На закате лета - Алекс Хилл

Это нужно ей или мне? Для кого я живу? Для других или же для себя?

— А знаешь что? — ухмыляюсь я. — Мне плевать. Я верю тебе.

— Это лучшее, что ты могла сказать, — довольно говорит Давид, и я не могу удержаться от поцелуя.

Долгого и мучительно нежного. Поцелуя перемирия. Поцелуя договора. И в нем столько признаний, извинений и искупления, что сжимается сердце и сбивается дыхание.

Давид с жадностью исследует мое тело. Хочет проверить, все ли на месте? Качаю бедрами и улыбаюсь, понимая, что у него все точно также, как и было. Спокойствие накрывает нас прозрачной вуалью, страх перед будущим забирается обратно в свой темный угол. И снова хочется верить, хочется идти вперед. Искать. Ошибаться. Любить…

— У меня для тебя есть кое-что, — хрипло говорит Давид, оторвавшись от моих губ. — Я хотел сделать все красиво, но ты немного подправила мои планы.

Сердце пропускает удар. Если это то, о чем я думаю… Наше третье свидание… Здесь? В этой маленькой кухоньке, которую я ненавижу?

Хлопаю ресницами, эмоции бурлят, подогреваемые интересом и паникой. Давид растягивает красивые губы в хитрой улыбке и смотрит мне за спину. Оглядываюсь и вижу на микроволновке коробку пиццы.

— Открой ее, — подсказывает Давид, наклоняясь к моему уху.

Он меня опускает и подталкивает вперед. Подхожу к микроволновке, колени слабеют. Если там кольцо… Если там… Поддеваю пальцем картонную крышку, морально готовясь к тому, что мою жизнь изменит «Маргарита». Открываю и… Да! Это настоящий шок!

Здесь не «Маргарита», а «Пеперони».

Поворачиваюсь к Давиду, чтобы выразить свое недоумение, но так и застываю на месте. Он стоит на одном колене, держа в руках коробочку. Очень большую коробочку. И если там кольцо, то камень должен быть размером с мой кулак.

Что вообще происходит?

— Рори… — торжественным тоном говорит Давид, сдерживая смех.

— Тебе нравится издеваться надо мной?

— Ни в коем случае. Это ты надо мной издеваешься, — шутливо парирует он. — Когда ты мне позвонила, я был в ювелирном, но так и не успел выбрать кольцо. Зато прикупил кое-что другое в магазинчике рядом с аэропортом.

Он открывает коробку, внутри устройство в форме вытянутой капли с круглой силиконовой насадкой. И я знаю, что это такое.

— Ты привез мне вибратор?!

— Вообще-то вакуумный стимулятор, — поправляет меня Давид, широко улыбаясь.

— И что ты хочешь мне предложить? Стать твоей?.. Кем?.. Секс рабыней?

— Нет. Тогда я привез бы наручники и плетку, — заливисто смеется Давид, а мне хочется треснуть его, но я держусь. — Аврора, ты примешь от меня все оргазмы, которые я могу предложить?

Закрываю лицо ладонями и запрокидываю голову, звонко хохоча. Что-то более нелепое и представить трудно, но это и правда очень смешно. Протягиваю раскрытую ладонь и с театральной громкостью и четкостью произношу:

— Я согласна!

Давид вскакивает на ноги и отрывает меня от пола. Обнимаю его за шею, и мы смеемся вместе. Открыто и честно. И неважно, где, при каких обстоятельствах… Мы делаем друг друга такими — немного сумасшедшими и странными, дурными и смешными. И это здорово. Мы не идеальны. Оба. Со своими заскоками, привычками, багажом опыта и переживаний. Но мы справимся. Создадим что-то новое. Напишем свою историю. Не для кого-то, а только для себя.

И это не будет короткий любовный роман, точно нет. Мы не уложимся в несколько сотен тысяч знаков. Нам еще многое нужно сделать, многое узнать, обсудить и рассказать. Неделя? Что-такое неделя? Ее достаточно, чтобы высечь искру, зажечь огонь, но он будет слишком слаб и не защищен от порывов злого ветра, такого, как Марго или кто-то еще.

Нужно построить стены. Крепкие, толстые, с надежным фундаментом. Они должны выдержать, и цунами, и ураган. Это совместная работа. Камень за камнем. Вместе, с поддержкой друг друга. Важно не оставлять дыр из тайн и недосказанности. И только тогда конструкция будет прочной, а огонь будет пылать долго и ярко. Согревая в стужу и даря свет темными ночами.

— Предлагаю перенести предложение на тридцать третье свидание, — произношу я, глядя на Давида.

— Так долго?!

— Думаю, нам сначала стоит узнать друг друга получше, чтобы больше не устраивать гонки на самолетах и не нервировать доставщиков пиццы.

— Он не был доставщиком…

— Без разницы, — смеюсь я.

— Чем тебе будет мешать кольцо на пальце? — не хочет сдаваться Давид.

— Я хочу быть готова к этому. Хочу все наладить.

— Мы ведь уже все наладили.

— Хм-м-м… А вдруг я невкусно готовлю? Ты можешь пожалеть, что…

— Для этого придумали доставку, Аврора. Это не аргумент.

— Давид, я пытаюсь сказать…

Он опускает меня на пол, но не убирает руки с талии, стараясь удержать в своих руках. Замечаю в его глазах тень страха, и спешу ее прогнать.

— Я люблю тебя, — признаюсь без всяких сомнений. — И я тебе очень благодарна…

— Ты как будто прощаешься со мной, — говорит он, напрягаясь.

— Нет! — отрезаю я и  с нежной улыбкой касаюсь ладонью его лица.

— Конечно, нет. Ты помог мне так много разглядеть. В себе. В окружении. И я хочу быть с тобой, но кто ты, блин, такой? Кто ты такой, Давид? Я не понимаю до конца. Чувства есть, они настоящие, я не отказываюсь от них… Но мы с тобой должны почувствовать темп и ритм жизни друг друга. Настоящей жизни. И для этого недостаточно семи дней.

— Я тебя услышал, Аврора. И я согласен с тем, о чем ты говоришь, но я буду считать. Тридцать третье. И больше никаких переносов.

— Хорошо, — киваю я и получаю жаркий одобрительный поцелуй.

— И я люблю тебя, — горячо шепчет он.

— Спасибо…

— Спасибо?! Что значит спасибо?

— А ты думал, я буду признаваться тебе каждые пять минут?

— Ну хотя бы десять.

— Три раза в неделю? — выдвигаю свой вариант.

— Пять раз в день и по рукам, — деловито отзывается Давид.

— И ты будешь считать?

— Конечно.

— Может, поедим пиццу, пока она совсем не остыла?

— А может закажем еще и попробуем новую игрушку? Горячая пицца и горячий секс?

— Отличный план, — с приятным удивлением отвечаю я. — Думаю, мы с тобой точно поладим.

— Даже не сомневайся. Пицца ведь считается свиданием?

— Нет!

— Тогда приглашаю тебя завтра на кофе, после работы. И это свидание.

Год спустя