Экипаж черного корабля - Федор Березин

Снова он возвышался над занятыми работой и ожиданием приказов людьми. Возвышался не только в фигуральном, но в буквальном смысле — его кресло и стол помещались на вращающейся по прихоти хозяина кафедре, размещенной посредине центрального командного пункта. А вокруг на гораздо менее удобных, но тоже неплохих креслах, снабженных антиперегрузочными приспособлениями и даже выскакивающими из подлокотников надувными спасательными подушками (нельзя забывать, что «гора» при всей своей монументальности и необозримости изнутри могла на ровной местности разогнаться до трехсот километров в час), трудились люди — специалисты, сменяемые через несколько часов или суток, в зависимости от тяжести возложенных обязанностей. Например, сейчас, в боевой обстановке, смены происходили чаще, дабы всегда иметь под рукой относительно отдохнувших и менее предрасположенных к ошибкам операторов.

В общем, во внешнем фиксируемом глазами мире все было, как прежде. Но внутри генерала-канонира произошли тектонические сдвиги. И не только внутри. И здесь, в окружающем замкнутом пространстве «боевой горы», незримо изменилась аура взаимоотношений. Внешне для ненаблюдательного с отсутствием интуиции человека или не могущего сейчас попасть на борт новичка все происходящее пребывало в цикличной статике: сыпались грамотно-расторопные доклады; мельтешила по экранам доступная пониманию только специалистов суть, выраженная в цифрах; плескало по грубым металлическим кружкам бесплатное ночное счастье — горячее сладенькое какао (раз в четыре часа, не чаще, дабы не перегружать выданные природой мочевые пузыри); шаркали по истертой резиновости пола, болтались в бесхозности и самостоятельности под креслами ненужные в эти часы придатки туловища — ноги. Все, все было в норме, но все-таки не так.

Да, не все знали, что произошло конкретно, почти никто не ведал полной версии случившегося. Так, высвечивали у каждого в голове калейдоскопические осколки, могущие составить массу узоров, отстоящих от реальности на достаточно безопасном для хозяина мыслей расстоянии. Кто-то стал свидетелем коридорных перемещений подозрительных личностей с иглометами навскидку; кто-то даже узрел или услышал перестрелочную суету с шипением и визгами; кто-то опешил, когда мимо деловито проволокли вроде бы знакомого, но уже абсолютно бездыханного человека. Но основная масса многотысячного экипажа, занятая круглосуточной работой, что она видела? В лучшем случае слышала, что кто-то, в свою очередь, слышал о том, что еще кто-то видел…

Слухи, они слухи и есть. И бессмысленно их давить. Только неумные, быстро слетающие с тронов диктаторы с ними борются. Умные ими управляют. Вчера были одни слухи, а сегодня другие. Любое событие, пропускаясь сквозь умело отъюстированную призму, раскладывается в бесконечный спектр возможных интерпретаций. Какая будет превалировать — зависит от вас!

Сейчас превалировала, ширилась и свешивала ножки над другими следующая версия: на борту «горы» выявлена давно сидящая на крючке у РНК банда распространителей электронаркотических приспособлений. Банда большая, раскинувшая щупальца-присоски по всему «организму» «Сонного ящера». Среди опознанных имеются даже люди из управленческого офицерского звена. По законам военного времени за действия, способные привести к снижению порога боевой готовности, может быть применена публичная смертная казнь. Тех из экипажа, кто знает что-либо о случаях распространения или употребления «электрозаразы», РНК и командование призывают поделиться информацией — анонимность, а возможно, и повышение по службе гарантируются. Не просто неплохая, а прямо-таки гениальная версия!

Генерал-канонир не знал, изобрел ли ее сам Мурашу-Дид либо кто-то из его подчиненных — это по большому счету не имело значения. Многих, ох многих из экипажа и подвижного десанта «горы» версия такой направленности насторожила и заставила предпринять лихорадочную активность: кого скоренько написать анонимный рапорточек на не в меру возомнившего о себе непосредственного начальника; кого пометаться по отсекам, разыскивая местечко, куда бы перепрятать, а лучше вообще испарить, стереть из памяти и реальности этот чертов приборчик с присосками, клеящимися на стриженую черепушку. Этой версией внезапно вознесенный в апогей власти РНК сразу же развязывал себе руки для неограниченного террора. Нет, конечно, Комитет его не начал — не было причин: он по-прежнему вел его избирательно. Но вот повод для большой чистки теперь имелся.

Ну, а в чем же была реальность? Она была в том, что со своего возвышенного кресла Тутор-Pop не наблюдал некоторых из «своих», тех, кого он втянул в заговор. Он даже не мог узнать, живы ли они сейчас, в каком состоянии их тела, а уж тем более души. Наверняка большинство из них все-таки оставались в здравии. Они являлись заложниками, обеспечивающими лояльность командира «боевой горы». А те, кто корчился, привязанный к «детекторам дознания», оказались платой. Платой за проигранную битву и платой за сегодняшнее предательство генерала-канонира.

Мог ли он отказаться от сделки с вознесенным на трон Мурашу-Дидом? Запросто! Что он терял? Подумаешь, жизнь. Все рано или поздно с ней расстаются и даже прощаются с ней под пытками. Мало ли таких? А из солидарности с молодыми, поверившими ему соратниками нужно было вообще взять на себя повышенные обязательства. Но не взял. Что-то помешало. Долг перед остальными, ведать не ведавшими о перевороте и контрперевороте? Кто же еще выведет их из раскинутого в округе пепелища? Кто сбережет от эйрарбакских суперкалибров? А может, еще один долг — тот, от которого планировалось на определенном этапе улизнуть? Перед присягой родимой противолежащей на шарообразности Геи суше? Перед столицей островной, водоплавающей в секретных морях-океанах? Ведь теперь можно действительно пусть и для своих «горно-боевых» целей, но истребить, перемолотить в труху еще пару-тройку дивизий Империи и этим пусть немного, но снизить «баковский» напор на высаживающиеся на берег пехотные легионы. Так что все-таки помешало? Конкуренция долгов? Соратники по заговору или все остальные?

Но Тутор-Pop знал, что даже эта конкуренция долгов — не главное. Это только вывеска, реклама для внутреннего пользования, маскирующая совсем другую причину предательства. Страшное слово! Но то, что это предательство, сомнений не оставалось сразу. Главное, как ни повернись события, а все едино — предательство. В случае успеха того, неудавшегося заговора — предательство по отношению к Республике и даже к волне десанта, накатывающегося на берег. Сейчас, в случае непринятия предложения Мурашу, — по отношению к экипажу. Ну, а в настоящем, согласились на сотрудничество и поклонение РНК — точнее, лично другу Меча — предательство товарищей по духу. Как ни верти, а везде клин. И даже если сделать неожиданный ход — наложить на себя руки (сейчас уже имеется возможность: наручники сняты и куча различного оборудования под рукой, включая сильные токи и сверхчастоты), то и тогда это предательство, причем в кубе. Даже относительно корчащихся под ловкими ручками учеников Честного Меча и то. Почему ушел, уклонился от их участи?

Но дает ли безысходность выбора оправдание предательству? Судя по маскируемым под бесстрастностью чувствам, абсолютно не дает. И генерал-канонир цедил через трубочку подслащенное какао, заваливая оперативными разведывательными сводками тяжелый, неперевариваемый ком внутри.