Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

Фрида не ответила.

– Я стоял возле очередного антикварного магазина, забитого товаром, который никому не придет в голову купить или продать. Я помню, что разглядывал чучело совы, взгромоздившееся на что-то вроде фальшивой ветки, и лениво думал, разрешит ли мне Кэрри принести в дом еще одну мертвую птицу. И в этот момент я увидел, что ко мне приближается какая-то женщина. Я сначала не обратил на нее внимания. Она шла прямо через мое поле зрения, если вы понимаете, о чем я. На ней была яркая оранжевая куртка и очень короткая обтягивающая юбка, а еще сапоги на высоких каблуках.

Алан заерзал и опустил глаза, потом продолжил свой рассказ, но больше не встречался взглядом с Фридой.

– Внезапно я понял, что она говорит со мной. Она сказала: «Ой, это ты!» – и прижалась ко мне. – Алан немного помолчал и продолжил: – Она обняла меня и поцеловала. Она… Это был настоящий поцелуй. С языком. Знаете, как бывает, когда спишь и видишь сон, в котором с тобой происходит много чего странного, но ты просто принимаешь это как должное? Вот что-то подобное я тогда испытал. Я не оттолкнул ее. Я чувствовал себя так, словно снимаюсь в кино, что все на самом деле происходит не со мной, а с кем-то другим. – Он громко сглотнул. – На губах я почувствовал кровь. Наконец она отстранилась. Сказала: «Позвони мне. Мы давно не виделись. Ты ведь скучал по мне?» И все, она ушла. Я стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться. Просто стоял и смотрел, как она уходит в своей оранжевой куртке.

Воцарилось молчание.

– Что-нибудь еще? – уточнила Фрида.

– А что, этого мало? – удивился Алан. – Ко мне подходит женщина, которую я вижу первый раз в жизни, и целует меня. Вы хотите, чтобы произошло что-то большее?

– Я имела в виду: что вы сделали?

– Хотел пойти за ней. Я не хотел, чтобы это закончилось. Но я остался на месте, и она исчезла, а я вернулся в себя, если вы понимаете, о чем я, – скучный старый Алан, с которым никогда ничего не происходит.

– Как выглядела эта женщина? – спросила Фрида. – Или вы обратили внимание только на ее куртку, юбку и сапоги?

– У нее были длинные волосы, светлые, такого рыжеватого оттенка. Длинные сережки. – Алан коснулся мочки уха, закашлялся и покраснел. – Большая грудь. И от нее пахло сигаретами и чем-то еще. – Он наморщил нос. – Дрожжами или чем-то таким.

– А лицо?

– Не знаю.

– Вы не видели ее лица?

Вопрос сбил его с толку.

– Я не помню. Я думаю, она была, – он снова закашлялся, – ну, знаете, привлекательная. Все случилось так неожиданно. И глаза у меня были довольно долго закрыты.

– Значит, у вас произошла эротичная, волнующая встреча с незнакомой, почти безликой женщиной на улице.

– Да, – кивнул Алан. – Но я не такой.

– Это произошло на самом деле?

– Иногда мне кажется, что нет. Что я просто заснул на скамейке в парке и мне все это приснилось.

– Вам понравилось?

Алан ненадолго задумался и чуть не улыбнулся. Похоже, он поймал себя на этом.

– Я возбудился, если вы об этом. Да. Если все произошло на самом деле, это плохо, и если я все придумал, это тоже плохо. Но по-другому. – Он поморщился. – Как бы отреагировала Кэрри?

– Вы не сказали ей?

– Нет! Нет, конечно нет. Как я могу сказать ей, что, хотя у нас уже несколько месяцев не было секса, я позволил симпатичной женщине с большой грудью поцеловать меня. Но я не знаю, случилось ли это на самом деле или я просто хотел, чтобы это случилось?

– Какой вывод вы сделали? – спросила Фрида.

– Я ведь уже говорил вам: я всегда считал себя невидимкой. Меня действительно никто не замечает, а если и замечает, то только потому, что путает меня с кем-то. Когда это случилось, думаю, какая-то часть меня захотела уйти с этой женщиной, стать тем мужчиной, с которым она меня перепутала. Я тогда подумал, что его жизнь куда веселее моей.

– И что вы хотите услышать от меня?

– После того, как это случилось, я совершенно запутался, а потом подумал: «Именно о таких ситуациях я и должен рассказывать доктору Кляйн». Просто я решил, что бóльшая часть того, что я вам рассказываю, ужасно скучная, и мне показалось, что это приключение очень странное и жутковатое, и это – как раз такой рассказ, который вы должны услышать от меня.

Фрида не смогла сдержаться и улыбнулась.

– Вы считаете, что мне интересны странные и жутковатые ситуации?

Он резко опустил голову, спрятав лицо в ладонях, и сказал:

– Раньше все было просто. Теперь все так усложнилось… Я уже даже не знаю, кто я такой, или что происходит на самом деле, а что я придумываю.

– Итак, что скажете? – спросила Фрида.

Джек поморщился.

– Это классический пример фантазии, – ответил он.

Они сидели в «Номере девять», теперь обычном месте для встреч и занятий с куратором, которые стали менее официальными и более частыми. Джек держал в руке вторую чашку каппучино. Ему здесь нравилось. Керри окружила его заботой – то ли из материнских чувств, то ли просто из желания пококетничать. Маркус иногда выходил из кухни и уговаривал клиента попробовать новое творение шеф-повара (сегодня Джек съел пирожное с апельсиновым джемом и миндалем, хотя не любил ни миндаль, ни апельсиновый джем). К ним иногда присоединялась Катя и сидела у Фриды на коленях. Джек считал, что Катя любит Фриду примерно так, как кошки любят людей, которые над ними не трясутся. Иногда Фрида игнорировала ее, а иногда просто снимала с коленей и ставила на пол.

– Поконкретнее, пожалуйста.

– По крайней мере, у мужчин. К тебе подходит сексуально агрессивная женщина и выдергивает тебя из твоей скучной, обыденной жизни, переносит в странный, но куда более захватывающий мир.

– А что символизирует эта женщина?

– Ну, например, вас, – сказал Джек и торопливо отхлебнул капучино.

– Меня? – искренне удивилась Фрида. – Большая грудь, оранжевая куртка, обтягивающая короткая юбка и светлые, рыжеватые волосы?

Джек покраснел и огляделся, проверяя, не слышит ли их кто-нибудь.

– Это сексуализированная версия вас, – объяснил он. – Классический пример переноса. Вы – та самая женщина, которая врывается в его обычную жизнь. Он может разговаривать с вами так, как не может разговаривать со своей женой. Но он должен замаскировать это, выразить в терминах преувеличенно сексуального женского образа.

– Интересно, – задумчиво заметила Фрида. – Немного похоже на параграф из учебника, но интересно. А другие теории есть?

Джек на мгновение задумался.

– Меня заинтересовала история, которую он постоянно рассказывает: о своей анонимности, о том, что ему кажется, будто его принимают за другого человека. Это может быть примером солипсизма. Ну, вы знаете: психическое состояние диссоциации, в котором больной считает себя единственным реально существующим человеком, а всех других – актерами или роботами, или чем-то в этом роде.