Восстание - Алекс Бредвик

не способны сами мыслить. А я способен. Хоть нас родила и одна система, одна машина, но мы разные. Если я — монстр, который способен выжить в нереальных для человека условиях, то они — обычные смертные, которые руководствуются чужими правилами. Но они действуют в рамках заданных им правил, не могут проявить хоть какую-то свободу воли… я же обрёл то, что можно назвать свободой. Только за это придётся сражаться!

Неожиданно всю землю тряхнуло так, что даже те, кто сидел на полу, оказались в положении лёжа. Даже мне оказалось трудно стоять на ногах, ибо противник начал действовать чем-то тяжелее обычных стволов штурмовых птичек.

В бой пошли ракеты дальнего действия типа воздух-земля с повышенной разрушающей силой. В этих ракетах не было особой автоматики, они не могли сопровождать цель, но они имели непревзойдённую точность, если оператор орудия залпового огня на штурмовом летательном аппарате указал конкретную точку для ракеты, то именно в эту точку ракета и прилетит. Отклонение сантиметров в тридцать — это не отклонение для ракеты, которая может сложить один-два дома.

— Стрела… — прошипел Иван, один из первых понявший, каким типом вооружения по нам вдарили. — Уроды. Хотят тут всех убить, превратить руины в пустыню…

— Перевести систему залпового огня в противоракетный режим! — что было сил проорал старик кому-то, приложив два пальца к левому уху.

Это было одним из самых верных решений. Не было смысла пытаться сбить недосягаемые для стоящих тут оборонительных систем летящие на большом расстоянии самолёты. Боеприпасов, если судить по результатам сканирования этой системы чипом, хватило бы на то, чтобы уничтожить весь боезапас летящих на нас штурмовиков, а следом и на все самолёты.

Но система не обладала достаточной точностью. Следующий выстрел системы залпового огня «Стрела» пришёлся по зданиям первой линии. Тряхнуло знатно, но не как в первый раз. Если в прошлый раз мы даже не успели заметить, как здание упало на песок, то сейчас я ясно наблюдал за этим. Сначала сложилось первое. Потом второе. И так ещё тройка. Не зря мы ушли от переднего края, ой не зря… они сейчас будут методично уничтожать всё, до чего только дотянутся. А вооружений у них хватит. Не зря тут целая воинская часть летит… даже не одна, если учитывать десант.

Лишившись почти всего основания со стороны попадания, ещё одно здание, только второй линии со скрипом, скрежетом и звуком ломающегося, даже лопающегося камня начало крениться. Оно падало медленно, но завораживающе. Оно падало неуклонно и стремительно, уже ничто не могло остановить это падение. Да и не было смысла. Его уже не спасти. Как и защитников, которые не отступили и остались держать оборону на самом переднем крае. Но там были единицы. Разведка. Но всё равно их жалко… бесполезные потери.

Система обороны города начала лупить уже более прицельно и точечно. Каждый боеприпас расходовался в нужный момент. В течение десяти минут больше не долетело ни единой ракеты. Но удача никогда не может быть вечной, всему есть предел. И этот предел нас настиг в самый неподходящий момент.

— Сука… — ошарашенно сказал старик, потупив взгляд.

— Что такое? — встревоженно спросила Алисия.

— Оборонительный вал ушёл на перезарядку… — сказал словно виноватый старожил, медленно подняв полные ужаса глаза.

Я понял сразу, что это означало. Сейчас тут будет локальный ад.

Противники словно поджидали этого момента, они специально пускали ракеты по одной, вынуждая сразу несколько батарей вести по ней огонь, расходуя боезапас. Они специально разряжали систему. Вот на самом деле зачем сюда прибыл тот отряд со снайпером. Основная цель — разведка. Они отсканировали всё, узнали и свалили, предприняв попытку нападения. И они узнали, сколько и чего у нас. Знали, как быстро разрядить систему, что это вообще за система. И они разрядили её. А потом десяток штурмовиков, которые изначально не заметила Алисия, взяли в кольцо остатки города.

Я даже вышел на улицу, так как на ней было безопаснее. Вышли многие, ибо надо было стремиться под землю, туда, где данные ракеты не смогут убить людей. И они побежали. Несколько десятков входов в поземный бункер были забиты. Поток вооружённых людей был настолько велик, что было физически невозможно успеть.

А я даже не шевелился. Толку-то? Я не местный, меня пустят только если самым последним… поэтому я просто смотрел. Смотрел и ужасался. Тут будет не ад. Тут будет что-то хуже…

Когда последний самолёт занял свою позицию, началось то, чего я так опасался. Одна за другой более двух десятков ракет из каждого штурмового самолёта вырвались из своих лежбищ, устремляясь именно в те места, где были наибольшие скопления людей. Они хотели нас обескровить, они хотели лишить нас возможности сражаться. Но всё же… часть турелей наземных подняли свои стволы и начали стрелять по стремительным Стрелам. От чего-то удалось нас спасти. Но далеко не от всего…

Глава 29

Бросив косой взгляд, я увидел одну слегка покорёженную пушку из общей системы обороны города. Двенадцать стволов молчаливо уставились в сторону одного из самолётов в тот момент, когда ударник бил по пустому затвору пушки. Она была немного покорёжена, немного повреждена и больше не вела огонь.

Предварительный анализ цели. Повреждена система заряжания. Возможность устранения неисправности с помощью взятия под контроль орудия — 100 %.

Словно действуя на инстинктах, я рванул к тому орудию. У этой системы была одна прекрасная особенность. Помимо автоматического типа управления орудий, был ещё автоматизированный, ну или, как его называют, полуручной. И это позволяло, в случае необходимости, самому вести огонь с места оператора. И я туда сейчас летел со всех ног.

Вырвав дверцу кабины оператора изделия, что вышло не совсем обдуманно, больше на инстинктах, я сразу пролез внутрь. Всё тут мигало, всё сверкало, в некоторых местах даже искрило, в частности проводка, а в некоторых местах и части корпуса, как оказалось, что странно… Сбой произошёл не из-за механических причин, а из-за программных или электронных. Просто сама автоматика дала сбой. А мастеров восстановить тут не было. Вот и пустили на самотёк. Автоматическое прицеливание кое-как работало, а вот всё остальное приказало долго жить.

Действуя по наитию, я положил обе ладони на сенсорный экран пульта управления орудием. Немного дёрнуло, заболела голова, запахло гарью. Но мне было не привыкать, сколько раз меня уже били током? Сколько из них довело меня до смерти? Я даже уже и сказать не могу. Много. В любом случае тут же от моих рук по всей технике прошёлся импульс, словно оживляя её. Шкала подконтрольного вещества тут же просела до одной единицы, но при этом она