Я из Зоны. Колыбельная страха - Дмитрий Григоренко

Этот трудный путь мы прошли относительно легко. Аномалии будто сами просили их обойти. Наш «ромб» шел в сторону Деревни Новичков.

Мне казалось, я словно возвращаюсь туда по своим же следам: край свалки, чуть дальше – ямы с трупами; вагонетка с бандитами, которых мы расстреляли с Ренатом и Хрипом.

Помню, как нас повязал Ставр со своими бойцами. Пуля погиб, Шмель долетался, и даже осторожный Слепой остался гнить под Небом Зоны. Без пальцев.

Боевые побратимы. Хороший человек – майор Ставр. Был. И группу собрал отменную. Никто из них не дрогнул, не побежал.

Мы прошли северный блокпост. Он стоял пустой, с опалинами на стенах. Дальше – прямая дорога. Шли осторожно, но уверенно.

Чуть левее – заброшенные коробки. За ними – Ферма, которую я защищал с бандитами от фризовцев. Или по-другому – просто участвовал в разборках.

Дошли до блокпоста под мостом: покореженные вагоны – символ поражения прогресса; на вагонах – знак фризов, череп. Адлер замер у потухшего костра, потрогал золу:

– Минимум сутки.

– Мечта сталкера – свободный проход. Хоть бегай туда-сюда, никто не мешает, – сказал я. – Только кому от этого легче? Военные плохие… Угу.

Рыжий вытер руки о штаны и спросил:

– Что теперь?

– Дальше я сам. Ждите меня до утра. Ну, или пока выстрелы не услышите. Тогда зачищайте всю Деревню. Главное, Рыбе брюхо вспорите, – попросил я.

– Адлер, это чего, он сам к бандитам пойдет? – впервые громко спросил один из законовцев. Это у него я забрал автомат.

– Да.

– Не дело это – пацана отправлять… – возмутился тот.

Я почему-то улыбнулся. Словно в темноте показался свет костра. Костра человечности. Я приблизился к нему, кинул автомат. Он ловко его поймал.

– Пацан вас уже уложил, – сказал я.

– С ним будет все нормально, – сказал Адлер и закусил губу.

Я же достал пистолет Макарова, снял с предохранителя и загнал патрон в ствол. Идти в сумерках не хотелось. Идти к авторитетам – не хотелось вдвойне. Идти к Гунчу – ноги отказывали. Стали ватными, даже ступать было неприятно.

Луч моего фонаря разрезал серость Зоны. Я оставил мост и законовцев, двинулся к южному блокпосту. Дошел до поворота в Деревню. Мне вдруг захотелось рискнуть, пробраться и найти, где же залег на дно Гунч. Пустить ему пулю в брюхо. Хотя нет, такая туша от одной пули не сдохла бы.

«Если я не прав? Если ученые соврали, или дядя Сева налажал? Вдруг меня не ждут? Или ждут, уже разогревая утюг на углях. Неприятно будет, если меня им прогладят».

Сумерки опускались на землю, тучи висели так низко, что я даже невольно пригнулся, боясь зацепить их макушкой.

Снег хрустел, я подминал Зону своими подошвами. «Эй, я же мечтал найти лабораторию! Я же мечтал стать военным сталкером, который решает любые проблемы. Решает с помощью пуль и гранат. Чего ж мне так паршиво на душе?!»

– Стой! Это периметр! Дальше проход запрещен!

Я поднял руки. Подождал, когда приблизятся темные фигуры.

– Сержант Новиков, военный сталкер. Перестать светить мне в лицо и доложить капитану о моем прибытии, – отчеканил я.

Бойцы группы захвата замерли за стволами тополей. Яркий луч прожектора нащупал меня, потом отклонился чуть в сторону.

– Это он?

– Да.

– Выглядит как боевик с гор.

– Угу, – сказал знакомый голос.

Я решил прервать их милую беседу.

– Мне что, надо повторить?!

На свет вылез капитан.

– Шикарный вид, Кузьма, словно ты на свадьбу собрался!

– Или на похороны, – произнес насмешливый голос.

Я посветил фонарем в его сторону.

– Я так понимаю, вы – Олег Владимирович, по кличке Овод.

4

– …Я останусь в поле, язык за меня расскажет. Питаю надежду, Рыба-Гунч сгниет за дела свои падлючные. С тетушой, Сева Зауральский.

Холод своими неприятными лапками щипал мою спину. Словно закинули мне за шиворот мерзкую сороконожку. Олег Владимирович. Овод. Мы так и стояли возле тополя. Капитан и его ребята спрятались за бетонным забором.

– Сева Зауральский, – повторил Овод.

Я внимательно рассматривал авторитета. Да, Антонов был прав, называя его бизнесменом. Дорогой и теплый плащ, белый шарф, галстук с золотой заколкой. Возраст – за сорок. Прямоугольная форма лица. Аккуратно уложенные темные, на вид жесткие волосы. Широкие очки, высокий лоб. Хитрая ухмылка. Казалось, еще миг – и он улыбнется, как будто только что сказал шутку. Но секунды летели, а мимика лица этого человека не менялась.

– А ты, значит, тот самый, неуловимый Кузьма Новиков. Гунч тебя искал, да и Сева про тебя успел передать маляву… – Овод осекся и сам себя исправил: – Письмо.

– Хорошее что-то написал или правду? – спросил я.

Ухмылка на лице авторитета не изменилась. Вот и думай: оценил он шутку или просто так недовольно скалит зубы. Я же все пытался понять, прислушаться к внутреннему голосу. «Стоит ли доверять бандиту, чтобы забрать власть у его соперника? Вроде – да». Горечи во рту я не чувствовал, да и Овод вел себя крайне интересно: без обычных бандитских понтов. Новое поколение авторитетов?

– Холодает. Меня до Границы подвезли, даже в сопровождение БТР дали. Тут ребята встретили, чаем угостили, – сказал задумчиво Овод. – Ты вовремя, как знал, когда и где я буду.

Нет, все же этот полунасмешливый голос вызывал доверие. Хотелось этому человеку рассказать и про Антонова, и про лабораторию. В деталях, подробностях.

– Единственный нормальный проход с этой стороны Зоны. То, что вовремя, – угадал, – пояснил я. – А вот с одежонкой вы промахнулись. Тут так не ходят.

Овод театрально поднял ворот пальто, поправил шарф. Одет он был шикарно, словно вышел из театра.

– Мы сюда ненадолго. Пообщаемся с уважаемым человеком и поедем в город. У меня утром еще одна встреча запланирована, – миролюбиво сообщил авторитет.

«Интеллигентно, спокойно, словно о мелких проблемах ведем разговор. Или он не от мира сего, или настолько уверен в своих силах? Аж жуть берет. Может, это не Гунч перекрыл Границу весной, а Овод?»

– Пройдемся? – предложил бандит и двинулся по дороге.

Я сплюнул в снег. «Ладно, надо его чуток ошарашить». Поравнявшись с ним, я спросил:

– Осенью в местной больничке драка случилась. Твои люди с фризами замес устроили?

Овод двигался размеренно, не обращая внимания на холод и завывание собак. Сумерки окончательно размыли окружающий мир. Лишь мой фонарь освещал нам дорогу.

– Кузьма, давайте все же общаться на «вы». Я старше вас, опытней, мое положение несравнимо выше. Да и вообще, я от вас не требую ничего необычного.