На закате лета - Алекс Хилл

Давид открывает дверь в квартиру и пропускает меня вперед. Обнимает со спины, и я запрокидываю голову, подставляя шею под его горячие губы. Вдыхаю запах нашего дома. Я все еще чувствую его, но уже совсем слабо. А это значит, что это место и впрямь приняло меня, а я его.

— Мне нужно еще немного поработать, — говорит Давид, прижимая меня крепче.

— Тебя не ждать?

— Сроки горят, Рори. Извини…

— Все в порядке. Ужин был прекрасным, а ресторан… Вау! Просто чудо. Так что я прощаю тебя за то, что мне снова придется засыпать в одиночестве.

— Ты ведь все равно не выносишь, если я обнимаю тебя, когда мы ложимся. Так что не надо делать вид, что ты не довольна.

— Но-но… Обнимать и закидывать на меня ногу, это разные вещи.

— Мне нужен контакт, — смеется Давид.

— Одна твоя нога весит, как две меня, — добиваю его, во всех смыслах, весомым аргументом.

— Ладно, я тебя понял, — капитулирует он, потому что знает, этот спор ему не выиграть никогда.

Давид целует меня в щеку и отправляется на кухню, которая служит ему еще и рабочим кабинетом. Сейчас он трудится над сценарием короткометражного сериала, даже показывал мне наброски для первых серий. Не совсем мое, но сюжет довольно необычный. Все-таки Давид очень талантливый. Невозможно не гордиться.

Стоит мне подумать о том, что мой мужчина удивителен, как он спешит продемонстрировать еще один свой талант. Сбрасываю туфли и широко улыбаюсь, глядя как Давид танцует в проходе, попутно стягивая с себя одежду.

Он стоит ко мне спиной и активно двигает бедрами, тихо напевая песню Джастина Тимберлейка «SexyBack». Стрептизер под электрошоком. Говорят, талантливый человек, талантлив во всем, но танцевать Давид совершенно не умеет, но это выглядит так мило и забавно, что я каждый раз радуюсь этим маленьким концертам.

Хихикаю в ладошку, когда Давид резко оборачивается, сгибая одну ногу в колене и покачиваясь. Он играет бровями, сверля меня сексуальным взглядом. Хлопаю в ладоши артисту и подхожу ближе, чтобы собрать всю одежду, что он раскидал.

— Это было потрясающе, — говорю я и оставляю на его губах короткий поцелуй. — Надеюсь, ритуальный танец призвал Музу.

— Она всегда со мной, — отвечает Давид.

Выхожу из ванной комнаты, со стороны кухни доносятся быстрые щелкающие звуки. Гений за работой, лучше не отвлекать. Отправляюсь в спальню и подхожу к окну, чтобы впустить в комнату свежий теплый воздух. Лето уже на закате.

Открываю створку и выглядываю наружу. Ухоженный сквер в мягкой цветной подсветке завораживает, острые верхушки пушистых кипарисов медленно покачиваются на ветру.

Я переехала сюда почти год назад, и это определенно было лучшим решением в моей жизни. Сменила душный городской офис на стеклянный павильон по продаже недвижимости, вредного босса — на классный дружный коллектив. Но это не самое главное… Важнее то, что я наконец-то поняла, кто я и чего хочу.

Бросаю взгляд на правую руку, сердце попадает в крепкие объятия грусти. Сегодня было наше тридцать третье свидание с Давидом. И если я уже точно понимаю, что мне нужно, то Давид, похоже, передумал или засомневался.

Маленькая воздушная надежда проникает в меня с новым вдохом. Может быть, он просто обсчитался? Перепутал? Забыл, в конце концов! Все ведь бывает. Давид был так занят последние два месяца. Это может все объяснить, но почему же тогда он выбрал именно этот ресторан для сегодняшнего ужина? Тот самый, о котором мы говорили на первом свидании?

Шикарное заведение, прямо на горе и с видом на море. И вечер был невероятным. Мы много говорили, смеялись, обсуждали планы. Пили вкусное и дорогущее шампанское, а Давид вел себя… Да, как всегда. Был милым, внимательным, много пошлил, сыпал комплиментами, от которых мне хотелось залезть под стол, но к этому я давно привыкла.

Так в чем же дело? Я весь вечер ловила себя на мысли, что жду этого. Жду предложения. Но он его не сделал. Надо было все-таки соглашаться на третье свидание…

Вздыхаю и отхожу от окна. Ложусь в постель, все еще снедаемая домыслами и сомнениями. Закрываю глаза и гоню прочь дурные мысли. Я поговорю с Давидом завтра. У нас нет проблем с пониманием только благодаря тому, что мы обсуждаем все тревоги и переживания. Никаких тайн и скрытых обид.

Да. Решено. Я просто спрошу его, и мы все обсудим.

Просыпаюсь от громкого топота. Яркие солнечные лучи ослепляют, и я прикрываю ладонью глаза, чтобы спасти роговицу от ожога.

— Что случилось? — сонно бормочу я.

— О! Ты проснулась! Вставай!

Давид сдергивает с меня тонкое одеяло и осыпает плечи и грудь быстрыми рваными поцелуями. Обхватываю его за шею и тяну на себя, чтобы завалить в постель:

— Давай еще поспим…

— Не-не-не… Солнышко встало, утро настало. Нам нужно в город, — бодро отзывается Давид.

— Ты вообще спал?

— Еще успею, — усмехается он и заставляет меня сесть. — Собирайся.

Открываю глаза и не могу им поверить. Протягиваю руку и касаюсь гладкой щеки. Похоже, я еще сплю. Этого просто не может быть…

— Где твоя борода?

— Нравится? — сияет Давид.

— Э-э-э… — тяну я, потому что немного подвисаю.

— Такой эффект мне и нужен. А теперь в душ, одевайся и выходим. Мы уже опаздываем.

— Ладно, — соглашаюсь, все еще с трудом веря в происходящее.

Он побрился? Побрился?! Зачем?!

Давид резво шагает по оживленной улице, крепко держа меня за руку. Я все еще не догоняю, что происходит и куда мы так спешим. В голове каша, а организм настойчиво требует кофе.

— Черт! — выпаливает Давид, останавливаясь. — Подержи.

Он пихает мне в руку квадратный кубик, а сам опускается вниз. Подавляю зевок, а потом меня вдруг прошибает какое-то странное чувство. Поднимаю руку и вижу в ней черный футляр для украшений.

— Какого?.. — во рту становится так сухо, что не получается больше ничего произнести.

Смотрю на темную макушку Давида, который делает вид, что ничего не слышит и продолжает возиться со шнурками в кроссовках. Снова возвращаюсь глазами к коробочке. Прохожие обходят нас С Давидом, точно волны, ударяющиеся о пирс, и рассыпаются в разные стороны.

Так… Ладно…

Он ведь дал ее мне. Нужно просто открыть.

Поднимаю вверх крышку и крепче сжимаю пальцы.

— Давид! — рычу я, выпучив глаза. — Это уже не смешно!

Он поднимается с самодовольной улыбкой на лице. Клянусь! Я его все-таки тресну. Вот этой самой… Пустой! Коробкой!

— Ой… — с притворным удивлением говорит Давид. — Кажется, я кое-что забыл. Такой рассеянный в последнее время…