Если однажды жизнь отнимет тебя у меня... - Тьерри Коэн

— В каких отношениях вы были с Габриэлем Сансье?

— Ни в каких. До аварии я не подозревал о его существовании.

— Тогда каким образом вы узнали его адрес и место, где он прячет ключи? И что вам понадобилось у него в квартире?

Габриэль не хотел оказаться в руках полиции по одной-единственной причине: у него оставалось слишком мало времени. Соврать? Но любая ложь только увеличит подозрения. Молчать? И молчание не приведет ни к чему хорошему.

— Я… Я хотел понять, что за человек был Габриэль Сансье, которого я лишил жизни, — наконец ответил он.

— Значит, на посещение квартиры вас подвигло любопытство? — насмешливо протянул Панигони.

Габриэль не обратил внимания на насмешку.

— Вы думаете, мне безразличны последствия трагедии? — продолжал он. — Я же убил человека! Его близкие в отчаянии. Я только об этом и думаю.

— И вы пожелали узнать, что это был за человек. И явились к нему в дом, чтобы узнать это. Логично, ничего не скажешь, — издевательски подхватил инспектор.

— Я не собирался идти к нему. Я никак не мог заснуть, сел за руль, поехал прогуляться по Парижу. А потом решил взглянуть на его дом.

— Сели за руль, хотя у вас отобрали права? Прекрасно. Но сейчас мы не будем касаться очередного вашего правонарушения. Откуда вам известен адрес Сансье?

— Я нашел его в Интернете.

— Предположим. Вы подъехали к его дому. Что дальше?

— Я вышел из машины, хотел посмотреть на подъезд, на дом, в котором он жил.

— Конечно, как же иначе? А потом не смогли устоять перед желанием подняться до двери его квартиры.

— Вы совершенно правы.

— И удача вам улыбнулась — сразу же указала, где спрятаны ключи.

— Нет, мне пришлось хорошенько поискать. Многие прячут вторую связку, так сказать, в надежном месте. Я поискал, поискал и нашел.

— Ну, ясное дело. А когда нашли ключи, решили войти.

— Да. Сам не знаю почему. Хотел посмотреть…

— А я думаю, что вы держите меня за полного идиота, — прервал Габриэля Панигони, хлопнув ладонью по столу.

— А вы что думаете? — вскинул голову Габриэль. — Что я хотел обокрасть квартиру? Нет, я ничего там не взял.

— Действительно, при вас ничего не нашли.

— Так в чем вы меня обвиняете?

— Езды на автомобиле без прав и вторжения в чужую квартиру вполне достаточно, чтобы задержать вас в участке на двое суток. Завтра мои люди хорошенько изучат квартиру Габриэля Сансье. Мне сдается, что вы были знакомы со своей жертвой. И пришли, чтобы забрать что-то ценное. Возможно, мы отыщем что-то важное, что подскажет нам, в каких отношениях вы находились.

Габриэль запаниковал. Если его сейчас посадят за решетку, как он сможет помочь Кларе? А письма? Он оставил их на самом видном месте в надежде, что их сразу увидит домработница. А если первыми придут полицейские? Тогда письма не скоро дойдут до адресатов!

— Ваши предположения беспочвенны! — возмущенно заявил он. — До аварии я не знал этого человека!

— Откуда вам это известно? Вы же потеряли память! — ехидно напомнил Габриэлю инспектор.

— Да, но я тоже задавал себе вопрос, а не был ли я раньше знаком с этой парой, но не нашел ничего, что свидетельствовало бы о нашем знакомстве. Несчастный случай. Они оказались у меня на дороге случайно.

— А может быть, речь не о несчастном случае, а о намеренном… убийстве?

Панигони уставился испытующим взглядом прямо на подозреваемого.

— Убийство? Я сознательно врезался в их машину?

— Почему бы и нет?

— Смешно.

— Чего я только не насмотрелся, работая столько лет следователем. Вы толкнули их так, что остались живы, а машина ребят разбилась о ствол дерева.

Габриэль мог бы ответить, что нападение на них невозможно было запланировать, потому что они с Кларой не должны были ехать в этот час по этой дороге. Но Александр никак не мог этого знать.

— Если принять версию, что я хотел их убить, то, наверное, нашел бы более надежный способ. Несчастный случай не может гарантировать смерти.

— Может быть, вы хотели их напугать? Заставить себя бояться?

Инспектор чувствовал, что предположение о преднамеренном убийстве малоправдоподобно. Но вместе с тем что-то ему подсказывало, что связь между Дебером и Сансье существует. И он должен был во что бы то ни стало выяснить, какая связь.

Панигони поднялся.

— Вы задержаны, Дебер. У меня двое суток для выяснения истины.

* * *

Судьба ополчилась против Габриэля. Проводник, пославший его на землю, похоже, просто издевался над ним. Он и сейчас, верно, смеется, глядя, как барахтается жалкая пешка, пытаясь выиграть в игре, правила которой становятся все неумолимее.

Габриэль растянулся на скамье, служившей кроватью в камере. Мысли, то вполне разумные, то сумасшедшие, вихрем крутились у него в мозгу, утомляя повторяющимися наскоками. Он прикрыл глаза, пытаясь утихомирить их пляску, вычленив решения, которые были бы еще возможны. Но усталость взяла свое, и он погрузился в беспокойный сон. Сон, в котором ему открылась истина.

* * *

Замелькали отчетливые картинки. Они неслись беспорядочным торопливым потоком, словно монтажер задумал сплести из кадров фильма психоделический клип.

Он увидел себя за рулем машины, фары освещали темную дорогу и загородные окрестности. Габриэль сосредоточился и понял, что это не его машина. Внезапно перед ним появилась «Ауди». Она ехала медленно, тащилась еле-еле. Он подал ей знак фарами, но водитель не обратил внимания. Расстояние между ними сокращалось. За рулем сидела женщина, с ней рядом мужчина. Габриэль понял, что видит Клару и рядом с ней себя. Значит, он был Александром, и сейчас должна была произойти авария.

Он решил обогнать «Ауди», повернул руль, прибавил скорость, но машина его не послушалась. С ней что-то произошло. Он нажал на тормоз, но механика отказала. Его «БМВ» продолжала мчаться на прежней скорости. Он уже ехал рядом с «Ауди», повернул голову и увидел женщину за рулем. Теперь все происходило так, словно съемка стала замедленной. Он ясно видел, что происходило в каждую секунду перед катастрофой, замечал детали, зафиксировал испуганное лицо Клары: в ее глазах застыли страх, непонимание, из них текли слезы. Габриэль испытал шок, увидев самого себя — он наклонился, пытаясь рассмотреть водителя «БМВ», а может, просил Клару быть осторожнее или помогал ей, перехватив у нее руль.

Машина Александра резко подалась в сторону, толкнула «Ауди», и он понял, что машина съехала с дороги. Ему показалось, что он слышит крики, их собственные крики. Он услышал, как они закричали, посмотрев смерти в лицо. Или тоже вспомнил этот миг, и его воспоминания стали звуковой дорожкой для финальной сцены.