Правота желаний - Михаил Армалинский

Коллеги сели на диван и Григорий стал переводить письмо. Девица по имени Света была из какого-то сибирского городка, она расписывала, как учится в местном университете, и до чего она красива. У Тима в кармане была ею присланная фотография – смазливая наглая рожица на стройном тельце и всё это лет двадцати. Света сообщала, что мечтает о семье и об Америке, а также о свободе и взаимоуважении.

Грег предупредил Тима о голодных русских девочках, оправдывая их хищность царящим в российской провинции сплошным травоядством, тогда как самочки мечтают об американском мясе, – и Грег многозначительно указал пальцем себе в промежность. На это Тим, явно захмелевший от непривычной водки на пустой желудок, посмотрел Грегу в глаза и проникновенно спросил: «Можно я тебе пососу?»

Грег слегка ошалел, посмотрел на длинноволосого Тима с розовыми щеками, которые почти не требовали бритвы, и подумал: «А пусть пососёт: оргазм есть оргазм. И вообще интересно, кто лучше сосёт, баба или мужик? Хотя, какой он мужик?»

– О’кей, – сказал Грег, и Тим сразу опустился на колени перед сидящим на диване Грегом, расстегнул ему ширинку, потом распустил ремень на брюках, расстегнул брюки и стал их спускать. Грегу пришлось привстать, и Тим умело стянул с него брюки вместе с трусами. У Грега хуй уже стоял – эрекция у него появлялась от самого слабого намёка на секс, а часто – даже не дожидаясь намёков. Тим жадно заглотал хуй и начал кивать, умело обхаживая его языком.

«Совсем неплохо», – подумал Грег, закрыл глаза и с лёгкостью представил на месте Тима одну из своих подруг.

Тим был опытным сосальщиком и когда он почувствовал во рту каплю из простаты, предвестницу скорых капель семени, – он отстранился от Грега и попросил его:

– Кончи мне в зад, пожалуйста.

Грег, в этот патетический момент готовый чуть ли не на всё ради оргазма, воспринял предложение как вполне приемлемое, хотя раньше ему не приходилось иметь дело с мужчиной. Да и Тим смотрел на него такими молящими глазами, что Грег опять сокейничал.

Тим быстро сбросил туфли, снял брюки с трусами и в одном свитере лёг на бок, обратясь большим круглым задом к Грегу.

Грег понял, что спущенные брюки надо снимать совсем и запрыгал на одной ноге, не сводя глаз с безволосых белых ягодиц. Внутри оказалось, как в женщине, лица Тима было почти не видно, и у Грега возникло ощущение, что под ним женское тело с большим мягким и гостеприимным задом. Грег наклонился вбок, чтобы посмотреть, что же делает Тим, и увидел его маленький плохо стоящий хуй, который тот теребил одной рукой. Когда на Грега накатило и он выпустил рвущееся наружу семя, Тим зашевелил рукой быстрее и тоже зарадовался своему выпорхнувшему семени.

Грег вытащил член и пошёл в ванну его помыть. Он всегда делал так, побывав в женской прямой кишке. Подставляя член под струю тёплой воды, Грег думал, что нарушил свою заповедь – ни с кем на работе не заводить шашней. Но заповедь эта всегда была обращена на женщин, а тут Грег её нарушил совершенно с неожиданной стороны.

Когда Грег вышел из ванной, Тим уже стоял в поднятых и застёгнутых брюках. В руках он держал письмо от Светы.

– Ты не будешь возражать помочь мне с переводом, если она снова напишет мне по-русски?

И так как этот вопрос прозвучал слишком многозначительно, с намёком на будущую подобную встречу, Тим добавил:

– Но я попрошу её, чтобы она впредь писала только по-английски.

– Всё нормально, переведу, – сказал Грег и добавил по теме. – Было совсем неплохо. А тебе понравилось?

Обрадованный благожелательной реакцией Грега, Тим широко улыбнулся, подтвердил свой восторг словесно и собрался уходить. Грег краем глаза посмотрел на диван, не разлил ли Тим своё добро. Диван был чист – Тим всё учёл.

Следующие пару месяцев Тим и Грег встречались раз десять в тех же условиях и по той же программе. Однако из разговоров с Тимом Грег узнал, что тот мечтает жениться и иметь детей, хотя за всю свою жизнь Тим смог заняться удовлетворением свой похоти только с одной женщиной, в которую ему так и не удалось проникнуть из-за отсутствия эрекции. Так что они по очереди потрудились языками, причём Тим излился женщине в рот, а когда он опустился к её чреслам, чтобы доставить удовольствие женщине, то отпрянул от запаха, который показался ему отталкивающим.

Грег, членом выпрямляя в струнку прямую кишку Тима, обещал, что познакомит его с женщиной, чтобы Тим наконец понял, что запах пизды прекрасен, а следовательно, его надо любить. Обетованная женщина возбуждала Тима ещё больше, и он только радостнее поддавал, сжимая член Грега своей кольцевой мышцей.

Русская девушка Света через несколько писем живо вошла в роль и стала называть Тима «любимым», жаждать его поскорее увидеть и жаловаться на бедность, которая не позволяет ей тотчас купить билет на самолёт и броситься навстречу Тиму. Кроме того, она осыпала комплиментами его внешность, душу и все, что ни подворачивалось под красное словцо. Грег предостерегал Тима от попадания под чары российской цирцеи, и Тим по совету Грега прямо написал Свете, что денег он ей посылать не будет, после чего внимание Светы сразу переключилось на какого-то другого владельца валюты, письма прекратились, а с ними и переводческая деятельность Грега.

Естественно, что любовный пыл Грега полностью не иссякал в заду Тима, – Грег радовал своим целенаправленным вниманием нескольких женщин, и они в ответ доставляли ему немало радости.

Среди них была актриса, которая играла одну из трёх сестёр в чеховской пьесе[37], и Грег использовал это как предлог прийти за кулисы. Спектакль ставил режиссёр, приехавший из России и не знавший ни слова по-английски. Он руководил американскими актёрами только с помощью личного примера, наотрез отказываясь от переводчика. Режиссёр проигрывал роль каждого персонажа сам, показывая соответствующему актёру или актрисе, как надо эту роль исполнять. Грег сначала познакомился с режиссёром, а тот уже представил Грега полюбившейся актрисе. Актрису звали Дженни, и она ласково приняла комплименты от Грега, но отказалась пойти с ним в бар после спектакля. Увидев, как огорчился поклонник, Дженни написала на программке адрес своей электронной почты и протянула Грегу. В результате последовавшей интенсивной переписки выяснилось, что Дженни – лесбиянка и живёт с «женой», как она называла свою подругу, причём жена по имени Бонни играла в спектакле вторую сестру. Бонни, по словам Дженни, ненавидела мужчин, причём настолько, что у них в доме, на стене в гостиной, висело распятие, на котором вместо Христа был гвоздями распят хуй. Именно такой судьбы Бонни желала всем мужским половым органам.

– А третья сестра из пьесы – тоже лесбиянка? – поинтересовался Грег.

Дженни рассказала, что та актриса, по имени Грета, – гетеросексуалка и замужем, но Бонни и Дженни работают над тем, чтобы приобщить и её к радостям женской любви.

Грегу всё это ужасно понравилось, и для начала он решил взяться за Дженни, чтобы вывести её на «мужскую» дорогу. Выбор слабого звена в цепи оказался верным – Дженни призналась Грегу, что тайком от Бонни она мечтает о мужчинах, ей хочется попробовать хуя. И разве можно в этом винить женщину?