Цель обманывает средства - Павел Балашов

Письмо пятое

«Здравствуй, солнышко!

Мы исследовали первую планету твоей системы. Только это исследование делает нас почти миллионерами, если геоскауты не ошибаются. Здесь огромные залежи трансуранидов и тяжелых металлов.

Прости, много писать не буду, отсюда дальняя связь крайне неустойчиво работает, следствие атмосферы с высокой магнитной активностью.

Твой Алекс».

Получив это письмо, Энджи проплакала всю ночь. «Твоя система», «твой Алекс»… Чертов романтик! Знал бы он, что сегодня тест подтвердил беременность, и предстоит по-тихому избавляться от результатов пылкости Коннора. Причем именно избавляться, так как карьерные интриги мистера Бернстайна привели к тому, что под ним начинает шататься кресло, а это не лучший момент для брака и рождения детей. Проклятый мальчишка Алекс умудрился ударить в самый неподходящий момент. Энджи Валлис сделала аборт и начала принимать антидепрессанты.

Письмо шестое

«Энджи, я никак не могу понять, что происходит. Ты не отвечаешь потому, что нет времени, или мне лучше тебя больше не беспокоить?

Ладно, наверное, это моя мнительность. Попробую лучше рассказать о наших успехах.

Вторая планета твоей системы, солнышко, это почти копия Земли, только нет разумной жизни. Наверное, именно так выглядел Рай незадолго до того, как Господь поселил там Адама и Еву. Полно причудливых птиц, почти нет зверей. Я предоставил Ричарду Райту право назвать планету, так этот брюзга не нашел ничего лучше, как обозвать ее Гертрудой. Сказал, что ему всегда нравился Шекспир, и эта планета очень напоминает ему мать Гамлета.

А исследования геоскаутов подтверждают, что на всех четырех континентах Гертруды полным-полно добра, которое человечество точно сможет пристроить. Тут почти вся периодическая таблица элементов представлена, причем Господь рассыпал залежи щедрыми горстями практически на поверхности.

Чертовски жаль, что я не могу показать тебе здешнюю красоту, а снимки и хроника, боюсь, не передадут всех ощущений, которые меня переполняют при виде местных пейзажей.

Очень тебя люблю, скучаю, постоянно вспоминаю тебя. Твой Алекс».

Экипаж «Дианы» уже третий день не мог помирить капитана и штурмана. Райт, назвав планету Гертрудой, отказался выполнять требования Алекса «подумать и передумать», заявив, что передумывать не собирается. А когда фон Строффе попробовал заявить, что отказывается вносить это имя в реестр, Ричард усмехнулся и сообщил другу, что ничего другого от «чертова романтичного полудурка» и не ожидал. И добавил, что будь его воля, ни один романтик дальше земной орбиты не поднялся бы, поскольку там, где царят риск и профессионализм, романтикам делать нечего.

С тем же успехом Ричард мог бы плеснуть в огонь бензина. Алекс взвился, как ракета, и в довольно категоричной форме потребовал от друга извинений. Не получив их, фон Строффе допустил очередную ошибку — он заявил во всеуслышание, что Райт просто завидует тому, что у Алекса есть кому посвятить свое открытие. Ричард расхохотался в лицо капитану и ответил, что с этой минуты фон Строффе лучше бы не обращаться к нему ни с чем, что не имеет отношения к работе. По крайней мере до тех пор, «пока не повзрослеет». Психологи дальней разведки могли бы застрелиться от такого краха своих тестов. Разлад в экипаже «Дианы» был налицо, и серьезно встал вопрос о возможности дальнейшего выполнения экипажем своей миссии.

Когда фон Строффе вышел на связь со штабом, его напрямую спросили, что у них происходит. Стало ясно, что кто-то из экипажа является информатором, но делать с этим было откровенно нечего — на грунт уже не спишешь.

Алекс ответил честно, что произошла размолвка со штурманом на волне личного недопонимания. И выслушал в ответ рекомендацию своим капитанским приказом заморозить Райта в медицинском криобоксе до момента возвращения в Солнечную. Как было сказано, «дабы не ставить под угрозу миссию». Капитан фон Строффе в категоричной форме отверг предложение, ответив, что не намерен рисковать взаимоотношениями с остальными членами экипажа.

Письмо седьмое

«Здравствуй, Энджи.

У нас тут полный дурдом, я рассорился с Ричардом окончательно. Райт как с цепи сорвался, норовит все выставить в дурном свете. