Восстание - Алекс Бредвик

взрослых, так и детей, как женщин, так и мужчин. Были все категории населения этого подземного города. И все были мертвы. Только некоторые ещё хоть как-то двигались… но с такими ранениями и травмами, которые были у них… просто не живут.

Правительству плевать на население, ему плевать на бунтовщиков. А тут, как я понял, были остатки тех, кто был не согласен с планетарным населением, с правлением клана Грей. А где им ещё скрываться? Только там, где всё мертво. Ибо если кто-то не согласен с режимом, вердикт один — убить.

Я осмотрелся вокруг, у всех на лицах были только понимание и злость. Кто-то плакал, кто-то стоял в шоке, не зная, что предпринять. Но больше всего мне запомнился парнишка, который сломя голову нёсся по всем руинам, которые норовили дальше начать проваливаться в пропасть, чтобы добраться до едва заметного тела его матери.

Истошный крик наполнил всё пространство вокруг. Крик боли и отчаяния, крик ненависти и злости. Крик безумия и жажды. Я слышал все эти грани в одном лишь долгом и протяжном: «Нет!». Я видел всё это на его грязном от оседающей пыли и залитом слезами лице.

Я понял всё. Правительству плевать, им главное доказать, кто главнее, истребить всех непокорных. Им нужна абсолютная власть. Они даже не пытаются завоевать доверие этих людей, предпринимая попытки к их защите от нависшей над всем миром угрозой. Они просто истребляют всех, кто им неугоден. Вот и всё. Проще избавиться от проблемы, даже если эта проблема — человек.

Я это понимал и раньше, но сейчас я это осознал целиком и полностью. Мой пример лишь один из миллиардов. И это далеко не начало и не конец списка. Продолжение списка их злодеяний перед моими глазами в воронке от попадания ракеты с орущем от пережитого парнем, да и скоро последует его продолжение прямо здесь, ведь они не остановятся. Они уже продолжают. Они уже летят сюда.

Самолёты противника тем временем не останавливались, да и зачем? У них сейчас очень сильное огневое и тактическое преимущество, по сути, они всё тут могут разрушить, высадить десант и просто добить оставшихся в живых. Вот только они не учли один очень важный момент. Меня.

Сжав до скрипа и белых костяшек кулаки, я развернулся и направился в сторону уже отчётливо виднеющихся точек на синем небосводе. Из оружия у меня был только меч, но и этого было достаточно. Я переживу всех, кто тут есть, я буду призраком в развалинах, я просто перерублю их на куски, если они посмеют ступить на земли этого когда-то мирного города.

Следом за мной развернулась с гневом на лице Алисия, а за ней и весь остальной отряд. Я даже не успел заметить, когда они нацепили на себя тактические шлемы с масками, защищающие лицо. Из-за этого я не видел их эмоций, но чувствовал их. Напряжённость их движений говорила обо всём. Они готовы сражаться, они готовы мстить. Они готовы убивать.

Мы засели в одном из зданий примерно третьего ряда от текущей границы города. Это была когда-то жилая многоэтажка. Об этом говорило многое — почти полностью выцветшие фотографии, детские кроватки, местами встречающаяся кухонная утварь… здесь был мирный и процветающий город. Но жажда власти неутомима. Если база данных говорит правильно, то, когда Греи сюда пришли, на этот континент согнали всех несогласных, точнее, вынудили сюда перейти. А потом сожгли в пламени атома. Может, и раньше, может, и позже. Эта информация взята из местных коммуникаторов, чип мгновенно скачал из неё информацию. Но может ли она быть достоверной? Сомневаюсь. Век технологий, мать их. Информация лишь чёртов инструмент, которым влияют на умы людей.

Злость вскипала во мне, как и в первые дни моего нового существования. Я желал рвать и метать, уничтожать и буйствовать. Но тогда я был слабее, тогда я был менее опытный, тогда я был один. Сейчас уже нет, сейчас всё на порядок лучше, сейчас со мной минимум один отряд хороших, наверное, бойцов. Мы сможем это сделать, мы сможем уничтожить надвигающуюся угрозу.

— Вы же понимаете, — ни на кого не смотря, чтобы они не видели моих эмоций, пояснил я им очевидное, — что вам придётся покинуть этот город?

— Это и насекомому понятно, — хмыкнул старик. — Эти твари теперь от нас не отстанут, они не успокоятся, пока полностью не уничтожат всех нас. Да и эта угроза под землей… надо искать лучшее место. Но, чую, что вся планета усеяна такими… бункерами.

— Вот только где нам его искать? — фыркнула Алисия, надевая на себя несколько модернизированный специально под неё тактический шлем. — В мире мы даже не знаем, что твориться, мы изолированы на этом континенте, воздушных сообщений вообще нет.

— Пока мы стоим на ногах, нам надо искать это место. Плевать на все условия, что нас окружают, — неожиданно для всех начал разглагольствовать последний и самый молчаливый член этого отряда. — Мы должны справится. Иначе зачем сложили свои жизни Дик, Рональд и Дорн? И это было только сегодня. А сколько наших полегло ещё до этого? Мы не должны останавливаться. У нас есть один путь. Нам надо идти дальше, чтобы найти это самое место.

— Том, — усмехнулся старик, — ты как всегда идеализируешь. Путей всегда много, не забывай об этом. Есть ещё вариант того, что мы просто не переживем этого дня.

— А ты слишком пессимистичен, — фыркнул в ответ Том.

— Это уже старость, мне, как-никак, уже больше пятидесяти…

Продолжения разговора уже не было. Прозвучал первый выстрел, от которого почти все сказали что-то похожее на «началось». И действительно. Это началось. Если противник рядом, то дело одним выстрелом почти никогда не обходится, а когда противник наступает, то даже не стоит ожидать того, что выстрелов больше не будет.

Прозвучал второй выстрел, третий, за ним четвёртый. А потом канонада выстрелов слилась в один сплошной разрывающий сам воздух звук. Всё тряслось и шумело, остатки штукатурки осыпались на пол, а давно разбитое стекло начало свою безумную пляску по полу.

Не стоит ожидать более пощады. Битва началась. Они надвигались, летели и также открыли огонь. Первые всполохи на земле не достигали линии города… но это только пристрелка, это только поправка прицелов. Или попытка припугнуть. Но местных не испугать. Как и меня. Тут все готовы к бою, тут все готовы, если понадобиться, умереть. Все всё понимали. Поэтому тут и стояли. Поэтому тут стоял и я.

По моей коже от предвкушения побежали мурашки. Я чувствовал, что сегодня от моей руки умрёт по меньшей мере десяток правительственных собак. Они уже не люди, они — машины, твари, монстры, душегубы, изверги. Они