7 способов соврать - Райли Редгейт

02:32: Я еду домой.

11:08: Клэр! Отзовись, пожалуйста.

13:54: Ее выписали. Я разговаривала с ее мамой, она сказала, что Джуни «изнурена и раздражена», но чувствует себя неплохо. Выспится и будет как огурчик. Может быть, школу завтра пропустит, но они еще точно не знают. Я навещу ее сегодня вечером после ужина. Если хочешь, тоже приезжай.

У меня голова идет кругом. Первая мысль – сесть в машину и ехать домой к Джуни. Или хотя бы позвонить.

Но внутренний голосок тихо нашептывает: Не стоит беспокоиться. Из посланий Оливии ясно, что Джунипер вполне здорова. Просто еще одна неприятная история, еще одна плохая ночь.

Я читаю и перечитываю сообщения Оливии. В итоге, так и не ответив, кладу телефон.

Я заглядываю в комнату Джунипер. Она сидит в постели в ворохе подушек, читает потрепанную книжку «Гарри Поттер и узник Азкабана».

– Привет, – говорит Джунипер.

Она закрывает книгу, положив закладку между страницами. Выглядит вполне нормально. А какой я ожидала ее увидеть? Всклокоченной, не похожей на саму себя? Только потому, что я внезапно узнала о ее романе с мистером Гарсией? Нет, люди не меняются оттого, что ты узнаешь о них что-то новое. Даже те, кого, как тебе кажется, ты хорошо знаешь, хранят множество секретов.

– Все еще постельный режим? Как самочувствие?

– Я совершенно здорова, но мама требует, чтобы я лежала. – Джунипер убирает с глаз волосы. – Трясется надо мной, будто я умираю от чахотки.

– Ах! – Я падаю на кровать, изображая обморок. – Если тебя заберет чахотка, я зачахну с горя!

– Не надо, не чахни.

– Ты такая заботливая. – Я снова сажусь, готовясь к серьезному разговору. Других вариантов нет. – Ну и что это было вчера вечером?

– А что было?

– Ты… почему ты заперлась?

– Да не почему. Спьяну, по глупости, наверно, – отвечает она, даже глазом не моргнув.

Я и не догадывалась, что Джунипер умеет так хорошо лгать. Я избегаю ее взгляда; в голове роятся самые невероятные предположения, которые измыслил мой воспаленный ум в тумане бессонной ночи. (А что, если это длится аж с девятого класса? Что, если у Джуни в туалетном бачке спрятан второй мобильный телефон, как у героя телесериала «Во все тяжкие»[53]? Что, если Джуни на самом деле пятидесятилетняя женщина?)

Я вспоминаю тот день, когда проводилось школьное собрание. Джунипер сидела рядом со мной вытаращив глаза. Тогда я подумала, что она потрясена, но теперь понимаю, что это был страх.

– Что-то случилось? – спрашивает она.

Сердце судорожно бьется в груди, как умирающая рыба. Я ищу подходящие слова. Как сформулировать вопрос, который может разрушить жизнь?

– Да. Можно с тобой обсудить кое-что? – Я стараюсь говорить спокойно.

– Конечно. В чем дело? У тебя все хорошо?

– Нет, да, хорошо. – Я сдавленно сглатываю слюну. – Послушай, вчера вечером мы наводили здесь порядок. Впятером. Я, моя сестра, Лукас, Валентин Симмонс и Мэтт Джексон. И мы… мы нашли твой телефон. Когда он зазвонил.

Я смотрю ей в глаза и ясно вижу тот момент, когда до нее доходит смысл моих слов. Ее лицо каменеет. Сердце мое сжимается как губка и замирает, прекращая гонять кровь.

– Ну да, мой телефон, – произносит Джунипер, так спокойно, словно она не живой человек, а автоответчик. Номер, по которому вы звоните, отключен.

Подруга утыкается взглядом в книгу, лежащую у нее на коленях. В тишине я взмываю к потолку ее комнаты; мне кажется, будто своим молчаливым признанием она избавила нас от притяжения реального мира. Своим молчаливым признанием она все изменила, нас изменила. Отныне нам суждено вместе нести это бремя, до окончания школы и после.

– Впятером, – шепчет она. – О боже, это… это плохо. Ты назвала Валентина Симмонса? И Мэтта? Совсем плохо. Он же полный кретин. Что мне…

– Не волнуйся, он не кретин. – Голосом я стараюсь успокоить ее, приободрить. – Я с ним пообщалась немного, и он… не знаю… как ракообразное, что ли. Твердый снаружи, мягкий внутри.

Джунипер смотрит на меня из подушек. Трепет губ выдает ее изумление.

– Ракообразное? Я в панике, а ты мне впариваешь про каких-то ракообразных?

Напряженная атмосфера разрядилась.

– Как смогла, так и сравнила, и, по-моему, в самую точку.

Джунипер убирает волосы за уши:

– Ладно. Так значит. Я… как вы узнали?

– Твой телефон зазвонил, я ответила. Только произнесла «алло», и его понесло. «Слава богу, я так волновался», – все твердил и твердил он. – Я кусаю губу. – Остальные ребята тоже находились со мной в комнате. Мне, конечно, следовало выйти, когда я узнала его голос. Прости.

– Не извиняйся. Ты не обязана была знать, как нужно реагировать. – Лицо у Джунипер пепельное. – И?.. В школу уже сообщили?

– Мы хотели, но Валентин отговорил, воззвав к нашему здравомыслию.

На лице Джунипер мгновенно отразилось столь несказанное облегчение, что у меня будто камень с души свалился.

– Слава богу, – произносит она. – Я была уверена, что кто-нибудь донесет.

– Валентин взял с нас слово, что сначала мы с тобой поговорим.

– Непременно его поблагодарю, – обещает она. – Нельзя допустить, чтобы у Дэвида из-за этого возникли неприятности.

– У Дэвида, – повторяю я, произнося имя учителя как нечто чужеродное. – У Дэвида? Прости, Джуни, до того странно, никак не свыкнусь с этой мыслью.

Джунипер довольно смеется. Мы обе ненадолго веселеем, но, как только ее смех стихает, настроение меняется: мы снова серьезны.

– Как это произошло? – спрашиваю я. – Ты ведь даже не в его классе.

– Помнишь, летом я работала в «Джава Джамбори»?

– Конечно. Благословенные недели бесплатного латте.

– В июне он приходил в кафе каждый божий день всю неделю. По его словам, все никак не мог набраться смелости, чтобы заговорить со мной. – Кажется, что Джуни пытается подавить улыбку, отчего ее глаза сияют. – Он только переехал сюда и на пятый день заказал какой-то до идиотизма навороченный кофе, а потом подошел ко мне. Я спросила: «Вам что-то не понравилось?». А он: «Нет, просто хотел поделиться радостью: я наконец-то нашел лучшую кофейню в городе, где кофе готовит самый красивый бариста».