Дракула - Матей Казаку
Шрифт:
Интервал:
Брак одной из дочерей Мирчи с Михаилом Сетаноглу («сыном дьявола»), богатейшим греком из Константинополя, потомком императорской византийской семьи Кантакузенов, позволил её братьям вернуться в столицу и заручиться поддержкой великого визиря Мехмеда Соколлу, защитника и друга Кантакузенов. Именно тогда, летом 1568 года, Александр стал князем Валахии и очень быстро показал, что унаследовал темперамент своего прадеда Влада Дракулы и своего деда Михни. Через месяц после вступления на трон он казнил более двухсот бояр под видом того, что эти люди скомпрометировали себя во времена правлений его предшественников. 1 сентября последовало ещё одно убийство, за ним — другие. Но после смерти в сентябре 1577 года, кроме расправ над боярами, Александр Мирча (под этим именем он остался в румынской историографии) в память о себе оставил один великолепный монастырь рядом с Бухарестом (где он и был похоронен), а другой — рядом с Крайовой, где на стенах написал настоящую хронику своей жизни.
Его брат Пётр, который правил в Молдавии, оставил о себе совсем другое воспоминание. Как сообщает историк, он был
наделён всеми качествами, которыми должен обладать человек чести. Боярам он был как отец; проявлял к ним большое уважение и не отказывался от их советов. Он защищал страну, был милосерден к нищим, поддерживал монастыри. Он жил в согласии с князьями-соседями; его все уважали и любили, но про него нельзя было сказать, что он не мог править: он творил суд мягко и ничего не скрывал. […]
Таким образом, мы можем дать Петру имя Милосердного, так как он отказался от своих благ в пользу страны. Не было больше таких людей, как он. Этот князь был мягким, как пчелиная матка, лишённая жала. В своих суждениях он был прямолинеен, не имел наклонности ни к пьянству, ни к разврату, ни к жадности. Можно сказать, что он все дела совершал образцово-показательно и избегал переворотов в стране.
На самом деле Пётр не был законным князем Молдавии, так как происходил не из правящей династии и своим назначением был обязан брату и в особенности шурину Михаилу Кантакузену. Три его правления были омрачены нападениями претендентов, приехавших с казацкой территории, из Украины, которых поддерживал русский царь Иван Грозный. В конце концов, измученный требованиями султана платить огромную дань, Пётр оставил трон и укрылся в империи Габсбургов. Обосновавшись в Тироле, он там умер в 1594 году и похоронен в часовне францисканского монастыря Бользано (Бозен). На его могильном камне выбито: «Пётр, воевода Молдавии, потомок Корвинов, королевской семьи Михни, князей Валахии, и т. д.».
Его единственный сын Стефан, занявший трон в 1590 году, умер в 1602 году и был похоронен в приходской церкви Святого Жака в Инсбруке.
Наследники Александра Мирчи оказались более удачливыми. Со смертью князя в 1577 году валашский трон достался его сыну Михне II, которому было всего двенадцать лет. Этого удалось добиться только благодаря увеличению дани, она теперь стала огромной — 117 000 золотых дукатов в год (против 10 000 во времена Дракулы), не считая налогов, даров, бакшишей и других знаков внимания султанскому двору. Михня II правил восемь лет под руководством своей матери Катерины Сальваресса (или Сальварессо), происходящей из греко-левантинской семьи в Константинополе. Свергнутый в 1583 году, Михня II вынужден был уступить трон претенденту, которого поддерживал Генрих III Валуа, а затем вернулся на валашский трон в 1585 году. После шести лет правления он был отстранён во второй раз и, чтобы спастись, вместе с одним из своих сыновей обратился в ислам. Так он стал Мехмед-беем в память о Мехмеде Михалоглу, друге его деда Мирчи, и после правил той же крепостью Никополь на Дунае. Он исчез в 1601 году в возрасте тридцати шести лет.
Один из его сыновей, более известный под именем Раду Михня, правил под его началом в первой четверти XVII века, пять раз то в Валахии, то в Молдавии. Когда его отец впал в немилость между 1583 и 1585 годами, Раду отправили в Венецию к тётке, Мариоаре Валарга, сестре его матери Катерины Сальваресса, которая вышла замуж за венецианского вельможу, а потом ушла в монастырь в Мурано. Оттуда княжеский сын был переправлен на гору Атос, в монастырь Иберес (Ивирон), что позволило ему избежать обращения в ислам. Вернувшись в Константинополь, а потом в Никополь к отцу, Раду Михня появился в румынском обществе, оставаясь ему совершенно чужим: он правил в окружении, состоявшем исключительно из греков и левантинцев, которые пользовались его доверием и занимали высокие чины в государстве. Среди них — многочисленные члены семьи Кантакузенов, кто бежал из Константинополя после 1593 года или же родился в Валахии. Они были на привилегированном положении и имели наследников, как в Валахии, так и в Молдавии, где они множились и плодились, династия их дошла до наших дней.
Современники были особенно поражены роскошью и блеском двора Раду Михни. Вот что пишет молдавский историк XVII века Мирон Костан:
Правление воеводы Раду Великого было больше похоже на правление императора, чем на княжение, и в делах, и в устройстве дома. Он звался Раду Великим.
Князь Раду был прекрасен во всём. Слова, которые он произносил, были для всех законом, его суждения были правильными и взвешенными, без лицемерия, достойными и беспристрастными. Он говорил так: «Каждый князь, когда он судит дело боярина с curtean, должен следить за боярином, но суд быть по правилам. И так же, когда curtean судится с крестьянином, первый должен быть честным в словах и в отношении князя для того, чтобы суд не отклонялся от верного пути». И во время многих судов он говорил княжеским офицерам: «Скажи этому человеку, чтобы завтра снова пришёл в суд»,— так он боялся совершить судебную ошибку. И если решение суда было неверным, то во второй раз он его исправлял.
Он часто говорил: «Ничто не вредит князю так, как неверные слова». В отношении бояр он имел обыкновение говорить: «Умный и богатый боярин — польза и честь князя и страны; князь, у которого есть пять или шесть богатых бояр,— ничего не боится!»
Он говорил со всеми — боярами, княжескими офицерами, крестьянами — согласно их рангу и всегда мягко и мудро, даже если он был зол в тот момент, но это не длилось долго.
Он очень уважал бояр и говорил: «Не следует оскорблять человека, которого князь пожаловал дворянством. Если он не ведёт себя так, как следует боярину, он (князь) должен снять с него обязанности и заменить его другим, но не следует оскорблять его или игнорировать его слова, если они имеют смысл».
Его верность империи (оттоманской) была такой, какой ни до него, ни после него не обладал ни один князь. И христианские королевства, в особенности Польша и Венгрия, и другие христианские страны пользовались большими привилегиями с его стороны, так как он их избавлял от многих опасностей, будучи христианином. Он сохранил свою преданность империи и одновременно христианский долг. Таким образом, он пользовался преданностью турков и хвалой христиан, так как всё, что он делал, было благоразумно.
Звёздный час Раду Михни пришёлся, несомненно, на момент заключения мира между турками и поляками при Хотине (1621). Валашский князь находился в оттоманском лагере со своей армией и, чтобы положить конец борьбе, отправил к полякам своего близкого советника и друга Константина Батисту Вевелли, критянина, который начинал свою карьеру торговцем во Львове, так что он говорил на польском языке. Это посредничество и стало решающим для заключения мира, а Раду Михня получил благодарность обеих сторон.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!