Нобелевская премия по сексу - Татьяна Луганцева

— Чего ты добился?

— От моей клиентки отстали, а это было главной задачей. Один раз мой дом пытались подорвать, в другой раз в меня стреляли, так что явно преследователи переключились на меня, что тоже шло по моему плану.

— Самый глупый план на свете, — сказала Агата, — одного человека оставили в покое и переключились на другого, гениально! Поменяли шило на мыло! — захрустела тарталеткой с икрой Агата.

— По крайней мере, я хоть могу за себя постоять! — почесал затылок Марк.

— А в милицию или в полицию не пробовали обратиться? — задумчиво посмотрела на него Агата, словно оценивая степень человеческой глупости.

— Дело в том, что в Италии нас отослали к российским правоохранительным органам. Пускай, мол, сами разбираются с русской мафией. А в России сказали, что след тянется из Италии, вот пусть итальянцы и трудятся.

— За тобой следят?

— По всей видимости, да, — пожал плечами Марк.

— Я обратилась к этим ребятам со своей чертовой просьбой добыть информацию о тебе… И этим подписала им смертный приговор!.. За тобой следили, тоже хотели получить информацию, твой телефон прослушивался… Преступники узнали, к кому ушли все твои бумаги, и поняли, что к тем ребятам им будет подобраться легче, чем к тебе… — Еда застряла в горле у Агаты.

— Только не бери этот тяжкий груз на свои хрупкие плечи, ты не могла предвидеть такой страшный исход! — сразу предостерег ее Марк. — А в тех документах, что ты отправила по факсу, ничего не было… Там отчеты о благотворительных акциях в Италии и России. А в компьютере я вообще никогда не держу секретной информации. Если что и бывает, то только здесь, — постучал себя по голове Марк.

— Ребята погибли ни за что, по моей дури, — вконец расстроилась Агата.

— Трагическое стечение обстоятельств.

— Я могла раньше открыться тебе, и ты бы мне все объяснил!

— Не могла, так как подозревала меня черт знает в чем.

К ним за портьеру заглянуло сильно накрашенное женское лицо.

— Приват танец?

— Нет! — в один голос ответили Агата с Марком, слегка разочарованная женщина скрылась, но напоследок она показала им все свои прелести, чтобы они знали, от чего отказались.

— У меня к тебе, Алек… то есть Марк, даже как-то странно, мне кажется, что я никогда не привыкну к тому, что ты не Александр, — прервала свою мысль Агата.

— Привыкнешь, у нас с тобой для этого будет много времени, — туманно ответил Марк.

— Мой вопрос звучит так, — собралась с мыслями Агата. — Для чего ты приобрел большой участок на кладбище?

— Я все ждал, когда ты об этом спросишь, — усмехнулся Марк.

— Раскрывать карты, так все…

— За несколько месяцев, проведенных в России, я уже обошел многие инстанции с одной целью: вернуть «себе» поместье. Конечно, бюрократия у вас процветает, впрочем, как и в Италии. Очень долго придется ждать решения комиссии, но я продвинулся на один шаг, я смог получить землю и дом пока как арендатор. Конечно, не без выгоды для государства, я плачу ему приличные деньги.

— Как же тебе настолько доверяет истинная наследница? А вдруг ты потом не отдашь ей имение?

— А я очень хороший, видишь, мне можно доверять, только ты относишься ко мне с недоверием, — рассмеялся Марк. — А если честно, то у нас составлен договор на передачу ей имения, и она присматривает за мной.

— Как это присматривает? — переспросила заинтригованная Агата.

— В прямом смысле. Настоящая наследница рода Берсеньевых Елена Григорьевна, взявшая ради конспирации фамилию Сапрунова.

— Так ты ее телохранитель?! — удивилась Агата.

— Можно сказать, что да, — развел руками Марк.

— А мне показалось, что она влюблена в тебя, — заметила Агата.

— Такое часто случается, когда охраняемая женщина влюбляется в своего телохранителя. Он спортивный, сильный, находится постоянно рядом с ней и предназначен для того, чтобы защитить ее, то есть вовремя прийти на помощь.

— А телохранители отвечают взаимностью? — лукаво спросила Агата.

— Профессионалы своего дела, конечно же нет, — успокоил ее Марк.

— Стриптиз? — вдруг снова заглянул к ним какой-то мужчина.

— Да что же это такое?! — возмутился Марк. — Мы уже ответили, что нет.

— Извините, — быстро удалился мужчина.

— Сам привел меня в такое место, — обиделась Агата.

— Так ведь специально в кабинет отдельный, — оправдывался Марк, — а вообще, ты — уникальная женщина и не должна испытывать чувство неполноценности.

— А вот в этом, мистер, вы не правы, любая женщина в подобной ситуации будет его испытывать, но действительно только не я. А знаешь, почему? Потому что я вижу, как ты смотришь на меня… Меня это даже пугает, — ответила Агата, понимая, что выпитое вино уже ударило ей в голову.

— Меня и самого это пугает. Угораздило влюбиться в даму с таким характером…

— Не говори мне о любви. Я не готова! Я любила Александра Берсеньева, а сейчас передо мной какой-то Марк. Я в шоке.

— Конечно, я не наследник знатного рода и у меня не будет своего поместья.

— К тому же еще и дурак, — вздохнула Агата, понимая, что с таким аппетитом явно идет на поправку. — Мистер таинственность, зачем вы купили землю у моего бывшего мужа? Явно ведь не огурцы сажать! Земля-то кладбищенская! Или вы не уверены в успехе вашего мероприятия и решили заранее подготовиться? Княгиня в курсе вашего явного пессимизма?

— Не юродствуй, Агата Крайнова. Я отвечу тебе на этот вопрос, а еще лучше, покажу, хотя не уверен, что поступаю правильно.

— Давай прямо сейчас! — воодушевилась Агата.

— Хорошо, едем! — сдался Марк.

Наконец-таки Агата смогла оценить поместье Берсеньевых, так как Марк привез ее именно туда. Во-первых, впечатляла территория поместья.

— Сорок гектаров, — махнул рукой Марк, хотя глазом все это великолепие было не охватить.

Старые липы, которые наверняка помнили дам в длинных платьях, в шляпках и с зонтиками в руках в кружевных перчатках… Красивое озеро, обилие зеленых кустов летом и красавцы дубы с молодыми побегами… Природа, в общем, впечатляла, а вот садовник, или, как сейчас говорят, ландшафтные дизайнеры явно давно не заглядывали в поместье Берсеньевых. Деревья были не подстрижены. Газоны пребывали в запущенном состоянии, завалены мусором. На покосившейся ржавой ограде висели какие-то старые плакаты с дедушкой Лениным, указывающим путь пионерам, не иначе как в светлое будущее. Примечательным было то, что указывал он своей рукой аккурат на покосившийся фургончик для строительных рабочих, из которого потом сделали сортир с полуоблупившимися буквами «ж» и «м». И бледные, какие-то бесполые пионеры с блаженными улыбками на губах смотрели в свое «светлое будущее», даже и не подозревая, во что оно воплотится.