Дракула - Матей Казаку

Преждевременная смерть Матиаша Корвина в 1490 году, в возрасте сорока семи лет, предвосхитила конец национальной венгерской династии на троне государства, но не завершила конфликт с Габсбургами. В этот раз Максимилиан, сын Фредерика III, был избран королём Румынии в 1486 году, он вернул Австрию, захватил Венгрию, на корону которой претендовал. Венгерская аристократия не принимала во внимание кандидатуру Яноша Корвина и выбрала королём Владислава Ягелло Богемского, остановившего наступление своего соперника и заключившего с ним мир при Пресбурге (1491). Этим договором признавалось право Максимилиана на трон Венгрии после смерти его предшественника, не имевшего законных наследников. Поскольку у Владислава Ягелло от брака с Анной де Фуа, графиней Кандальской, был сын Людовик, родившийся в 1506 году, он и наследовал трон, но умер в 1526 году на поле битвы при Мохаче против Сулеймана Великолепного. Тогда венгерская и богемская короны перешли к Фердинанду Габсбургу, брату Карла V и внуку Максимилиана, женатого на Анне, сестре Людовика Ягелло.

Против этого выступили Ян Заполяй, а позже его младший сын Сигизмунд — и одного, и другого поддерживали турки, которые заняли Буду и центральную Венгрию, а претензии Фердинанда на корону так и остались не удовлетворёнными. Именно в такой ситуации Леопольд I (1658–1705) завоевал Венгрию и Трансильванию, ставших частью империи Габсбургов вплоть до 1918 года.

Воплощение зла

Во всех этих рассказах жестокости, приписываемые Дракуле, были сравнимы с издевательствами Мехмеда II, которые тоже фигурируют в разных исторических рассказах. С середины XV века католическая церковь служила «мессу по туркам», последний вариант «missa contra pagano», и идентифицировала Мехмеда II как Антихриста 1453 года, когда пал Константинополь. Тогда же пытки, применяемые Мехмедом и Дракулой, попали в длинные списки убийств мучеников церкви. Из них можно узнать, например, о святом Лоренцо, поджаренном на огне; святых Бартоломее и Криспене де Суассон, кожа которых была содрана на ремни; святом Фелиситасе, хранившем головы семерых казнённых сыновей; святом Дени, обезглавленном, святых Викентии Сарагосском и Эулалии Мериде, чья грудь была разорвана раскалёнными крюками; о святых Иосифе и Петре Веронском, которым разрубили головы; святом Георгии, распиленном пополам. Инструментов для пыток было предостаточно: металлическое колесо, на нём умерли святые Катерина, Кристина и многие другие мученики; клещи, которыми вырывали зубы святым Аполлонии и Февронии; бронзовые вилы, раскалённые докрасна на огне, от них погибли святые Пелагия Тарская, Евстафий, Барбарус; ботинки с гвоздями внутри, в которых заставляли бегать мучеников — святых Трифона и Евстрата; чан с кипящей водой или смолой, использовавшийся для пыток святых Сиприена, Жюстины, Фаусты, Юлиана Никомедийского, Люсии Сиракузской; и, конечно, многочисленные хлысты, кнуты, сабли, копья — привычные орудия для пыток христиан. Не забудем ещё и о длительных пытках, которым подвергались святые Георгий (на протяжении семи лет), Кристина, Клемент д'Ансир (двадцать восемь лет).

Специалист по средневековому праву Раду Константинешку сравнил пытки Дракулы с теми, которые предусматривались саксонским правом в Трансильвании, в центральной и юго-западной Европе на протяжении второй половины XV века. Изучая Codex Altenberger, названный по имени королевского судьи из Сибиу, современника Дракулы Томаса Альтенбергера, Константинешку выяснил, что саксонцы из Трансильвании до создания настоящего законодательства Венгрии использовали несколько источников: сборник немецкого права «Швабское зерцало» (Der Schwabenspiegel), скопированный несколько раз в Вене и Винер Нойштадте между 1448 и 1463 годами, потом в 1468–1477 годах в Огсбурге; право Магдебурга; право Иглау, используемое также в Сербии, а потом в Оттоманской империи; а также Нюрнбергское право, печатаемое с 1484 года.

Все эти кодексы, как декреты и приказы короля Венгрии, отличаются между собой лишь степенью жестокости наказания, как и русский «Судебник» Ивана III от 1497 года, вдохновлённый, вероятно, теми же источниками благодаря Фёдору Курицыну. Из этого следует оригинальный вывод: Влад, мучая и подвергая пыткам саксонцев в Трансильвании и своих румынских подданных в Амласе и Фагараше, не причинял им ничего такого, чего не было бы записано в их собственных законах. Некоторые из этих пыток рассматривались как «Божья кара», например огненные или водные наказания за грабежи или выпуск фальшивых монет. В этих кодексах торговцы, которые не уважали коммерческие и таможенные предписания, приравнивались к грабителям и подвергались жестоким пыткам, как и клятвопреступники, колдуны, отравители, прелюбодеи, поджигатели и отцеубийцы. Сажание на кол было всего лишь румынским и венгерским вариантом восточных пыток. Серьёзные наказания применялись к торговцам, не уважавшим коммерческие законы, а также к нищенствующим монахам, которые использовали вьючных животных или повозки на двух или четырёх колёсах, чтобы перевозить милостыню.

Для Константинешку действия Влада стали результатом приведения в жизнь юридических проектов своего времени, а отнюдь не кровавыми фантазиями тирана. Это исследование представляет, вне сомнения, серьёзный экскурс в малоизученную историю средневекового права, чрезвычайно жестокого и, на наш взгляд, просто недопустимого. Тем не менее оно, по крайней мере, не доводит до тошноты, как при прочтении немецких памфлетов 1463-го и 1488–1568 годов, рассказов Михаэля Бехайма или отчётов Бонфини.

Ничего удивительного в этом не было. В 1480 году великий воевода Негул, советник князя Басараба IV Тепелуша («младшего Пронзителя»), написал письмо знати Брашова. Перечислив всё, чем его князь недоволен, он обратился к истории (не забудем, что после смерти Дракулы прошло три года):

Набожный князь?

Теперь мы видим, что Дракула не изобрёл никаких новых пыток, которые не упоминались бы в средневековых кодексах или мартирологах. Интересно было бы сравнить его образ мучителя, принятый в церкви и среди христиан, с историческими фактами.

Мы знаем, что Влад стал православным христианином, как и большинство жителей Валахии. Князь участвовал в строительстве по крайней мере двух церквей — Таргсор и Комана, а возможно, и в Снагове, куда он также приносил дары. Он одаривал и утверждал привилегии двух монастырей на мосте Атос — Сент-Пантелеймон (Руссикон) в 1457-м и Филотеу в 1460/61 году. Монастыри Козиа, основанный его дедом, и Тизман, ещё более древний, получили от князя право собственности и освобождение от некоторых налогов в 1457 и 1458 годах. Напомним для сравнения, что Владислав II, который правил девять лет, построил только одну церковь, а Стефан Великий (1457–1504) возвёл первую церковь спустя лишь десять лет после правления. Влад же построил две или три церкви за шесть лет царствования.