Чудеса в решете - Светлана Алешина

– Нет, это я оставлю, – упрямо покачал головой папаша и поставил сумку на тумбочку.

Потом он, покрутив головой и посмотрев невидящим взглядом в пространство между кухней и санузлом, круто развернулся, открыл дверь и вышел из квартиры. И уже с лестничной клетки, задержав рукой дверь, которую готова была закрыть Марина Юрьевна, бросил:

– Тебя бог накажет все равно. Ты ведь в него веришь.

Когда дверь за Карякиным закрылась, Лицова еле доплелась до своей комнаты и рухнула на кровать. В бога она действительно верила. Но не верила в то, что он ее накажет. Потому что на самом деле было не за что.

Она была не виновата в том, что циничный Карякин предпочел ей более молодую и нахрапистую Регину. Он, по сути дела, предал ее. Но сейчас, когда у него умерла дочь, Лицова не могла слишком упрекать его.

«После смерти Насти он стал ужасно нервным. Похоже, что все между нами кончилось», – грустно подумала Марина Юрьевна. И тут же себе возразила: «А может быть, и нет? Его нервозность показывает, что не все чисто и спокойно в карякинском королевстве. Может быть, он наконец прозреет?»

Лицова не могла ответить себе на вопрос о том, хочет ли она возвращения Карякина. Слишком много между ними наболело, слишком велика была обида. Нет, она его не простит… Хватит, сколько можно над ней издеваться?! Она воспитает Никиту сама, у нее хватит на это сил.

Слезы застилали ей глаза. Она очень остро чувствовала свое одиночество, свою ненужность и невостребованность. Но, в конце концов, есть же Никита, который пока еще нуждается в ней. «Мы все равно будем счастливы, без тебя!» – упрямо сверлила ее мысль. Лицова отождествляла себя с сыном и старательно вычеркивала, вымарывала образ Карякина, который исподволь возникал всякий раз, как только она думала о себе и Никите.

Но это были всего лишь игры с самой собой – обида не позволяла ей объективно оценить реальность. Безусловно, она примет его и простит. Просто в данный момент Марина Юрьевна этого не осознавала.

* * *

Алексей пришел домой раздраженный и сразу же отключил телефон. Он знал, кто это звонит, но разговаривать с этим человеком ему не хотелось. И вообще провалиться, что ли, куда-нибудь, чтобы выключиться из реалий жизни, которые с некоторого времени казались ему невыносимыми. Дискомфорт мешал наслаждаться жизнью, которая вроде бы была благосклонна к нему. Все-таки он состоятельный адвокат, а недостаток воли в его характере компенсируется удачливостью и способностью выкрутиться из почти любой неприятной ситуации.

Ромаев лег на диван и закурил. Почувствовав, как сигаретный дым проникает в легкие и внутри активизируются хрипы, он резко встал, откашлялся и затушил недокуренную наполовину сигарету в пепельнице. Потом подошел к телефону, включил его в розетку и набрал номер брата.

– Григорий, привет, это Алексей, – торопливо и нервно сказал он, как только услышал голос в трубке.

– Привет, братишка, как поживаешь? – жизнерадостно ответил старший брат.

– У меня к тебе просьба.

– Какая еще?

– Пригласи эту… Ну, как ее… Ларису Викторовну… В ресторан.

– Ну ты даешь! – присвистнул Григорий. – Это зачем?

– Я хочу знать, что она там раскопала.

– А что, она тебе не говорит?

– У меня с ней плохой контакт. Она меня не воспринимает как серьезного человека.

– Ну, это вы, батенька, сами виноваты, – ответил Григорий. – Как же вы работаете-то у себя в юриспруденции, если контакт не можете установить? Прямо-таки удивляться приходится.

– Гриша, ну сходи, что тебе стоит… – заканючил Алексей. – Может, и соблазнить ее сможешь – ты же рассказывал, что хотел это сделать, когда вы были студентами.

– Алексей, ты явно что-то темнишь, – серьезно сказал Григорий.

– Нет, мне надо знать, что она делает и что будет делать дальше. А мне она не доверяет почему-то… Ну, пожалуйста, что тебе стоит.

– Ладно, перестань ныть, – оборвал Алексея брат. – С тебя юридическая помощь по одному проекту. Бесплатная.

– Идет, заметано, – радостно ответил Ромаев-младший. – Я специально сделаю так, чтобы… Ну, в общем, увидишь. Я тебе перезвоню завтра.

– Хорошо, – выдохнул Григорий и повесил трубку.

Алексей после беседы с братом облегченно закурил, хотя знал, что надо бы поменьше увлекаться никотином – в последнее время у него появились одышка и кашель. «Но сейчас можно – все же не самый лучший период в жизни, да и нервы опять же», – успокаивал он себя.

Не успел он выкурить сигарету, как раздался телефонный звонок. «Вот черт, забыл выключить!» – подосадовал он на себя. Он был уверен, что звонил тот самый человек, с которым разговаривать ему совсем не хотелось.

Дождавшись, пока желание абонента говорить с ним иссякнет, он раздраженно подошел к аппарату и выключил его из розетки. Потом дошел до дивана, погасил свет и улегся спать.

Утром следующего дня, едва проснувшись, Лариса стала собираться в дорогу, чтобы найти Николая Лукашина, который, по общему мнению, являлся в последнее время самым близким человеком для Насти Карякиной. Она оделась попроще – все-таки ей предстояла поездка в дачный поселок, и вышла из дома, когда Евгений еще спал.

В самый последний момент она решила слегка изменить маршрут и заехать к своему знакомому в милицию. Это был Олег Валерьянович Карташов, следователь горУВД. Настоящий следователь, не мнимый. Что, в общем-то, в глазах Ларисы не придавало ему большого веса, поскольку многие дела, которыми Карташов хвастался перед начальством, были раскрыты ею, Ларисой Котовой.

Карташова она нашла в полном здравии и хорошем настроении.

– Какие люди, и без охраны! – искренне удивился он.

– Охрана мне не нужна, Олег Валерьянович. Чтобы не привлекать большого внимания.

– Но на вас же, Лариса Викторовна, нельзя не обратить внимания. – Карташов иногда умел быть галантным.

«Наверняка проблемы в личной жизни», – походя отметила для себя Лариса, оценив комплимент майора. Она без лишних слов выложила перед ним фотографии Насти и ее матери, где Мартынова стояла в обнимку со своим «пупсиком».

– Олег, мне хотелось бы знать, не было ли этих людей среди распространителей наркотиков или клиентов, – сказала Лариса. – И на всякий случай посмотри по вашей картотеке, есть ли у вас что-нибудь на следующих лиц.

И она перечислила фигурантов дела, которые так или иначе могли быть причастны к смерти Насти: ее отца, Карякина Владимира Петровича, его нынешнюю жену Регину Анненкову, учительницу младших классов Марину Лицову. Не забыла она и про адвоката Алексея Ромаева.

– Все понял, – бесстрастно отреагировал Карташов, прихлебывая дешевый кофе «Пеле», от которого Лариса с презрением отказалась. – И что все это значит?