Поцелуй святого Валентина - Александра Авророва

Три гвоздики выпали у него из рук одна за другой, он этого не заметил.

— Ира, — в ужасе пролепетал он, — Ира, я не знал, что это так больно.

Я никогда больше… никогда…

Он упал на колени — не встал, а действительно упал, словно у него внезапно покосились ноги, — и прижался к Ире головой. Я осторожно ушла. Хотя могла бы не осторожничать, никому не было до меня дела. Легкая зависть распирала грудь. Хотя завидовать было нечему, умом я это понимала. Следовало радоваться, что Димка не совсем уж пропащий. Вид Иры, преобразившейся за последние дни, но при этом дивно красивой, пробудил в нем все-таки сердце. «А если б она была так же измучена, но подурнела? — подумала я. — Подействовало бы тогда?» И зависть исчезла. Хорошо, что я решила больше не влюбляться. Все мужчины эгоисты, все без исключения. Вот теперь я еду в одиночестве домой, легкая добыча для маньяка, а Денис Борисович даже и не собирается меня охранять. Если б я ему хоть немножко нравилась, он бы так не поступил.

Именно эту печальную мысль я на разные лады крутила целый вечер. Вопросом, откуда Полухину знать, во сколько я отправилась из больницы домой, я себя не утруждала. Захотел бы, узнал бы. Он ведь умный!

В дверь позвонили, я открыла.

— Надо спрашивать «кто там» прежде, чем отпирать, — поучающе сообщил Денис Борисович. В руке он держал белую розу на толстом стебле.

— Кто там? — покладисто произнесла я.

Он расхохотался.

— Прежде, чем отпирать, Натка. Это существенно. Однако прогресс налицо.

Вот тебе за это!

Я взяла цветок.

— Спасибо. Это авансом к восьмому марта?

— Нет, восьмого марта будет еще, — пообещал Денис Борисович, и мое настроение резко улучшилось. — Это в честь окончания расследования, Натка, и твоего освобождения от страшного маньяка. Теперь можешь спать спокойно. Впрочем, ты и раньше это делала.

— Кто? — закричала я, крепко вцепившись гостю в локти, чтобы не вздумал убежать. — Денис Борисович, миленький, хороший, ну, кто? Даже если это тайна следствия, скажите мне, ну, скажите!

— Натка, — странным тоном спросил Денис Борисович, сверху вниз глядя мне в лицо. — Тебе нравится Тихонов? Все говорят, у вас роман.

— Ванька? — удивилась я. — Он меня жутко раздражает. Вроде и хороший, и ухаживает, но какой-то слишком уж рассудительный. Практичный, вот как это называется. Деловой.

— Кавалер барышню хочет украсть, — как вчера, басом пропел мой собеседник. Похоже, он вспоминал эту песенку, когда был доволен. — Деловой — это точно. Даже слишком.

Я оторопела.

— Вы что, имеете в виду… Ванька и есть убийца?

— Да, именно это я имею в виду, Натка. Приятно слышать, что он тебя раздражал. У тебя есть нюх. Надеюсь и в дальнейшем использовать тебя при расследованиях в качестве розыскной собаки.

— Погодите, — прервала я. — Ванька хотел меня убить? Вы уверены? Ира говорит, на пароме, когда я упала, он страшно за меня переживал. Да я и сама чувствовала, что ему нравлюсь! И потом, когда позавчера вечером за мной гнался маньяк, Ванька прибежал на помощь. Может, вы ошибаетесь?

— А может, ты не будешь перебивать взрослых? — невежливо парировал Денис Борисович.

— Ах, взрослых! — съехидничала я. — Между прочим, я, как и вы, совершеннолетняя. Будьте добры назвать меня на «вы» и по имени отчеству.

— А если нам уровняться по другому краю? — попросил капитан. — Лучше ты меня называй на «ты» и по имени.

Он бросил на меня быстрый настороженный взгляд, и я вдруг поняла: он боится, что я откажусь! Вроде бы шутит, но боится! Пытаясь скрыть ликование, я произнесла:

— Денис. Я очень хочу с тобой уровняться, все равно, по какому краю.

Похоже, это напугало Дениса еще сильнее. По крайней мере, он торопливо продолжил:

— Тихонов вовсе не собирался тебя убивать. У меня с самого начала было чувство, что на тебя покушаются не по-настоящему. При твоей беззаботности, Натка, убить тебя — самое простое дело. Куда проще, чем Марину или Галку. Но их почему-то убили с первого раза, а тебя только пугали, но не трогали.

— Меня столкнули с лестницы, — напомнила я.

— Да, меня это тоже смущало. Если б не это, я вычислил бы Тихонова куда раньше. Представь себе, во всем виноваты твои сапоги. Помнишь, ты купила себе в Финляндии нечто на высоченных каблуках?

— Еще бы!

— Тихонов знал, что ты гимнастка и очень ловко умеешь падать. Он столкнул тебя, будучи уверенным, что ты без проблем приземлишься на ноги… просто хотел создать видимость покушения… но не учел дурацкие сапоги. Когда он увидел, как ты лежишь на полу, обливаясь кровью, то искренне ужаснулся. Его совершенно не радовало совершить бесполезное убийство… даже вредное, поскольку оно слишком рано насторожило бы милицию и могло помешать убить Галку. К тому же Тихонов действительно к тебе неравнодушен. Конечно, он испугался и крыл себя последними словами за неосторожность.

Я помотала головой.

— Не собирался убивать… А звонки? А валентинки? А кто стучал за моей спиной?

— Отвлекающий маневр, Натка. Я сразу это подозревал, но не мог доказать.

— Подозревал — и молчал? — обиделась я. — Делал вид, что заботишься обо мне, что охраняешь, а сам знал, что виноват Ванька, и ни словом мне не намекнул! Издевался, да? Тебе было смешно, что я нервничаю на пустом месте. Тебе все можно, ты ведь взрослый, а я для тебя девчонка!

Денис то хмурился, то улыбался, внимательно изучая мое лицо. Потом как будто решился и обнял меня за плечи.

— Представь, я бы намекнул тебе, что виноват Тихонов, ты намекнула бы ему — не очень-то верю в твою скрытность — а он парень умный и предусмотрительный. Он насторожился бы, и я бы не сумел прижать его к стенке. А что касается охраны… я уже пытался тебе объяснить. Шанс, что ты рискуешь жизнью, был невелик, но меня не устраивал даже он. Я хотел быть полностью за тебя спокойным. Для этого требовалось заставить тебя быть осторожной… напугать, черт возьми! И напугать твою подругу, чтобы она хорошенько за тобою следила. Ира сразу внушила мне доверие, я был уверен, что она тебя не бросит. Ты не представляешь, как я позавчера разозлился на себя и на нее, узнав, что она оставила тебя одну, а тебе кто-то звонит с угрозами. С этого момента я стал тебя охранять. На всякий случай. Береженого бог бережет.

До меня доходило медленно.

— Значит, я — отвлекающий маневр, дымовая завеса? Получается, Ванька — не маньяк?

— Нет. Просто прагматичный молодой человек, очень любящий деньги. Ты ведь это за ним замечала?

— Безусловно. Галка тоже прагматичная и любила деньги. Ну и что? Разве они не имеют права?

— Мудро мыслишь, Натка. Галка тоже прагматичная и любила деньги. Именно поэтому они так замечательно сработались с Тихоновым в его любимом комитете по связям с зарубежными университетами. Тебя не удивляло, почему Тихонов так к нему прикипел?