Мечты о лучшей жизни - Екатерина Островская

– Вероятно, технический секретарь, та самая девушка, уволенная за ошибку в документе, отомстила и подожгла контору…

– Ну, уж про то я не в курсе, – опять развел руки Чагин.

– Борис Петрович, ну что вы со мной как с дурочкой разговариваете? Есть выписки из Государственного реестра, где собственность на эти земли ни на вас, ни на вашего покойного брата не зарегистрирована. Вполне возможно, что вы купили эту землю, но только забыли переоформить…

– Леночка, у меня столько дел, что я не могу всем заниматься. К тому же ни у меня, ни у Леньки тогда не было такого замечательного помощника, как ты. Тем более я к той сделке никаким боком. Возможно, Леонид поручил кому-то, а человек не доложил об исполнении. Возможно, там какая-то запутка непонятная, но документ о сделке и о передаче всей суммы наличными у меня имеется. То есть он имелся у Лени, и я его нашел. Так же как договор и расписку в получении почти полутора миллионов долларов…

– И подписывал эти документы погибший впоследствии человек? – снова с ехидцей поинтересовалась девушка.

– А кто ж еще? Ведь он владельцем был.

Чагин посмотрел на Лену и спохватился:

– А почему ты со мной разговариваешь в таком тоне? Во-первых, повторяю: я к этому делу никакого отношения не имею, во-вторых, документы опровергают твое утверждение. Если кто-то сказал тебе иное, будто бы он является владельцем, то пусть тот человек отстаивает свое право в суде.

– В местном суде, для которого вы с братом построили недавно новое здание? Я слышала, что кабинет председателя суда совмещен с комнатой отдыха с двуспальной кроватью, а там также имеется сауна с небольшим бассейном.

– Не знаю, – покачал головой Чагин. – Здание строилось по согласованному с заказчиком проекту на бюджетные средства, наша фирма выступила лишь подрядчиком… Не будем отвлекаться!

Судя по всему, Борис Петрович планировал упомянуть о ершовской земле как бы между прочим, поэтому и принялся перечислять поручения и выбрал такой момент в середине разговора, чтобы иметь возможность прервать дискуссию, если оная возникнет, именно этой фразой: «Не будем отвлекаться!» Но о Реброве не вспомнил, не упомянул его фамилию! Хотя она явно известна ему. Значит, Чагин пытается замять ее память о разговоре, состоявшемся два дня назад. А следовательно…

Бизнесмен продолжал давать какие-то поручения, просил обратить особое внимание на кое-какие детали, неважные, в сущности. Говорил много, чтобы опять же принизить значение того, о чем упомянул вскользь. Хотя было видно: прекрасно понимал, что помощница и так все, что ей нужно делать, запомнила. Лена что-то записывала, переспрашивала, обещая исполнить поручения в точности, ничего не упустить, но вдруг подумала: Борис Петрович сейчас специально загружает ее работой, нарочно говорит о чем-то малозначительном, чтобы прикрыть свою первоочередную задачу – захватить земли Николая. Даже не столько захватить, а сделать захват законным. Значит, предстоят судебные слушания, которые будут проводить люди, чем-то обязанные братьям Чагиным. Полиция тоже будет рада угодить Борису Петровичу, потому что не может выйти на след убийц брата. Вероятно, даже босс Лены уже встречался с одним из полицейских или прокурорских начальников, и тот мог ему пообещать что-то вроде этого: если не получится раскрыть преступление и наказать истинного виновника, то мы поможем как-нибудь иначе, например, накажем того, на кого вы укажете, кто мешает вам жить и трудиться на благо нашего процветающего с вашей помощью района.

– Я вот о чем сейчас подумал, – донеслось до сознания Лены слова Чагина. – А, может, ну их, все эти поручения? Дело в том, что у меня встреча с инвестором, который готов вложить в мои проекты немалые средства. Инвестор, естественно, западный, проживает в Лондоне и к нам лететь не собирается. И мы договорились встретиться в Монако, у него на лазурном берегу замок. Может, полетим вместе, а? Я проведу переговоры, а ты отдохнешь. Искупаешься в Средиземном море…

– Там Лигурийское море, – напомнила Лена.

– Да какая разница! Все равно теплое, к тому же пальмы вокруг. Позагораешь, а вечером сходишь поиграть на рулетке, я спонсирую твой поход в казино.

