собственных решений, энергией, отвагой, щедростью и деловитостью. Как уже говорилось, он происходил из знатной семьи, состоявшей в родстве с царями. Не случайно Михаил VIII Палеолог подписывался: «Михаил Дука Ангел Комнин Палеолог»[336].

Его дед Алексей Палеолог был женат на дочери императора Алексея III Ангела, имел титул деспота, а бабушка Ирина, как первенец семьи Ангелов, еще в детстве получила право носить пурпурную

обувь. Если бы смерть не прервала жизненный путь ее мужа, то Алексей Палеолог имел все основания заявить права на царскую власть после кончины Алексея III. Их дочь впоследствии была выдана замуж за Андроника Палеолога, которого император Феодор I Ласкарис почтил саном великого доместика. Конечно, эти обстоятельства, положенные на честолюбивую душу Михаила VIII Палеолога, предопределили его будущие планы. Кроме того, по неопределенным свидетельствам современников, еще в ранней юности Палеолог получал неоднократные знамения и пророчества о грядущем царском сане, что, конечно, только усилило в нем желание стать императором[337].

Честолюбие Михаила VIII Палеолога не было «тайной за семью печатями». Еще во времена царствования св. Иоанна III Дуки Ватаца, в 1252 г., на Михаила был сделан донос о попытке составить заговор с целью захвата власти. Правда это или нет – достоверно неизвестно. Характерно другое – как Михаил VIII Палеолог держался на допросе, который был учинен при производстве следствия. Поскольку обвинения против Палеолога казались малоубедительными, ему предложили пройти испытание «Божьим судом» – взять в руки раскаленное железо. Считалось, что если руки останутся целыми, то обвиняемый невиновен; в противном случае его признавали преступником.

В ответ Михаил VIII не без иронии заметил стоявшему поблизости члену суда Фоке, митрополиту Филадельфийскому: «Я – человек грешный и не творю чудеса. Но если ты, как митрополит и человек Божий, советуешь мне это сделать, то облекись во все священнические одежды, как обыкновенно приступаешь к божественному жертвеннику и предстоишь Богу, и потом своими святыми руками, которыми обыкновенно прикасаешься к божественному жертвоприношению Тела Господа нашего Иисуса Христа, вложи в мои руки железо. И тогда я уповаю на Владыку Христа, что Он презрит мои прегрешения и откроет истину чудесным образом».

Архиерей возразил, что это – варварский обычай, заимствованный римлянами из других стран, а потому он, как священник, не может участвовать в нем. Но Палеолог без труда нашелся: «Если бы я был варвар и в варварских обычаях воспитан, то я по варварским законам и понес бы наказание. А так как я римлянин и происхожу от римлян, то по римским законам пусть меня и судят!» Как нетрудно догадаться, обвинения с Палеолога сняли и признали невиновным[338].

Палеолог продолжил свою карьеру и вскоре зарекомендовал себя самым лучшим образом. Его боготворили за приветливость и щедрость рядовые византийцы, а солдаты, неоднократно под его началом одерживавшие победы над противниками, считали за счастье служить под командованием Палеолога. Зато откровенно не любили в семье Ласкаридов, где успехи молодого человека вызывали обоснованную тревогу.

В 1256 г. Михаил Палеолог узнал, что император Феодор II Ласкарис приказал его ослепить по очередному обвинению в измене и попытке захватить царскую власть. В то время Палеолог являлся контоставлом (конюшенным) и командовал войсками в Вифинии. Видимо, подозрения оказались не безосновательными, поскольку однажды Палеолог простодушно заявил товарищам: «Кому Бог дает царствовать, тот не виноват, если позовут на царство его»[339]. Едва ли это был единичный эпизод – наверняка до императора и раньше доходили слухи о планах, которыми делился Михаил с близкими людьми.

Однако и на этот раз Палеологу удалось избежать опасности. Герой столичной аристократии, выходец знаменитого рода, он повсюду имел друзей, а потому немедленно отправился к Иконийскому султану КейКавусу II переждать грозу. Тот с радостью принял замечательного полководца и даже поручил ему командовать отрядом византийцев, находящийся на турецкой службе, во время войны с татарами[340]. Феодор II Ласкарис забеспокоился: он понимал, что при помощи турок Михаил Палеолог может предпринять далеко не безнадежную попытку захватить власть в свои руки. Поэтому император срочно направил посла к опальному аристократу с предложением вернуться на родину на условиях полного прощения.