Ближе к воде. Удивительные факты о том, как вода может изменить вашу жизнь - Уоллес Николс

Первая волна показалась мне бесконечным выдохом, полной противоположностью тому временному помутнению, которое я пережил при падении с обрыва. Она подарила восторг, безболезненное новое рождение, лето в моей душе, катарсис. В ней воплотилась вся моя жизнь, каким-то непостижимым образом уместившаяся в одном моменте настоящего. Оглянувшись, неподалеку я увидел Мартина. Он катился на той же волне, бегущей к берегу. Погруженные в Голубой разум, мы улыбнулись друг другу и продолжили кататься.

Кстати, принять горячую ванну по возвращении домой тоже было замечательно.

В последний день ХХ века, 31 декабря 1999[60] года, в США у побережья Виргинских островов актер Майкл Фокс повстречался с морской черепахой, и эта встреча полностью изменила его жизнь.

Что-то в той встрече заставило Фокса, после того как он вышел из воды, сказать загоравшей на пляже жене Трейси, что в конце сезона он прекращает работу над популярным телесериалом «Городская суета», который тогда снимал. Кажется, «все озарения и прозрения посещают меня в океане или рядом с ним», — написал он позже.

В 1999 году Фокс объявил миру, что у него обнаружили болезнь Паркинсона, а в мае 2000 года он ушел из проекта «Городская суета» и основал фонд имени Майкла Фокса для исследований этого заболевания. С тех пор он неустанно собирает средства и пропагандирует необходимость поиска лекарства от болезни Паркинсона. А когда он со временем все же вернулся к работе на телевидении, у него уже была совсем другая, нежели прежде, цель: Майкл больше не стремился сделать карьеру, он ставил эксперимент, позволявший ему достичь более полного и целостного ощущения собственного я. «[Ваша проблема] не означает, что жизнь в корне разрушена или подошла к концу… Она может стать толчком к чему-то новому. Примерно так я подумал о новом шоу: а почему бы и нет? Почему бы мне его не снять? Почему не сделать этого?.. Не нужно снимать с себя полномочия и отказываться от новой идеи — а также затягивать с ее реализацией» [2]. Иными словами, если ты понял, что стоишь на берегу, это вовсе не означает, что ты должен там и оставаться.

Мне кажется, я знаю, что почувствовал Майкл Фокс тогда в океане. Я всю жизнь провел рядом с водой и ее обитателями и могу точно сказать, что при соприкосновении с природой с разумом и сердцем человека может происходить нечто мистическое. Современных людей окружают творения его рук: здания, объекты и среды, — поэтому нам зачастую бывает трудно вспомнить, как тесно мы связаны с нашей прекрасной голубой планетой. Однако волшебство возникает за доли секунды, если мы замечаем, как великолепен мир природы: закат, от которого захватывает дух, шепот ветра в ветвях деревьев, свежий аромат капель дождя на траве или привкус соленого воздуха на берегу океана, ощущение песка или земли под босыми ногами. Такие моменты воссоединяют нас не только с окружающей природой, но и со своей собственной, заставляя нас понять, что мы являемся частью чего-то неизмеримо большего, чем мы сами. Как писал психолог Уильям Джеймс: «Мы словно острова в море, отдельные на поверхности, но соединенные на глубине».

Люди всегда стремились понять, как они связаны с тем, что находится за пределами их самих. В одних случаях «за пределами» означает мир природы. В других это сила, которая, как мы считаем, создала мир и нас, или чувство взаимосвязи между всем сущим. Это чувство имеет множество названий: эмпатия, сострадание, благоговение, трансцендентность[61], экстаз, любовь, удивление, просветление, поток, единство, сосредоточенность. Именно такое состояние мы испытываем во время молитвы, медитации и поклонения; при выполнении задач, требующих значительного напряжения; в моменты, когда заботимся о других; по утрам и вечерам, когда восхищаемся восходом солнца или звездами. Мы чувствуем взаимосвязь с чем-то большим и в бедном храме, и в самой красивой синагоге, в мечети и соборе; в лесах, горах и на озерах; стоя у кроватки спящего ребенка или в глазах любимого человека; когда видим и прикасаемся к удивительным существам, живущим на нашей планете и восхищаемся потрясающим разнообразием жизни на ней. Уильям Джеймс назвал эту связь мистическим сознанием, формой сознания, абсолютно отличной от типичного состояния бодрствования. Он писал: «Ни один отчет о Вселенной во всей его полноте не будет окончательным, если в нем пренебрегли этими иными формами сознания» [3].

Многие люди, если не большинство, при упоминании о медитации и осознанности закатывают глаза либо всем видом показывают, что их такая чепуха не интересует. И это в общем неудивительно, поскольку в современной культуре на первое место вышли движение, многофункциональность, активность городской жизни. Мы так долго и упорно превозносили научный метод и то, что называется западным мировоззрением, что идея сидеть неподвижно в надежде на получение доступа к трансцендентным знаниям кажется просто нелепой, а те, кто занимается подобными практиками, заслуживающими осмеяния. Но в прошедшие десятилетия научный взгляд на медитацию сделал огромный шаг вперед. Не будет большим преувеличением сказать, что за последние полвека мы поняли не только то, что отказ от курения чрезвычайно полезен для здоровья, а хронический стресс играет главную роль в целом ряде серьезных заболеваний и психических расстройств, мы наконец осознали огромную пользу медитации. И что особенно ценно, мы поняли это, посмотрев через фильтр западного миропонимания.

Просто удивительно, как много компаний, и не только из Кремниевой долины[62], пропагандируют сегодня медитативные программы. Target, Procter & Gamble, General Mills, Comcast, BASF, Bose, New Balance и многие-многие другие корпорации усердно рекламируют тренинги по психической вовлеченности и призывают нас использовать их на работе [4]. Они делают это не только потому, что заботятся о своих сотрудниках, но и потому — давайте уж будем честными, — что заботятся о прибыли. «Сегодня настало время идеи психической вовлеченности, или осознанности, — утверждает Чейд-Мэн Тан из Google. — На протяжении долгого времени она была известна практикам, но наука ею не интересовалась. Теперь же наука наверстала упущенное» [5].