Любовь нельзя купить - Франческа Клементис

— Хорошо, — коротко ответила Дафна.

— Что-что?

— Я сказала «хорошо». Я пойду, если ты настаиваешь на том, что я не способна сама присмотреть за своими внуками. А могла бы.

Она не стала говорить, что ей хочется остаться потому, что дома она лучше себя чувствует, ибо это усилит подозрения Фионы в том, что ее мать действительно серьезно больна. Плохо, когда узнаешь, что твоя мать права насчет чего-то, но еще хуже удостовериться, что права твоя дочь.

И Дафна согласилась пойти с ними.

— А тебе даже «спасибо» сказать не за что, — проворчала Фиона Грэму после того, как ее мать поднялась наверх, чтобы злиться там на всех.

Грэм оторвался от газеты:

— Я на твоей стороне, ты это знаешь, но раз уж ты ведешь себя неправильно, то скажу тебе следующее. Ты упоминала, что проблема твоей матери состоит в том, что твой отец никогда не говорил ей, что она ведет себя неразумно, так что это вошло у нее в привычку. Из-за этого он ее и оставил, а меняться ей было уже слишком поздно.

«Ну вот еще, — подумала Фиона. — Хочет, чтобы я вела себя разумно. Это железное доказательство того, что семейные отношения дали трещину. Разговаривает со мной, как пожилой мужчина с пожилой женщиной. Скоро будет называть меня «дорогая» и подавать халат, когда мне станет зябко».

Она очень гордилась тем, что обнаружила проблему в своем браке, прежде чем та разрослась. Теперь пришло время действовать. «У меня все будет не так, как у Милли и Тима, — решила она. — Мне нужно провести отпуск в Европе, чтобы освободиться от всего того, что меня сдерживает.

Спонтанность — вот чего мне недостает. И элемента неожиданности. В нашем браке должно быть больше сюрпризов. Мне нужно показать ему, что он не все обо мне знает, что я еще в силах удивлять его».

И Фиона начала думать, как, где и когда она сможет поразить своего мужа.

Подобного Тесс никак не ожидала. Она бы меньше изумилась, увидев своего мужа, склонившегося над гладильной доской.

— Четыре с половиной тысячи, — сказала Тесс, по-разному повторяя эту сумму, как бы проверяя, не звучит ли она менее устрашающе, если менять голос. — Как мы могли задолжать кому-то четыре с половиной тысячи помимо всех других долгов, с которыми едва ли сможем расплатиться?

— Это не моя вина, — ответил Макс, проклиная себя за то, что ему в очередной раз пришлось прибегнуть к этой присказке, ставшей уже такой знакомой. — Мне дали цены на то, что было в магазине, но поскольку вещи были проданы на аукционе, нет никакой гарантии, что все полностью окупится.

— И что же нам делать? — произнесла она.

Макс решил, что Тесс обращается к нему, и его воодушевило, что она по-прежнему рассчитывает, что он выпутается из трудностей, которые сам же и создал.

— Работа в такси идет хорошо. Я легко могу заработать сотню фунтов в день, насчет налогов нам какое-то время не надо беспокоиться, потому что это все наличные. Еще есть твоя йога…

— Макс, все это вместе не поможет нам расплатиться с долгами и не позволит жить здесь хорошо. Кроме того, нам нужно достать эти деньги быстро. На свое преподавание я не возлагаю больших надежд. Я купила учебник, видеокассету, потом потратила двадцать три фунта в аптеке «Бута» на массажную щетку, мочалку и средства от боли. Все это мне необходимо.

Она в отчаянии опустилась на диван. Макс бросился к ней.

— Все будет хорошо, — заговорил он.

— Каким образом? — закричала она. — Каким образом все будет хорошо?

Она вскочила на ноги и начала ходить взад-вперед, впервые осознав, как мало можно сделать шагов в крошечной гостиной.

— Я должна найти другую работу — в магазине, в пабе, любую. Завтра же начну искать.

Макс покачал головой:

— В этом нет смысла. Не можем же мы работать целыми сутками, мы ведь и Ларе нужны. И ты никогда не сможешь заработать быстро столько, сколько нужно, во всяком случае, пока делаешь неквалифицированную работу.

— Тогда что же нам делать? Все аукционы закончились. Мы продали все, что у нас было. А процент будет расти с каждым днем.

Макс удержался от того, чтобы сказать очевидное. Он не знал, как она к этому отнесется, поэтому только сидел и смотрел на нее. Она готова была расплакаться, и он знал, что решение за ним. Проблемы возникли из-за него, и ему нужно найти выход. Ей наверняка не понравится, что он собрался предложить, но ничего другого он придумать не смог.

— Мы еще не все продали, — тихо произнес он.

— О чем это ты? — резко спросила Тесс. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я продам свои кольца! Даже если бы нас объявили банкротами, у меня бы все равно оставалось право оставить себе кольца, ты и сам меня в этом уверял.

— Разумеется, я не хочу, чтобы ты продавала кольца!

Тесс успокоилась. Почти. Макс колебался, стоит ли ему высказывать свое предложение, но если он этого не сделает, Тесс может подумать, что он все-таки собирался продать ее драгоценности.

— У нас есть и еще кое-что для продажи, — сказал он.

Тесс пристально посмотрела на него и обвела рукой спартански обставленную квартиру:

— Мне больше ничего не приходило в голову. Да ты сам посмотри.

— Не здесь. У нас ведь есть много такого, что мы с собой не захватили.

Тесс не понимала, что он имеет в виду, однако он решил дать ей возможность догадаться самой. И тут до нее дошло.

— Уж не говоришь ли ты обо всех наших вещах, находящихся на хранении? Обо всех?

Макс кивнул, а Тесс в изумлении уставилась на него:

— Но мы не можем все продать.

— Почему?

Тесс вздохнула. Его непонятливость раздражала ее.

— Потому что они нам понадобятся, когда…

И вот тут она окончательно все поняла.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что они нам не понадобятся, потому что мы не собираемся возвращаться?

Макс сел рядом с ней и крепко стиснул ее руки.

— Если ты можешь предложить что-то другое, тогда так и сделаем. Но я не думаю, что есть какое-то другое решение.

Тесс постаралась осмыслить ситуацию. Все, через что они прошли, было терпимо, потому что глубоко внутри они надеялись, что это всего лишь временно. Она всегда думала, что они вернутся в свой старый дом, даже если это произойдет через несколько лет.

К тому же простое сознание, что все их вещи по-прежнему принадлежат им, где-то находятся, служило свидетельством того, что они не совсем расстались со своим прошлым. Для Тесс это было утешением, и, как она надеялась, для Макса тоже. Они об этом не говорили. Нужно было решить столько практических проблем, что не оставалось времени на обсуждение эмоциональных затруднений.