Мы с Варварой ходим парой... - Галина Исакова

Естественно, песнопения Рыжего я восприняла как скулеж, вой, плач. Если собака скулит, значит, у нее что-то невыносимо болит. А что болит, я не понимала. И вот эти постоянные «уааа-уа-уааа»… И бегание за мной хвостом, и заглядывание в глаза, и быстрое дыхание — открытая пасть, язык на плече, и скорость передвижения по квартире — все не вписывалось в мое привычное. Мы с Варварой как будто наблюдали за теннисным матчем: крутили головой вправо — влево, вправо-влево…

Вечером он решил гулять отдельно от нас. Он так рвался с поводка куда-то по своим делам, что я его отпустила. Некоторое время он еще прибегал «докладываться», а потом перестал, и Рыжего из виду мы потеряли.

Я почувствовала облегчение. В глубине души знала, что он все равно бегает по нашим дворам, а если потеряется, то заляжет спать на своем месте, — мимо не пройдем. Мне нужен был отдых от приглядывания за двумя собаками, поэтому с Варварой гуляли, как в самоволке: наслаждаясь обществом друг друга и вдыхая ветер БЕЗответственности.

Когда мы вернулись к дому, Рыжий кружил у подъезда, и компания восстановилась.

Ночью я решила его вымыть. Фиг вам. В ванну он не захотел залезать, а запихнуть сил не хватило. Уговоры не сработали, да я и не сильно настаивала. Подруга обещала прийти и помочь с мытьем.

Ночь прошла, как в раю. Тихо, спокойно и замечательно. Я выдрыхалась — до 11 утра спала, ни одна морда даже головы не подняла — спали тоже. Поэтому утром все встали бодрыми и вполне пригодными к дальнейшей жизнедеятельности.

Опускаю описание истерики Рыжего при сборах меня на прогулку. Не могу сказать, что долго валандаюсь, три часа надеваю штаны и свитера, но несколько минут для скафандаризации мне все-таки нужно.

Рыжий ничего слушать не хотел, он хотел гулять и немедленно. «Встала с койки, поводок в руку и пошла!» — вот как он рассуждал. Пригрозив завязать ему морду веревочкой, чтобы перестал вопить по любому поводу, мы радостно вытряхнулись на улицу.

Нужно заметить, что Варвара перестала реагировать на Рыжего. Спят они по разным углам, не играют, не скачут, не общаются. Ведут себя автономно друг от друга. Варишна спокойно ждет, пока Рыжий после прогулки напьется, пропускает его вперед в дверях, лежанками они меняются в течение дня спокойно.

Ну и где, я спрашиваю, «вторая собака — на радость для первой»? Даже святое место — коврик в ванной, на котором Варвара сладко дрыхнет, пока я принимаю водные процедуры, — вчера был отдан без боя, хотя и не без вздоха. Коврик занял Рыжий, а Варишна зашла, потопталась, поняла, что места не хватит, посмотрела на меня, мол, ты видишь, какая фигня получается? — и ушла в комнату. Рыжий вылетел за ней. В результате, Варвара спала в комнате, Рыжий в коридоре у порога ванную комнату — пас меня и настаивал на открытой двери. Пришлось сделать страшное лицо и пригрозить снятием с довольствия.

На прогулке опять рвал с поводка. Конечно, удержать лайку — не вопрос, но Рыжий так тянул в нужную ему сторону, что отцепила его, помня о вчерашнем опыте отдельных прогулок. И он усвистел на третьей космической скорости. И все. Больше Рыжего мы не видели. Ждали, кружили, возвращались. Рассудив, что на ночь мы его снова приютим, а днем пусть бегает, если неймется, успокоила свою совесть. И вот сижу дома, бегаю к окну, переживаю. Отпустит меня когда-нибудь эта собака или нет?!

Больше Рыжего мы не видели. Днем выходили гулять, походили по окрестностям, смотрели по сторонам внимательнее обычного. Рыжего не было. Мы провели еще один странный день, полный украденной свободы — и постоянным саднящим ощущением непоправимости. Всего и с самого начала. Я снова и снова подходила к окну и не знала — облегчение или тревогу испытываю от того, что не вижу на улице Рыжего.

Вечером гуляли вдвоем, как обычно. Встретившись с тремя партиями собачников и каждой рассказывая о наших приключениях. Все видели эту собаку, и поворот в ее судьбе всем был интересен. История, в зависимости от аудитории, подавалась мною то комедией, то мистическим триллером, а то и вовсе высокой драмой — с накалом страстей и неизменным шекспировским вопросом.

Собачники смеялись, вздыхали, сочувствовали, в нужных местах подавая нужные реплики. Смысл их реакции сводился к одному: жалость — плохой советчик, но дай-то Бог…

Зачем я это делала? Если историю раздать по кусочкам — на каждого — будет не так больно.

С последней партией — нашим излюбленным визави берном Степаном и его хозяйкой гуляли, как всегда, долго, с неизменным провожанием нас до дверей подъезда. Будучи человеком застревающим, я так и не смогла спрыгнуть с темы Рыжего и, уже стоя рядом с подъездом, на прощальных аккордах, не переставала вертеть головой и всматриваться в темноту. Рыжего не было. Мы рассеянно попрощались, и я начала подниматься по ступенькам к двери, ворочая мысли все о том же. Что, наверное, передохнул у нас и снова побежал искать. Видимо, купленный шампунь от блох не пригодится: рыжей морды не было на своем месте — между домами.

Я набрала код подъезда и открыла тяжелую железную дверь. Мне на грудь прыгнул Рыжий.

Удивительное дело — блох у Рыжего не было. Это выяснилось, когда мы с подругой вымыли пса, высушили и вычесали репьи. Хотя нет, высохнуть он не успел до сих пор, как и Варвара, тоже вымытая под шумок. Лежат теперь, чистые и пригожие, дремлют. В доме стойкий запах мокрой псины и конюшни. Но терпимо.

Удивительная вещь: оказывается, когда надо, могу быть страшно активной и деятельной. Словно ритмично работающий паровой двигатель. Хоть сегодня и суббота, но с утра мы успели провернуть массу дел — погуляли, поговорили с еще одним собачником на предмет пристройства Рыжего в деревню, дошли до Степановой хозяйки, подарившей нам пару дорогущих шампуней, а заодно и пакет разнообразных расчесок. Потом мы зашли в местный, маленький, полудомашний зоомагазинчик — на правах старых знакомых. Я спросила, можно ли поместить объявление, а заодно попросила совета — как быть с собакой? В магазинчик иногда заглядывают охотники и рыболовы, может, полулайка с хорошим характером — как раз то, что кому-нибудь из них нужно?

Знакомая продавщица только развела руками — шансов мало. Но почему бы и нет? Пишите, повесим объявление, у своих поспрашиваем. С болью она рассказала, что их магазинчик скоро станет филиалом Красного Креста и Собачьего Приюта: в этом году брошенных собак и кошек больше обычного и многих несут к ним — помогите! вылечите! пристройте!

До меня самой стало доходить: чем больше людей вовлекаю в нашу историю, тем менее очевидным кажется быстрое и безболезненное пристройство собаки. Думала, что достаточно взять потерявшуюся собачку на поводок и отвести ее туда, где она нужна.

Рыжий опять гулял без поводка, но не отходил ни на шаг. Видимо, свежи еще были воспоминания о вчерашнем ожидании в закрытом подъезде и бурной встрече, которую я списала на фактор внезапности. На вопросы: «Как он открыл железную кодовую дверь и давно ли ждет?», Рыжий лукаво улыбнулся в усы: «А вот! Секрет фирмы!»