Месть по-французски - Энн Стюарт

Неподалеку находилась старенькая таверна, свет из ее окон прорезал промозглую тьму. Спотыкаясь, в рваной окровавленной одежде, Жаклин добрела до нее. И тут ей впервые улыбнулась удача. Хозяин «Красной курицы», к счастью, не был женолюбив, а его жена Марта была столь же добра, как и толста. Жаклин дали соломенный тюфяк и миску супа. На следующее утро она начала работать у них на кухне.

Жаклин еще дважды после этого видела старьевщика. Первый раз — когда пришла забрать свои жалкие пожитки. Он не спросил, что случилось с Мальвивром, и она ничего не рассказала ему. Еще одна смерть прошла в Париже незамеченной. Жаклин ушла, не сказав ему ничего на прощание: слова утешения в их общем горе были лишними.

Последовавшие за этим годы прошли относительно спокойно. Постепенно пришел конец Террору — этому сумасшествию, овладевшему Парижем. С падением Наполеона люди стали оптимистичнее смотреть на жизнь, и «Красная курица» процветала. Марта постепенно передоверила кухню заботам своей старательной помощницы. Мужчины — посетители таверны — знали, что кухарку лучше не задевать: у нее всегда наготове нож даже для того, кто лишь попытается заговорить с нею. Все это длилось до тех пор, пока она не встретилась с бледной молодой англичанкой, которая хотела покончить с собой на том же самом мосту.

Жаклин сразу поняла, что задумала эта женщина, стоявшая на парапете. Как поняла и то, что, останавливая ее, принимает на себя огромную ответственность. Но у нее не оставалось выбора. Оттащив леди Эллен Фицуотер от края могилы, она сама медленно и болезненно вернулась к жизни.

Последний раз Жаклин видела старьевщика перед тем, как они с Эллен уехали в Лондон. Минувшие годы почти не изменили его — он был все такой же худой и древний. Они не произносили ни имени Луи, ни имени Мальвивра. Но, уходя от него, Жаклин сунула в высохшую руку половину своих скромных сбережений и сделала то, чего не делала никогда: поцеловала его.

А сейчас отступать было некуда. Нельзя было ни добраться до этого моста возле «Красной курицы», ни вернуться в уютные сны, когда, положив голову на подушку, можно было забыть о всех несчастьях. В этих снах теперь постоянно присутствовали ее родители и Луи. Она обречена на то, чтобы продолжать борьбу.

Путешествие в портовый шотландский город Дунстер протекало в молчании. Жаклин все еще надеялась убежать, но понимала, что Николас Блэкторн лишь притворяется безразличным, а Тавернер не скрывает своей подозрительности. Один из них постоянно находился рядом, и она сознавала, что шансов на побег у нее практически нет.

Жаклин даже не была уверена, что корабль, на который они сели под покровом темноты, действительно направляется в Голландию, а не во Францию. Она не могла это проверить и с тоской смотрела на темные воды залива. Ее похитители не отходили от нее ни на шаг. Поверил ли Николас в ее угрозу покончить с собой, было неясно. Лицо его было непроницаемо и выражало лишь скуку.

Они отплывали на рассвете. Стоя на палубе, Жаклин смотрела, как покрытая туманом земля исчезает вдалеке, и если бы у нее еще оставались слезы, то она бы заплакала. Но глаза ее были сухими, когда она повернулась к стоящему рядом с ней человеку. Блэкторн, прищурившись, наблюдал за ней. Ветер шевелил его длинные темные волосы, и они падали на высокомерное красивое лицо.

— Ты победил, — резко сказала Жаклин.

— В самом деле?

— Разумеется! Ты жив. Мы сумели уехать из Англии, прежде чем они успели привлечь тебя за убийство. Даже Эллен и ее другу не удалось нагнать нас. Можешь ликовать. Ты победил.

— Ты так думаешь? — пробормотал Николас, в глазах его мелькнуло какое-то странное выражение. — Не сказал бы. Во всяком случае — пока. А ты не отказалась от своего намерения прыгнуть за борт?

«Как всегда, издевается! Видит меня насквозь и понимает, что я притворяюсь», — с горечью подумала Жаклин. Залив исчезал в тумане, вокруг судна бурлила темная вода.

— А у меня есть какой-то выбор?

Блэкторн усмехнулся:

— Внизу есть каюта. Просторная, с большой удобной кроватью. Путешествие продлится три дня — мы можем узнать друг друга получше, нам никто не помешает.

Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, Жаклин, отвернувшись, смотрела на море. Нет, черт возьми, она не хочет умирать. И ей не хочется, чтобы он снова прикасался к ней своими большими белыми руками.

— Ну, Мамзель, что ты выбираешь? — спросил он. — Смерть или бесчестье?

В голове у нее все путалось. Судно поднималось и вновь опускалось на волнах, и ее начало мутить. Господи, если ей придется вновь перенести морскую болезнь, как тогда, когда они с Эллен плыли в Англию, она уж лучше смерть предпочтет!

На палубе были широкие перила; Жаклин положила на них руки. Николас и не пошевелился, чтобы помешать ей.

— Я бы предпочла объятия моря твоим, — сказала она.

— В самом деле? — Ее слова вроде бы его совсем не тронули. — Что же тебе мешает? Может быть, подсадить?

Перила были расположены высоко, а она маленького роста. Жаклин хмуро посмотрела на него.

— Обойдусь без твоей помощи. Пусть только судно перестанет так сильно качать.

— Сомневаюсь, чтобы это случилось. Северное море очень неспокойно. Думаю, что нас будет так швырять до самой Голландии.

Побледнев, она вцепилась в перила.

— Значит, мы плывем в Голландию?

— Разве я этого не сказал?

— Извини, но я не очень-то доверяю твоим словам.

— О, это ты меня извини, — сказал он, элегантно поклонившись, и Жаклин страшно захотелось ударить его по лицу. — Так ты готова спуститься в каюту?

— Чтобы выносить твои приставания? Ни за что!

— Нет, дорогая. Для того, чтобы привести себя в порядок. Ты стала восхитительно зеленого цвета. Думаю, что тебе надо остаться одной. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя вырвало на палубу? Как хочешь.

О, с какой радостью она сейчас столкнула бы за борт его самого! Но в данный момент даже жажда мести отступала перед насущной потребностью лечь в кровать.

— Я хочу в каюту, — еле выговорила она и, шатаясь, отошла от перил.

Блэкторн подхватил ее на руки. У нее еще больше закружилась голова, и она совсем уж потеряла контроль над собой.

— Бедное дитя, — пробормотал он. — Еще раз спаслась от злого волка.

— Не уверена, — чуть слышно прошептала Жаклин. — Сейчас я морской болезни даже тебя бы предпочла.

Он засмеялся, как человек, морской болезни не подверженный.

— Моя дорогая, такой комплимент меня просто уничтожает как мужчину! Продолжай в том же духе — и скоро тебе не будет ничего угрожать.

Жаклин так старалась удержать в себе содержимое желудка, что не обратила внимания на каюту. Она лишь чувствовала, что кровать мягка, свет, слава богу, слабый, качка ощущается все больше, а Блэкторн смотрит на нее с поистине дьявольской улыбкой.