Обожествленное зло - Нора Робертс

Несмотря на события последних двенадцати часов она отлично знала, что человек жив не одной постелью.

Он взял ее за руку и повел.

– Там наверху еще две спальни.

– Три спальни? – Она приподняла бровь. – Заглядываешь вперед?

– Можно сказать и так.

Он дал ей осмотреть и второй этаж, наблюдая, как она одобрительно кивает головой и комментирует увиденное. Ей понравились потолочные светильники и полы из твердой древесины, большие окна и атриумные двери, ведущие на террасу.

– Ты ужасно аккуратный, – сказала она, когда они стали спускаться.

– Один человек много не мусорит.

Она лишь засмеялась и поцеловала его.

У нижней ступеньки лестницы она остановилась, чтобы как следует рассмотреть гостиную с ее высоким потолком, потоками солнечного света и индейскими ковриками. Одна стена была выложена из речного камня с вделанным в нее просторным камином. Стояла там и софа, низкая и мягкая, на которой так приятно было вздремнуть.

– Ну, это…– Она сошла со ступеньки, обернулась и тут увидела скульптуру. Он поставил ее около открытой лестничной клетки, расположив так, чтобы солнечный свет, льющийся сквозь стеклянную крышу, падал прямо на нее. Все это для того, чтобы любой вошедший через парадную дверь или стоящий в гостиной, мог видеть ее.

Скульптура была почти в четыре фута высотой, изломанная конструкция из бронзы и меди. Совершенно очевидно, что она задумывалась как нечто чувственное – подобие женской фигуры, высокой, стройной, обнаженной. Высоко поднятые руки, летящие назад медные волосы. Клер назвала ее «Женственность» и стремилась выразить в ней силу, все чудо и тайну женщины.

Увидев одну из своих работ в его доме, она сначала почувствовала смятение. Волнуясь, стала рыться в карманах.

– Я, а… ты ведь сказал, что думал, что я занимаюсь живописью.

– Я солгал. – Он улыбнулся ей. – Забавно было видеть, как ты злишься.

При этих словах она нахмурилась. – Наверное, она стоит у тебя уже порядочное время.

– Пару лет. – Он отвел прядь волос ей за уши. – Я пошел в ту галлерею в Вашингтоне. У них были выставлены кое-какие твои вещи, и кончилось тем, что я вышел оттуда вот с этим.

– Почему?

Он понял, что она чувствует себя смущенной. Сбитой с толку. Он взял ее за подбородок. – Я не собирался покупать ее и, по правде говоря, мне тогда это было и не по карману. Но я только взглянул на нее, как понял, что это мое. Точно так же, как вчера вечером я вошел в твой гараж и увидел тебя.

Она поспешно сделала шаг назад. – Я не скульптура, Кэм.

– Нет, конечно. – Сузив глаза, он внимательно смотрел на нее. – Ты огорчена из-за того, что увидев эту фигуру, я разгадал тебя. Из-за того, что я понял тебя. Ты бы предпочла, чтобы этого не случилось.

– Благодарю, но если мне понадобится сеанс психоанализа, я пойду на прием к врачу.

– Ты можешь злиться, сколько хочешь. Клер. Это ничего не меняет.

– Я не злюсь, – произнесла она сквозь зубы.

– Нет, злишься. Мы можем продолжать стоять здесь и орать друг на друга, или же я могу взять тебя за задницу и оттащить в постель, или же мы можем пойти на кухню и выпить кофе. Предоставляю выбор тебе.

От возмущения она заговорила не сразу. – Ах ты, наглый сукин сын.

– Похоже, что мы стоим и орем.

– Я не ору, – закричала она на него. – Но я хочу, чтобы все встало на свои места. Ты никуда меня за задницу не тащишь. Понял, Рафферти? Если я ложусь с тобой в постель, то делаю это по своему собственному выбору. Может быть, в своем маленьком уютном мирке ты этого и не заметил, но сейчас на дворе девяностые годы. Меня не надо соблазнять, уговаривать или заставлять силой. У взрослых, самостоятельных, необремененных семьей людей секс – это вопрос их свободного выбора.

– Все правильно. – Он взял ее за край блузки и с силой притянул к себе. В его глазах горел гнев. – Но то, что произошло между тобой и мной было гораздо большим, чем просто секс. С этим ты должна будешь согласиться.

– Я не должна ни с чем соглашаться. – Она напряглась, когда он опустил голову. Она ждала, что его поцелуй окажется жестким, требовательным и полным горечи. Вместо этого она ощутила необычайную мягкость его губ. От этой неожиданной и удивительной нежности у нее закружилась голова.

– Чувствуешь что-нибудь, Худышка? Не в силах открыть глаза, она ответила: Да. Он снова легко коснулся губами ее рта. – Боишься? Она кивнула, затем, когда он прижался лбом к ее лбу, вздохнула.

– Значит, мы оба чувствуем одинаково. Ты кончила кричать?

– Пожалуй, да.

Он обнял ее за плечи. – Тогда пойдем выпьем кофе. Когда он час спустя подвез ее к дому, телефон Клер разрывался. Она решила не обращать на него внимания и снова окунуться в работу, пока чувствовала такой эмоциональный подъем. Но так как телефон звонил не переставая, она махнула рукой и подняла трубку на кухне.

– Привет.

– Боже мой. Клер. – Расстроенный голос Анжи пронзил уши Клер. – Где ты пропадала? Я со вчерашнего дня пытаюсь разыскать тебя.

– Была занята. – Клер протянула руку к пакету с печеньем. – Работа и все такое.

– Ты понимаешь, что если бы я не смогла связаться с тобой к полудню, то отправилась бы прямиком к тебе туда?

– Анжи, я же сказала тебе, что у меня все в порядке. Здесь никогда ничего не происходит. – Она подумала о Биффе Стоуке. – Почти никогда. Ты ведь знаешь, что я не отвечаю на звонки, когда работаю.

– И сегодня в три часа ночи ты работала? Она закусила нижнюю губу. – Да, я действительно была занята в три часа ночи. А что случилось?

– У меня для тебя есть новости, дорогая. Важные новости.

Отложив печенье, Клер потянулась за сигаретой. – Насколько важные?

– Самые важные. Институт Бетадайн в Чикаго пристраивает новое крыло для экспозиции работ женщин-художниц. Они хотят приобрести три твои работы для постоянной выставки. И, – добавила она, услышав, как присвистнула Клер, – есть еще кое-что.

– Еще?

– Они хотят заказать тебе скульптуру, которая будет символизировать вклад женщин в искусство, и поместят ее перед входом в музей.

– Мне придется сейчас сесть.

– Они рассчитывают, что новое крыло будет достроено за год—полтора. К сентябрю они хотели бы получить от тебя эскизы и, конечно, ждут тебя на открытии и пресс-конференции. Мы с Жан-Полем сообщим тебе все подробности, как только приедем.

– Приедете куда?

– Мы едем к тебе. – У Анжи вырвался вздох. – Я надеялась, что ты вернешься сюда работать, но Жан-Пода» считает, что мы должны подождать и разобраться, какие у тебя планы.

Клер схватилась за голову. – Анжи, я пытаюсь переварить все это.