В погоне за бурным сексом - Дарья Калинина

— Мой отец умер молодым. И его отец. И отец его отца.

На этот трагический монолог Дима вполне здраво возразил своему отцу, что он сам дотянул до пенсии. И пока что не умер. И прогнозы врачей более чем оптимистичны. Инсульт не обширный. Угрозы для жизни нет. Но Димин отец лишь упрямо тряс головой и твердил:

— Дело в проклятии старой бестии! Я тоже думал, что на моем отце оно закончилось, раз я сам дотянул до шестидесяти. Но, видно, не прошло. Видишь, сынок, что со мной приключилось.

И напрасно Дима пытался втолковать своему старику, что это сущая чушь. Что инсульты случаются сплошь и рядом. И вообще эта болезнь молодеет. И уже тридцатилетние и даже не достигшие этого рубежа молодые люди зачастую попадают в больницы с подобным диагнозом.

— Нет, я уверен, что дело именно в проклятии, — твердил Димин отец. — Никогда и ничем я не болел. Откуда же взяться этому инсульту? Ясное дело, что она виновата. Бестия!

И так как старик очень уж волновался, то Диме пришлось выслушать всю эту историю. А потом уже в качестве шутки — отец Димы не только выжил, но и даже последствий перенесенного инсульта никаких не осталось — рассказал эту историю Ниночке — своей сестре и Мане — своей будущей жене.

История была стара и банальна как мир. Прадед семьи Лазоревых соблазнил и обрюхатил молодую девушку из соседней деревни. Она была слегка дурочкой. И потому молодой человек был уверен, что останется безнаказанным. Кто поверит полоумной? И уж точно — жениться на деревенской дурочке у него в планах не было. И потому даже огромный живот молодицы не заставил его изменить свое мнение.

— Ребенок не мой! — заявил он. — К ней полдеревни таскалось! Хоть и дура, а ноги раздвигала мастерски. Пусть другой дурак женится!

Результат этой отповеди был драматичный. Девушка умерла родами. А ее мать прокляла того, кого считала виновником случившегося — прадеда Лазорева. Она поклялась, что кровь ее дочери не будет отомщена, пока десять Лазоревых не отправятся следом за девушкой к престолу Господа просить о прощении.

Времена были старые. В народе жило полно суеверий. Но Лазорев лишь посмеялся над несчастной матерью. Каяться он и не думал. И даже напротив. Женился, взяв богатую невесту. У них родилось двое детей. Мальчик и младшая девочка. Однако уже через год после рождения малышки сам Лазорев попал под молотилку. И, превратившись в беспомощного инвалида, вскоре скончался.

Его дети выросли. Дочь вышла замуж. И в свою очередь родила нескольких детей. А вот мальчику повезло меньше. Его забрали в солдаты. И вскоре он был убит, не оставив после себя никакого потомства. В деревне, где уже начали перешептываться о том, что проклятие старой бестии действует, примолкли. Ведь она прокляла только мужчин Лазоревых, пообещав им раннюю смерть.

Но оказалось, что проклятию безразлично, какую фамилию носит человек. Если в нем текла кровь мерзавца, то он попадал в группу риска. И внук Лазорева также умер молодым от какой-то непонятной болячки. Его трое детей выросли крепкими и здоровыми. Но роковое проклятие все равно настигло мальчиков.

— Из всех трех братьев дожил до старости один я, — сообщил Диме отец.

Дима отцу не поверил. И счел эту историю лишь забавной сказкой. Лишним доказательством того, что стариков нечего слушать. Они либо выжили из ума, либо вот-вот выживут. Маня с Ниночкой тоже всерьез не восприняли эту семейную легенду Лазоревых. Ниночка вообще не отличалась суеверием. А Маня уже до того влюбилась в своего Диму, что буквально смотрела в рот своему жениху и во всем с ним соглашалась.

— Тем не менее теперь ты изменила свое мнение? — спросила у нее Кира. — Почему?

— Ну, ведь кто-то же убил Диму. И на Ниночку покушались.

— Нет! — отрицательно помотала головой Кира. — Ниночку ты сюда не приплетай. Проклятие Лазоревых распространялось только на их мужчин, верно я поняла?

— Ну да. Но вдруг… Сначала брат, потом сестра… Мало ли что.

— Проклятие — это не грипп, чтобы им можно было заразиться от брата, — решительно произнесла Кира. — Не говоря уж о том, что на Нину покушался конкретный человек и убить он тоже хотел конкретно ее. Так что проклятие тут ни при чем!

— А Дима? Вдруг его смерть — это следствие родового проклятия? — продолжала твердить свое Маня. — Ведь мы не знаем, кто его ударил. Может быть, это был какой-то случайный бродяга, слепое орудие судьбы? Какой ужас, если это так и проклятие действует до сих пор!

И Маня заплакала.

— Что с тобой? — удивилась Леся. — Ты что, любила Диму? Несмотря на то, что уже поняла: он женился на тебе ради денег?

— Нет. Дело не в нем.

— А в ком?

— Не скажу. Не могу сказать.

— Скажи!

— Но вы обещаете держать язык за зубами?

— Клянемся.

— Никому не скажете?

— Ни единой живой душе.

Маня подняла на подруг заплаканные глаза и призналась:

— Дело в том, что я беременна.

— Ой!

— А вдруг у меня будет мальчик?

— Ой!

— И вдруг его тоже настигнет проклятие этой ужасной женщины?

Подруги молчали. Лично их меньше всего волновала эта легенда. Они думали о другом.

— А Дима знал о том, что ты ждешь ребенка?

— Нет. Никто не знал. Я никому не говорила. Хотела сначала убедиться, что со мной все в порядке. А потом уж решить, как быть дальше.

— И ты бы осталась с Димой?

— Ради ребенка? Не знаю. Может быть. Навряд ли.

В общем, в голове у Мани царили полнейший разброд и смятение. Подруги не стали пытать бедную женщину. Похоже, она рассказала им все, что знала о проклятии Лазоревых. Но кто же стоял за ним? Кто взял на себя роль посланца судьбы и нанес Диме тот роковой удар? Мужчина? Женщина? Ревнивая любовница?

— Кстати, я звонила следователю, — внезапно сказала Маня.

— Что?

— Ну да. А что тут такого? Должна же я была выяснить, как ведется расследование смерти Димы. Между прочим, он был моим законным мужем.

И Маня уставилась на подруг каким-то обиженным взглядом. Вовремя вспомнив, что беременным женщинам нужно говорить как можно больше приятных слов, подруги заговорили хором:

— Хорошо сделала!

— Молодец!

— Какая ты отважная!

Маня поморщилась.

— Да ладно вам! Лучше послушайте, какие у него новости.

Оказалось, что следствие целиком и полностью сняло с бедной Мани подозрения в убийстве ее мужа. Эксперты, которые получили результаты освидетельствования его ранений, совершенно единодушно высказались за то, что это был человек рослый, недюжинной силы. Одним словом, никак не Маня с ее субтильной, почти детской фигуркой.