– Спасибо, но у меня нет ни привычки, ни желания посещать игорные дома, тем более на чужие деньги.

– Там и без казино полно развлечений, – настаивал Борис Петрович, – отдохнешь по высшему разряду. Двух дней, конечно, маловато, но можно остаться на недельку, а понравится – даже на больший срок.

– Благодарю за приглашение, однако мне очень нравится отдыхать в Ершове на берегу речки.

– Хозяин – барин, как говорится. Просто ты не знаешь, от чего оказываешься.

– Возможно, – согласилась Лена. И, чтобы не огорчать босса, добавила: – В другой раз, может быть.

А про себя девушка подумала: «Он уезжает, говорит, на два дня, и тут же намекает, что может задержаться. Не означает ли это, что за время его отсутствия что-то может случиться с Николаем?

Хотя что может случиться? На убийство Чагин вряд ли пойдет. То есть сам точно не пойдет убивать, да и вряд ли прибегнет к столь откровенному действию, не станет нанимать снайпера. Потому что слишком явно будет: один владелец земли утонул, другого убили. Но есть и другие методы устранения неугодных людей – автокатастрофа, дом сгорит, утечка газа или еще что-то в таком роде… Зачем я вообще работаю на этого человека? Правда, я и не работаю, просто отбываю положенный срок – две недели, а потом буду свободна от него».

– А не хочешь слетать в Туапсе к маме? – спросил вдруг Чагин. – И в самом деле, ну ее, эту работу! Бери недельку за свой счет. Тогда я эти дни буду в Монако, а ты в Туапсе. Ведь ты моя помощница, и если меня нет на месте, ты вполне можешь тоже отсутствовать…

– Я подумаю.

– Думай. А я попрошу забронировать для тебя авиабилет.

«Почему он так настаивает, чтобы я уехала? Очевидно, не хочет, чтобы была рядом с Николаем. Ревнует? Или знает, что тому угрожает опасность? Похоже, действительно что-то должно произойти, и я могу оказаться рядом и стать второй жертвой или ненужным свидетелем. И откуда Чагину известно про мою маму? Тем более про то, что мама сейчас в Туапсе? Я вроде ему об этом не говорила. Кажется, мы не обсуждали мои семейные обстоятельства. Вот интересно, я и сама не помню, был такой разговор или нет, а он тем не менее знает…»

– Когда вы летите в Монако? – спросила Лена.

– Через пару дней. У меня тут еще одно дело осталось – надо бы в лес сходить.

– На волка?

– И на него тоже. Не подстрелю его, так цветы положу на место гибели Вити. Он, несмотря на ни что, был хорошим мужиком, много полезного для Лени и для меня сделал. Подстрелю волка – хорошее дело для всей округи сделаю. А то как детей в лес отпускать?

– Так волка уже обнаружили?

Чагин кивнул.

– Вызвал специалистов, следопытов разных, которые все тут облазали, осмотрели. Как раз сегодня утром они мне сообщили, что видели черного волка в районе одного озера, где я хочу охотничье хозяйство создать. Построю там несколько охотничьих домиков для туристов из-за рубежа – прибыльное дело, народ валом повалит. Помимо доходов от проживания и обслуживания, каждый выстрел на поражение денег стоит. Хочешь трофей с собой забрать – плати. А там ведь не только гуси-лебеди, тетерева с глухарями, но и лоси имеются, кабаны. А если еще пообещать, что обеспечим охоту на волков… В Западной-то Европе когда последнего волка подстрелили? Лет пятьсот назад, как мне помнится, а у нас этих тварей еще полным-полно. Бизнес небольшой, но приятный. Станут приезжать обеспеченные люди, что сулит, кроме всего прочего, установление деловых связей, да и дружеских отношений. Я вот еду сейчас в Монте-Карло на встречу со спонсором, а тот не просто очень богатый человек, но еще и заядлый охотник. Всю жизнь мечтает медведя завалить, любые деньги за организацию такого сафари предлагает. В Канаду летал, пытался договориться, но там не позволили. А я завезу сюда косолапого и лично для мишки берлогу выкопаю – на пять звезд, номер-люкс с джакузи и домашним кинотеатром… Шучу, конечно, но бочку с медом туда точно поставлю, пусть лопает.