Кофе для олигарха. Месть на десерт - Мария Геррер

Она помахала мне, развернулась, и ее каблучки весело застучали по кафельному полу.

Вернувшись домой сразу поднялась к Егору. Он сидел за ноутбуком и крутил кубик Рубика.

- Не могу сам собрать его, - пожаловался сын. – Пришлось искать в интернете. Неужели я такой тупой?

- Ты не тупой, - обняла его за плечи. – Это сложная головоломка.

- Ага. И очень интересная. Мне нравится. Написано, что развивает логическое мышление и усидчивость, - кивнул он на монитор. – А еще тут можно собирать разные узоры. Ты знаешь, что проходят международные соревнования на скорость по сбору кубика?

- Слышала, - кивнула я. – Но мне его и за год не собрать. Как дела в школе?

- Норм. Двоек-троек нет, - лаконично проинформировал меня сын.

Я смотрела на Егора и понимала, что он вылитый Кирилл. Похож во всем - в жестах, во взгляде. А внешне вообще копия. Глаза Суровцева, губы, тонкий нос с аристократической горбинкой. От меня только цвет волос – светлый. Зря я не позволила Кириллу увидеть сына. Не стал бы он требовать права на него, уверена. Даже не знаю почему.

Суровцев изменился, из самовлюбленного мажора он превратился в не слишком счастливого мужчину при деньгах и власти. Именно поэтому я сочувствую ему. Может, даже жалею. Хотя ненавижу это чувство. Оно унижает, делает человека слабым, беспомощным. Кирилл не такой. Не верю, что он хотел покончить с собой. Скорее, отвлекся и попал в аварию. Так что доля моей вины в этом есть, как не крути.

- Мам, ты чем расстроена? – Егор потянул меня за рукав.

- Все нормально, - улыбнулась ему я и взъерошила ему волосы.

- Ничего не нормально. Ты сейчас заплачешь, я же вижу.

- Ладно, - я с трудом взяла себя в руки. – Разбился мой знакомый. Он в больнице. Давай завтра сходим к нему?

- Зачем? – удивился Егор. – Я больницы не люблю. Когда ходили навещать дядю Толю мне всегда было страшно. Можно я не пойду?

- Хорошо. Мы не пойдем, - и правда, зачем тащить ребенка в больницу?

Я знала ответ. Возможно, это последний шанс для Егора увидеть своего непутевого отца.

Но Егор понял, что для меня это важно.

- Когда мы ходили к дяде Толе я был еще маленький и глупый. Я пойду с тобой. Ничего там страшного нет. Больница — это та же поликлиника. Врачи, лекарства. Только люди там ночуют. Не люди, пациенты, - поправился Егор.

Какой у меня мудрый сын! Я с благодарностью обняла его.

* * *

На следующий день я забрала Егора после школы, и мы поехали к Кириллу.

- Ты ничего не купила своему знакомому? – удивился сын, когда мы вышли из машины. – Надо было яблок и виноград купить. Они всем нравятся.

- Мой знакомый без сознания. Он ничего не ест, - я взяла Егора за руку, и мы пошли по длинной аллее, ведущей с парковки к больнице. – Просто лежит, будто спит.

Стая синичек вспорхнула при нашем приближении с рябины. Ягод на ней почти не осталось, птицы все склевали за зиму.

- Он не говорит? И ничего не слышит? – удивился Егор.

- Врач сказал, возможно, он слышит. Но говорить не может.

- Жаль. Наверное, это скучно.

Поднялись в палату. Там никого не было. А что сидеть рядом, если больной ни на что не реагирует?

Егор опасливо покосился на мониторы.

- Мам, это что? – прошептал он.

- Это специальное оборудование. Оно отслеживает состояние больного.

- А что за красная кнопка? – допытывался Егор.

- Чтобы можно было вызвать врача в критической ситуации.

- Так он же не может, раз без сознания.

- Медсестра может. Она часто сюда заходит.

- Тут противно пахнет лекарствами. И очень тихо, - поежился сын. – Все-таки я не люблю больницы…

- Я и не люблю. Но тут помогают людям выздороветь.

- Знаю. Это друг дяди Толи? – Егор подошел к постели.

- Нет, это мой знакомый.

- У тебя мало знакомых. И почти все друзья дяди Толи. Этого я ни разу не видел.

- Мы были знакомы давно, десять лет назад.

- Почему тогда ты к нему пришла? Мам, ты не просто так привела меня сюда, - Егор пытливо посмотрел на меня снизу-вверх. – Кто это? Почему мы пришли к нему?

Я никогда не говорила с Егором о его отце. Старалась избегать этой темы. И вот пришло время рассказать правду.

- Хорошо, ты уже взрослый, и должен знать. Это твой отец.

Егор замер и с удивлением уставился на меня.

- Ты говорила, он давно умер.

- В каком-то смысле, - замялась я. – Это сложно объяснить. Я тебе потом расскажу.

- Он нас бросил? – спросил Егор напрямик.

- Нет. Он не знал о тебе.

- Почему? – Егор подошел к постели и внимательно смотрел на Кирилла.

- Я не сказала. Так получилось.

- Значит, он про меня и сейчас не знает, - вздохнул Егор.

- Знает. Просто не успел познакомиться с тобой. Я не позволила.

- Он плохой человек?

- Я его почти не знаю. Может, и не плохой. Мы были знакомы давно. С годами люди меняются. Тогда он обидел меня. Очень сильно. А теперь мне его жаль.

- Мне тоже его жаль, - вздохнул Егор. – Я оставлю ему кубик Рубика? Он придет в себя и сможет покрутить его. Это полезно для мозгов.

Я улыбнулась, едва сдерживая слезы:

- Конечно, я не против.

Мозги Кириллу точно надо подправить. Но для начала ему предстоит выкарабкаться с того света.

- Когда он выздоровеет?

- Не знаю. И никто не знает, даже врач.

Егор положил кубик в руку Кирилла.

- Выздоравливайте, - тихо сказал Егор. – Мама разрешит нам познакомить. Я ее уговорю.

Пальцы Суровцева вздрогнули и коснулись игрушки. На мониторах бешено заметались цветные линии.

- Он шевелится! – испуганно вскрикнул Егор, отскочив от постели.

Веки Кирилла дрогнули, но он не открыл глаз.

Я судорожно нажала большую кнопку у изголовья. Раздался пронзительный звонок и уже через несколько мгновений в палату вбежали дежурный врач и медсестра.

Врач смотрел на показания мониторов, медсестра готовила шприц.

- Вам лучшей уйти, - строго посмотрела она на нас.

Мы вышли в коридор и сели на стулья, что стояли вдоль стены.

- Ему плохо? – испуганно спросил Егор.

- Не знаю, - поежилась я. – Надеюсь, что все будет как надо.