Казначей общака - Евгений Сухов

В то время Аркаше Печорскому это удалось, но рана, оставшаяся на сердце, не затянулась, а даже, наоборот, со временем начинала кровоточить сильнее. Особенно больно было в тот момент, когда он осознал, что безнадежно отстает, а молодежь, еще недавно числившаяся у него в учениках, уже обгоняет его на целую голову.

У Аркаши Печорского был достаточный повод, чтобы возненавидеть законных. Как же так, он должен был быть одним из них, а сейчас вынужден прозябать на периферии уголовного мира и с завистью наблюдать за взрослением недавних пацанов!

Глупо было бы тягаться с ворами всерьез, но кровушки он может попортить им немало даже при своих скромных возможностях. Первое, что Аркаша решил сделать, так это сколотить вокруг себя небольшую армию, способную по одному его желанию уничтожить всякого, кто посмеет встать на его пути. Аркаша Печорский начал с того, что обыгрывал в «три звездочки» зэков, жадных до адреналина и чувства опасности. Превращаясь в «торпеды», они готовы были выполнить любое его желание, только чтобы не угодить в касту отверженных. Первый человек, с которым он рассчитался с помощью «торпед», был тот самый законный, который отправил о нем нелестную маляву на сход. Внешне все выглядело вполне невинно – его задавило штабелями бревен, и только два человека знали, что произошедшее не было трагической случайностью.

Позже, когда Аркаша вышел на волю, то не брезговал услугами опущенных, понимая, что у них особое отношение ко всем блатным и вряд ли они откажутся от возможности пощекотать перышком кого-нибудь из обидчиков на воле. Действовал он очень осторожно, и когда законных находили с простреленными черепами, то подозревали кого угодно, но только не Аркашу Печорского.

По своему мировоззрению и делам Печорский был ближе к бандитам. Собрав в зонах мощный кулак, он тайно объявил законным войну, и вел ее не без успеха. Чем немало способствовал закреплению власти бандитов. Не однажды он имел с ними дело на воле, но чаще всего предпочитал работать в одиночестве.

Сильное и одновременно очень слабое место в организации законных – общак. Стоит только разворошить его, и тогда претензиям законных друг к другу не будет конца. И у Печорского на этот счет имелся план…

– Вот эти деньги тебе за работу, – небрежно бросил Аркаша пачку долларов, перетянутых тоненькой резиночкой розового цвета.

Аркаша Печорский делал все продуманно, он привык выверять каждую мелочь. Даже в обычном разговоре важно уметь держаться и выбирать нужные слова, а что говорить о лице, которое иной раз бывает гораздо красноречивее, чем самая изысканная речь. Тем более не может быть случайностей там, где присутствуют деньги. Всем своим видом Аркаша Печорский старался продемонстрировать, что деньги – это мусор, и в то же время в его жесте присутствовала какая-то сдержанная суровость, которая должна напомнить о том, что просто так башли не даются и, прежде чем они прилипнут к рукам, следует изрядно попотеть.

Кажется, ему это удалось, Паша Фомичев проникся сполна. Аркаша Печорский не без интереса смотрел, как же он поднимет деньги. Такое действие, как ни одно другое, характеризует человека. Ждать пришлось недолго. Сначала Костыль гипнотизировал доллары тяжелым взглядом, прикидывая, сколько же здесь может быть. Двадцать тысяч… Двадцать пять… А может быть, все тридцать! По большому счету, таких денег он никогда не имел, точнее, он не ощущал их реально. Даже если к нему и попадала очень ценная вещь, то она, словно пугаясь его рук, оставляла его немедленно, и в лучшем случае он получал десятую часть ее реальной стоимости. Но все это были рубли. Деревянные. Очень несерьезно. А здесь крепкая валюта с портретами заморских президентов. И обладание такими деньгами делает человека увереннее, сильнее.

Аркаша Печорский и Паша Фомичев играли в одну и ту же игру. Первому полагалось как можно небрежнее швырнуть пачку «зеленых», а второму непринужденно поднять их, всем своим видом демонстрируя, что с подобными суммами он сталкивается едва ли не каждый день.

Пачка долларов беспризорной кипой лежала в самом центре стола, а заграничный президент с полуулыбкой поглядывал на сидящих рядом и терпеливо дожидался их действий. Наконец Костыль посчитал, что достаточно проявил выдержки, и, погасив в зрачках алчный огонек, взял со стола деньги, как бы пробуя их на вес. После чего сунул пачку во внутренний карман куртки.

Костыль мгновенно представил, какими глазами будет смотреть на него новая молоденькая подружка, когда он, как бы между прочим, доставая из кармана зажигалку, вытащит пачку долларов.

В глазах у Аркаши Печорского что-то промелькнуло, похоже, он угадал ход его мыслей и строго, добавляя в голос металла, предупредил:

– Деньгами не свети… За такие бабки голову оторвут. Здесь ровно пятьдесят тысяч. Приоденься, тачку купи себе приличную. Постарайся выглядеть пореспектабельнее, что ли, а то на вахлака какого-то похож. А ведь мы с тобой делами нешуточными занимаемся.

Значит, все-таки не тридцать, а пятьдесят. Приятно, черт возьми!

– Так ты прощаешь мне долг? – толстая пачка оттягивала карман, веселила душу.

Аркаша Печорский нахмурился.

– Ты разве взял Святого?.. – Паша Фомичев неопределенно пожал плечами. – Вот видишь, тогда чего спрашивать. А деньги я тебе дал за другое, и с этим делом оно никак не перекликается. Кстати, а где ты раздобыл этого стрелка?

Костыль на мгновение замешкался, а не лучше ли придумать красивую легенду, но, поразмыслив, решил ответить так, как есть.

– Случайно познакомился в баре. У парня имелся кое-какой боевой опыт. Я подумал, то, что надо.

– Он хоть знал, в кого стрелял?

– Нет, – покачал головой Фомичев, – я ему сказал, что придут отморозки, которые захотят закопать человека живым, так что получилось все как надо.

В соседней комнате послышался какой-то шорох. Костыль постарался не выдать своего беспокойства. Но неприятная мыслишка заставила ворохнуться сердечко. А что, если в это самое время через проем в двери его рассматривает киллер? По большому счету, свою работу он уже выполнил, и самое время обрубать концы.

– Хорошо. Но Барина нужно найти. Этот человек может нам очень пригодиться, как-никак он отвечал за общак. Он знает очень много, счета, каналы…

– Если он, конечно, не лежит уже где-нибудь на дне Москвы-реки с пулей в башке.

– Не лежит, – убежденно заверил Аркаша Печорский. – Я наводил кое-какие справки, его видели. Но ему негде спрятаться, круг лиц, с которыми он встречается, крайне ограничен, да и то по этим адресам уже рыщут. – Он вытащил из кармана небольшой желтый конверт и положил его перед Костылем. – Пройдешься по этим адресам. Барин может быть по одному из них, – сказано было очень значительно, и Костыль обязан был проявить немедленный интерес. Что он и сделал.

Вытряхнув содержимое на полированную коричневую поверхность стола, Паша Фомичев обнаружил среди адресов и две фотографии.

– А это откуда?

– Его женщины. Это тебе на всякий случай, чтобы ориентироваться было легче.