Горец и леди - Патриция Грассо

– Дай мне минутку подумать.

В это время в сад на свою ежедневную прогулку с Глендой и Хитрецом вышел Черный Джек.

– Финлей! – окликнул он. – Давненько я тебя не видел. Когда ты приехал?

– Сегодня утром. – Финлей поклонился графу. – Вы выглядите здоровым и бодрым, милорд.

– Да, чувствую себя неплохо, – ответил тот. И, взглянув на Гленду, сказал: – Поздоровайся с дядей Финлеем, малышка.

Испытующе поглядев на брата своей матери, Гленда почувствовала, что он ей не нравится, и невольно прижалась к дедушке.

– Добрый день, дядя Финлей, – тем не менее послушно прошептала она.

– А ты хорошенькая, совсем как твоя мама. – Финлей улыбнулся девочке, так похожей на его любимую сестру, и ласково протянул ей руку: – Хочешь, прогуляемся по саду и познакомимся поближе?

Гленда мрачно посмотрела на его руку, потом на него самого.

– Нет, не хочу, – и отвернулась.

Антония недовольно поджала губы, явно осуждая такую невоспитанность дочери, но скандала при свекре поднимать не стала. У Финлея улыбка погасла. Черный Джек легонько хмыкнул, может быть, порадовавшись, что внучка любит его больше других.

– Она немного робеет, – объяснил он обескураженному Финлею.

– Ну что ж, робость женщине не вредит, – философски заметил тот. – А что это за дикий зверь бродит по замку?

– Хитрец вовсе не дикий зверь, – вступилась Гленда.

– Это любимец леди Бригитты, – неодобрительным тоном добавила Антония.

– Кстати, из Эдинбурга только что прибыл гонец, – сказал им Черный Джек. – Йен и Бри будут дома еще до конца недели.

– Какая чудесная новость! – воскликнула Антония.

– И это еще не самое главное. Леди Бригитта носит ребенка. – Черный Джек повернулся к Финлею. – Ты надолго останешься у нас?

– Только на ночь.

– Рад буду увидеть тебя снова.

И, сопровождаемый Глендой и Хитрецом, Черный Джек зашагал прочь.

– Пропади она пропадом! – вырвалось в сердцах у Антонии. – Теперь я уже никогда не стану графиней.

– Ну, это еще неизвестно, – возразил Финлей.

– Что ты имеешь в виду?

Он холодно улыбнулся.

– Если с англичанкой произойдет несчастный случай, путь к сердцу и титулу Йена будет открыт.

– А если она еще и младенца родит, – сказала Антония, возвращая брату улыбку, – совсем хорошо: мне не придется самой ходить с пузом и возиться с пеленками. Ну, что ты задумал? Говори.

– Я полагаю, – ответил Финлей, – что впереди у этой леди роковое свидание с Женской скалой.

– Женской скалой?

– Помнишь старую историю о том, что Маклин сделал со своей женой из клана Кэмпбелов, когда она ему надоела?

– Нет, не помню.

– Возле Длинного мыса есть небольшая скала, которая во время прилива оказывается полностью под водой.

– Очень умно и надежно придумано, – усмехнулась Антония, сразу поняв дьявольский план брата. – Там и тела не найдешь.

Финлей самодовольно усмехнулся, гордясь похвалой сестры.

– Правда, – добавил он со вздохом, – та история закончилась не так, как хотел Маклин. Двое случайно оказавшихся там рыбаков спасли эту женщину, и Кэмпбелы отомстили за нее, убив самого Маклина. Но не может ведь одна и та же история повториться два раза?

– Все равно, зачем искушать судьбу? – возразила ему Антония. – Отпусти лучше бороду и надень плед Менци. Если Бри удастся спастись, то вина падет на кого-нибудь из них.

Финлей кивнул.

– Дай мне знать, когда она произведет на свет свое отродье. И опиши, как она выглядит.

– Ну… ростом Бригитта намного ниже меня, – начала Антония. – Волосы у нее рыжие, глаза зеленые…

– Зеленые глаза! – Финлей в ужасе перекрестился. – Это верный признак, что она ведьма.

– Не болтай чепухи. Никаких ведьм не бывает.

– Нет, бывают, – настаивал он. – Ты хочешь, чтобы я имел дело с ведьмой? Она убьет меня своим колдовством, прежде чем я даже подумаю причинить ей зло. Побойся Бога, сестра!

– Финлей! – с преувеличенным негодованием вскричала Антония. И более мягко добавила: – Неужели ты и в самом деле думаешь, что я могу послать тебя на смерть?

– Нет, конечно, – уныло протянул тот, но страх сквозил в каждом его жесте.

– В этой англичанке нет ничего колдовского, – между тем успокаивала брата Антония. – Поверь мне. Я тоже доставляла ей… им… некоторые неприятности и, как видишь, жива-здорова.

Часовые, охраняющие стены Данриджа, первыми разразились радостными криками и замахали руками, заметив издали кавалькаду всадников, приближающихся к замку. Отряд въехал через ворота и направился во внутренний двор, где уже собрались в ожидании вся семья и члены клана, чтобы встретить Йена и Бригитту, вернувшихся из Эдинбурга домой.

В порыве радости Гленда вместе с Хитрецом бросились вперед, рискуя быть затоптанными лошадьми. Черный Джек вовремя перехватил визжащую внучку, в то время как Сприн ловко удержала Хитреца за ошейник.

Йен спешился и повернулся, чтобы помочь сойти Бригитте, но она, вне себе от счастья вновь видеть родные лица, соскочила сама. Убедившись, что во дворе безопасно, Черный Джек и Сприн отпустили своих отчаянно сопротивляющихся пленников. Гленда тут же бросилась в объятия Бригитты.

Все глаза были устремлены на трогательную картину: женщина и девочка стояли, прижавшись друг к другу, в то время как лисенок бегал вокруг, скуля и требуя внимания.

Встав на колени прямо посреди двора, Бригитта схватила в объятия сразу и девочку, и лисенка. Глаза ее наполнились слезами, а из горла вырвалось сдавленное рыдание.

– Вы меня бросили, – всхлипывая, упрекнула Гленда, – а я ужасно скучала без вас.

– Я тоже скучала по тебе, – говорила Бригитта сквозь слезы. – Я привезла тебе замечательный подарок. Ты меня простишь, малышка?

– А вы обещаете никогда больше не покидать меня?

– Обещаю.

Гленда перевела взгляд на лисенка.

– Хитрец все время грустил.

Губы Бригитты дрогнули от волнения.

– Я и ему привезла подарок. Как ты думаешь, он меня простит?

– Думаю, да.

Бригитта от полноты чувств расцеловала Гленду в обе щеки. Хитрец беспокойно завозился на руках у вернувшейся хозяйки. К великому удивлению всех, за исключением девочки, Бригитта поцеловала его восторженно задранную мордочку.

Наконец она поднялась и обняла Сприн, лицо которой было мокрым от слез.

– Я была вне себя от беспокойства, когда ты исчезла, – призналась девушка, пытаясь сердито нахмуриться.