Сирийский армагеддон. ИГИЛ, нефть, Россия. Битва за Восток - Александр Проханов

Россия действует сегодня на трёх раскалённых участках мира. Мы воюем в Сирии, тратя на это большие ресурсы. А теперь уже стали тратить и человеческие жизни. Присутствуем на Украине, потому что Киев готов разморозить украинский конфликт. Уже вовсю грохочут установки залпового огня, поливая Донецк снарядами. Недавние террористические акты отрубили Крым от энергоснабжения. Мы с большой тревогой смотрим на Украину, которая готова пренебречь Минскими соглашениями и начать активные операции.

Не менее тревожно в регионах Средней Азии. Из Афганистана двигаются орды вооружённых исламистов, намереваясь нарушить территориальную целостность Таджикистана, вторгнуться в пространство Узбекистана. И если запылают среднеазиатские республики, Россия, связанная с ними договором ОДКБ, вынуждена будет вмешаться.

Три военных конфликта – это очень много для России. Исходя из стратегической, военной и политической целесообразности, четвёртый – турецкий военный конфликт – исключен. И тем интенсивнее наша дипломатия ищет союзников в борьбе, которую мы ведём на этих участках глобального мира. Недавно президент Путин побывал в Иране. В течение полутора часов вёл конфиденциальный разговор с духовным лидером Ирана аятоллой Хаменеи. О чём они говорили? Можно только догадываться. По-видимому, о ситуации на Ближнем Востоке. Потому что там на глазах исчезает множество государств. Из этого хаоса лепится новый Ближний Восток, создаются новые территориальные объединения, государства будущего. Иран и Россия не могут остаться в стороне от строительства нового Ближнего Востока. Мы не можем эти геостратегические перемены отдать на откуп участникам НАТО, ибо Ближний Восток – это матка мира, через которую проходят важные и сложные коммуникационные пути. Здесь текут нефтяные потоки. Двигаются идеи. Зарождаются военные конфликты. Здесь, на Ближнем Востоке, родились иудаизм, христианство, ислам.

Между Россией и Ираном устанавливаются всё более тесные отношения. Мы готовы продолжить строительство Бушерской атомной станции – заняться возведением второго, третьего, а, может быть, и четвёртого блоков. Как мы, преодолевая массу технологических трудностей, ввели в обращение недостроенный французами и немцами первый блок.

Мы усилили наше военно-техническое сотрудничество с Ираном. Стали поставлять современное вооружение, в том числе и сверхточные, мощные зенитно-ракетные комплексы, о которых Иран просил и прежде, но только теперь получил согласие России на поставки. Военное присутствие Ирана в сирийском конфликте уже и так очевидно. На сирийском театре военных действий сражаются иранские Стражи Исламской революции. Надеемся, что это присутствие будет усилено, и наступающей сирийской армии со стороны Ирана будет оказана помощь.

Убийство турками нашего самолёта вызвало в воспоминаниях народа все русско-турецкие войны: балканский поход, победы Ушакова и Суворова над турками. Даже в моих фамильных преданиях живёт рассказ деда, который воевал на турецком фронте – на кавказском его участке, и под Карсом отбил прямой наводкой атаку турецкой пехоты, за что получил «Золотое оружие». И это негодование, эти тайные воспоминания, затронутые трагедией коды не могут остаться без ответа.

Эту трагедию мы будем решать дипломатическим путём. Но это не значит, что она останется без ответа. Турки должны быть наказаны. Турция и Россия долгое время были очень тесными экономическими партнёрами. Россия открыла свои рынки турецким товарам. Но теперь туркам придётся вновь бороться за русские рынки.

У турок масса внутренних проблем. Турецкая армия неспокойна. Эрдоган качается на своём троне. У него очень сложное внутриполитическое положение. Его тоже взрывают, ему грозит свержение. У России есть способы приблизить конец Эрдогана. Россия в состоянии помочь курдам, давнишним стратегическим противникам колониальной Турции, которая мечтает о восстановлении Османской империи.

Русская политика, русское общественное сознание, русская экономика будут делать всё, чтобы туркам было неповадно испытывать наше терпение, нашу волю.

Турки – не свободная цивилизация. Она – часть огромной машины НАТО. Турция управляется из Соединённых Штатов, в Анкаре сидят американские резиденты. Обама очень осторожно оценил российско-турецкий конфликт. Но удар турецкого самолёта не мог состояться без санкции американцев. Когда американцы почувствовали, что у них ускользает инициатива в ближневосточном процессе, что Россия перенимает на себя эту инициативу, у них возник соблазн остановить Россию в её политическом и военном продвижении. Внезапный поворот турецкой политики, решение Эрдогана сбить наш самолёт – огромная политическая интрига, направленная против русской армии, против русской политики на Ближнем Востоке.

А пока что война продолжается. Древо войны выпускает всё новые кровавые ветви, формирует огненную грозную крону. Мы зажигаем свечи, поминая наших людей, трагически погибших над Синаем. Отдаём воинские почести павшим героям. Молимся за наших военных, которые сражаются на дальних рубежах российской обороны на Ближнем Востоке.

18 декабря 2015 г. представители 15 государств-членов Совета Безопасности ООН единогласно приняли резолюцию № 2254 (2015) «О положении в Сирии».

Согласно данной резолюции:

«Члены Совета поручили Генеральному секретарю ООН созвать в январе переговоры между правительством Сирии и оппозицией, которые должны привести к формированию правительства, разработке конституции и проведению выборов.

Совет Безопасности ООН просит Генерального секретаря созвать – путем оказания своих добрых услуг и через своего Специального посланника по Сирии – представителей сирийского правительства и оппозиции для участия в формальных переговорах по политическому переходному процессу в безотлагательном порядке, с тем чтобы такие переговоры можно было начать в начале января 2016 года, во исполнение Женевского коммюнике и в соответствии с заявлением международной группы по Сирии от 14 ноября 2015 года в целях долгосрочного политического урегулирования кризиса.

Члены Совета Безопасности заявили о своей поддержке политического процесса, который приведет „к заслуживающему доверия, инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе“ и определению графика и процедуры разработки проекта новой конституции.

Совет Безопасности сказал, что поддерживает проведение „свободных и справедливых выборов в соответствии с новой конституцией, которые должны быть проведены в 18-месячный срок и организованы под надзором со стороны ООН“.

Члены Совета признали, что „существует тесная связь между прекращением огня и параллельным политическим процессом, осуществляемым согласно Женевскому коммюнике 2012 года, и что обе инициативы должны продвигаться вперед в ускоренном порядке“.

В этой связи Совет Безопасности заявил о поддержке того, „чтобы общенациональное прекращение огня в Сирии было обеспечено, как только представители сирийского правительства и оппозиции предпримут первоначальные шаги в направлении политического переходного процесса под эгидой ООН“.

Члены Совету поручили Генеральному секретарю возглавить усилия, направленные на определение условий и требований прекращения огня и представить Совету варианты создания механизма по наблюдению за режимом прекращения огня.