Разрушающие себя - Яна Мелевич

Блядь. Я же не такой. Нет у меня проблем с наркотиками. В любой момент могу бросить эти чертовы препараты. Не придется вновь ложиться на лечение. Ведь отказался же взять с собой пачку на отдых.

- Похер, сам виноват. Башкой надо было думать, - буркнул я, отметая подальше неприятные мысли.

«Они просто обеспокоены, Ник. И я… тоже», - неуверенно произносит Городецкая, делая паузу.

Отмалчиваюсь, не собираясь ничего говорить. Не знаю, как понять ее слова. Это она мне в симпатиях призналась, пытается вернуть долг или просто попытка поддержать разговор? Для меня дико подобное отношение. Честно говоря, я надеялся на прекращение всякого общения после ее выздоровления. Люди и я – это две параллельные прямые, когда вообще пересекаться не должны во избежание эксцессов.

- Ага. Все хорошо, - выдавливаю из себя, пытаясь быстрее закончить неловкий разговор. – Я понял тебя. Скажи им, что все в порядке.

«Конечно», - соглашается она, уловив намек. Но затем вдруг произносит:

«Ник?»

- Да? – мой голос хрипит, ничего не могу поделать. Ком в горле попросту не дает нормально общаться.

«Кто угодно, Никита. Ни я, ни Руслан, никто из нашей команды не заслужил второго шанса больше. Ты хороший человек. Просто не все это понимают».

Если бы так. Прозвучало так смешно и пафосно, я едва от горького смешка удержался. Сжал покрепче смартфон, выдохнув напоследок:

- Пока, Городецкая. Не помри там. Какой еще дебил сунется в озеро в такие холода.

Прозвучало не особо красиво, немного хамовато. Однако иначе я просто не умею. Не знаю, как реагировать на ее слова, не представляю, как нужно общаться и дружить с людьми. Да и не уверен, что мне оно нужно. Я – одиночка с развивающейся шизофренией. И лучше бы люди держались от меня подальше.

- Поговорил?

Вздрагиваю от ласкового прикосновения к своей руке, едва успев сесть в машину. Рассеяно поворачиваю голову к Диане и вижу ее улыбку, от которой все внутри замирает. Одному хорошо, вот только рядом с ней гораздо теплее. Это все еще не любовь. Наверное, какие остатки человеческого тянуться к иллюзии счастья, которое мне обещаешь наша связь. Ди перемещает руку выше, скользя ладонью по рукаву моей куртки и кладет ее мне на щеку.

- Ерунда, не стоит внимания, - ответил я, стараясь говорить спокойно, дабы не видать собственное беспокойство. Оно внезапно охватило меня ни с того, ни с сего. Из-за этого дышать приходилось глубже, справляясь с нарастающей паникой.

Сколько у нас времени вместе? Год? Два? Когда наш хрупкий мир рухнет, останусь ли я собой.

«Я все у тебя заберу, Никита. Сколько бы не пытался со мной бороться», - прошептал в моей голове противный голос Лены. Прикрыв глаза, я глубоко вздохнул, стараясь не дрожать и не поддаваться собственному страху. Она умерла, ее нет. Это всего лишь обман моего больного воображения. Все Воронцовы давно гниют в могилах, где им самое место.

«Действительно в это веришь?».

- Ты напряжен. Это был неприятный разговор? – Диана легко считывает мои эмоции, несмотря на отчаянную попытку их скрыть.

- Опять оператор сотовой связи предлагал сменить тариф. Надоели, - выдыхаю я.

Прежде, чем Загорская задаст хотя бы еще один вопрос, поддаюсь вперед. Позволив эмоциям захватить мой разум, я заставляю Лену заткнуться в подсознании ненадолго. Пусть это обычный поцелуй, отвлекаюсь от всего постороннего и забываюсь на несколько потрясающих мгновений.

- Мы так с тобой никуда не уедем, - смеется она мне в губы, чуть отстраняясь. – Еле уговорила Егора, предоставить нам дом.

Точно, у брата Дианы поди от мысли обо мне всю рожу перекосило.

- Тогда давай поторопимся. Не хочу больше задерживаться, - отвечаю я с улыбкой.

Загородный поселок, где у Егора Загорского был дом, находился в трех часах езды от Москвы. Поэтому добрались мы туда ближе полудню, едва не попав под сильный дождь. Поначалу накрапывая мелкими каплями, впоследствии начал лить так, что было едва видно дорогу. Стоило приехать на место, немного попетляв по улицам между аккуратными домиками с высокими заборами, как настоящий ливень забарабанил по крыше автомобиля с удвоенной силой.

Мерзкая погодка, совсем нерасполагающая к романтике.

- Б-р-р, пятнадцать градусов, - сверилась Диана со смартфоном, неохотно поглядывая на запотевшие и залитые водой стекла. – В доме поди не особо тепло. Придется печку разжигать.

- А ты умеешь? У меня руки не из плеч растут в плане хозяйства, - хмыкнул я, с отвращением понимая, что придется выходить и открывать ворота самостоятельно. Обычным ключом да ручками. Здесь не было ни навороченной системы сигнализации, ни охраны. Интересно, Егор совсем не боялся воров и бомжей?

- Никита Воронцов чего-то не умеет? – поинтересовалась ехидно Ди.

- Я – современный городской мальчик. Даже герань в глаза не видел. Мой максимум: пьяные вечеринки у приятелей во дворцах на «Рублевке» и ритуальное сжигание одноклассника на даче.

- И что из этого правда? - улыбнулась Загорская, едва я приоткрыл дверь, забрав у нее ключи и собрался выйти. Холодный влажный воздух мгновенно проник в салон, заставляя ежиться.

Она вздрогнула, поймав мой равнодушный взгляд и услышав ответ:

- Герань. Без понятия, как она выглядит. Просто шутку когда-то услышал про городских ребят, - пожал плечами, выбираясь наружу и оставляя Диану одну в салоне.

Мерзко, сыро, а под ногами чавкала грязь. Двинулся к воротам, сжимая связку ключей и ощущая, как капли начали пробираться под ворот осенней куртки. Лило так, что через пару секунд я уже был весь в грязи, продрогший и злой, поворачивая ключ до щелчка в замке. Калитка открылась без труда, впуская меня на территорию дома Загорских.

Мы здесь бывали всего раз. Пресловутые посиделки с жаренным мясом и задушевными разговорами тогда закончились маленьким конфликтом. Пока я открывал ворота, прогонял в голове последнюю нашу встречу с Егором, где он в очередной раз вменял мне вину за отношения с его сестрой.

«Ты наиграешься в отношения, а ей потом как? У вас десять лет разницы, Ник. Прекрасно знаешь, что Диане отведено не так много времени. Зачем все это?».

Да если бы я знал, зачем. Меня не смущала разница в возрасте, она была почти не ощутима. Ди могла дать фору любой молодой девчонке по базбашенности и вкусу к жизни. Были моменты, когда отвлекался от собственного груза проблем. Жил, дышал, представляя нормальным человеком. Мне нравилось это. Пока суровая действительность не начинала дышать смрадным дыханием в затылок.

Тихий шорох шин по дорожке, едва ворота оказались открыты, заставили немного очнуться от мыслей. Диана парковала машину, а я рассматривал верхушки небольших садовых деревьев, парочки кустарников и аккуратные клумбы, заботливо подготовленные к зиме до следующего сезона. Наверное, Катя постаралась. Супруга у Загорского старалась поменьше болтать и больше делать. Все бы так поступали, сколько проблем удалось избежать.