Смерть лорда Эдвера - Агата Кристи

- Mais oui. Женщина. Низкорослая, средних лет и в пенсне.

Мы озадаченно переглянулись.

На следующий, если не ошибаюсь, день мы пошли по приглашениюсупругов Уидберн на завтрак в отель "Клариджез".

Ни мой друг, ни я не горели особым желанием идти, но этобыло, кажется, шестое приглашение: миссис Уидберн любила знаменитости.Нисколько не обескураженная отказами Пуаро, она предложила нам на выбор столькочисел, что наша капитуляция была неизбежна. Мы решили, что чем быстрее покончимс этой обязанностью, тем лучше.

После звонка из Парижа Пуаро почти не разговаривал о делелорда Эдвера. На все мои вопросы он неизменно отвечал:

- Я здесь что-то не понимаю.

Пару раз я слышал, как он пробормотал:

- Пенсне. Пенсне в Париже. Пенсне в сумке Карлотты Адамс.

Я с радостью подумал, что приглашение Уидбернов поможетмоему другу отвлечься от навязчивых мыслей.

Молодой Дональд Росс тоже был на завтраке. Он оживленноприветствовал меня. Поскольку мужчин было больше, чем женщин, его посадилирядом со мной. Джейн Уилкинсон сидела почти напротив нас, а между ней и миссисУидберн был герцог Мертон.

Я заметил - впрочем, это могло мне только показаться, - чтогерцог чувствует себя несколько неловко. Мне подумалось, что компания, вкоторой он оказался, вряд ли отвечает его консервативным, до некоторой степенидаже реакционным взглядам. Казалось, этот человек по какой-то досадной ошибкеперенесся сюда из средневековья. Его увлечение сверхсовременной Джейн былоодной из тех анахроничных шуток, которые так любит Природа.

Я не удивился капитуляции герцога Мертона, когда сноваувидел прекрасную Джейн и услышал ее бесподобный хрипловатый голос, которыйдаже самые банальные фразы делал привлекательными. Но мне пришло в голову, чтосо временем мужчина может привыкнуть и к несравненной красоте и к пьянящемуголосу и что даже сейчас, образно выражаясь, луч здравого смысла вполне можетрассеять туман безрассудной любви. А поводом для вышеупомянутой мысли послужиласлучайная реплика, причем довольно глупая, оброненная Джейн во время беседы.

Уже не помню, кто из гостей заговорил о греческой мифологии,упомянув, среди прочего, "суд Париса"[78].

Тут же прозвучал восхитительный голосок мисс Уилкинсон:

- Париж? Ну, не скажите. Париж уже не тот, что был когда-то.Вот Лондон и Нью-Йорк - это да!

Как это довольно часто случается, ее слова прозвучали какраз в тот момент, когда беседа несколько затихла. За столом на секундувоцарилось неловкое молчание. Справа от меня шумно вздохнул Дональд Росс,миссис Уидберн с подчеркнутым воодушевлением начала рассказывать о русскойопере, и все гости как по команде торопливо заговорили друг с другом. Лишь однаДжейн безмятежно оглядела собравшихся: ей и в голову не пришло, что она толькочто сморозила великую глупость.

Я взглянул на герцога. Губы его были крепко сжаты, онпокраснел и, как мне показалось, чуть отодвинулся от мисс Уилкинсон. Можетбыть, он начал понимать, что, если человек его титула женится на какой-тоактрисе, последствия могут быть весьма неприятными?

Я наклонился к своей соседке слева, дородной леди, вобязанности которой входила организация детских благотворительных концертов, испросил первое, что пришло в голову: "Кто эта экстравагантная дама впурпурном платье на противоположном конце стола?" Конечно же, этооказалась сестра моей соседки! Пробормотав извинения, я повернулся и заговорилс Россом, который, однако, отвечал односложно.

И тогда, получив отпор с обеих сторон, я обратил внимание наБрайена Мартина. Он, видимо, опоздал, так как я заметил его только сейчас.Актер, сидевший с той же стороны стола, что и я, с большим оживлениемразговаривал с хорошенькой блондинкой напротив. С тех пор, как я последний развидел Мартина, его внешний вид значительно улучшился. Усталость на лицеисчезла, и он стал выглядеть моложе и энергичнее. Брайен смеялся, шутил сосвоей собеседницей и был, по всем признакам, в прекрасном настроении.

Я не смог наблюдать за ним дальше, потому что как раз в этотмомент моя дородная соседка милостиво простила мне мою бестактность и заставиламеня выслушать длинный монолог о пользе благотворительных мероприятий.

Пуаро ушел раньше, так как у него намечалась важная встреча:он расследовал дело о загадочном исчезновении ботинок одного посла. Мой другпопросил поблагодарить от его имени миссис Уидберн.

После завтрака гости окружили хозяйку. Прощаясь, каждыйнепременно начинал с "О, дорогая!.." Я терпеливо ждал своей очереди.В это время кто-то тронул меня за плечо.

Это был Росс.

- А разве мистер Пуаро уже ушел? - спросил он растерянно. -Я хотел поговорить с ним.

Присмотревшись к молодому человеку, я понял, что он, видимо,чем-то расстроен. Его лицо было бледным и напряженным, а взгляд - каким-тонеуверенным.

- Зачем вы хотели видеть моего друга? - осведомился я.

- Я… не знаю, - ответил он медленно.

Услышав столь странный ответ, я в недоумении уставился намолодого человека. Росс покраснел.

- Я понимаю, что это звучит нелепо. Дело в том, что со мнойпроизошла одна непонятная вещь, и я не могу разобраться в этом самостоятельно.Я… хотел бы посоветоваться с мистером Пуаро, потому что, видите ли… я не знаю,что делать… мне не хотелось бы его тревожить, но…

Росс был в таком замешательстве и выглядел таким несчастным,что я поспешил заверить его:

- У Пуаро важная встреча, но я знаю, что он хотел вернутьсяк пяти часам. Позвоните ему или заходите.

- Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю. В пять часов?

- Лучше сначала позвоните, - посоветовал я, - чтобы знатьнаверняка, вернулся ли он.

- Хорошо, позвоню. Спасибо, Гастингс. Видите ли, я думаю,что это… может быть… очень важно.

Я кивнул и обернулся к миссис Уидберн, которая расточаламедовые комплименты и некрепкие рукопожатия. Исполнив свой долг, я ужесобирался уходить, когда кто-то взял меня под руку.

- Не бросайте меня, - послышался чей-то веселый голос.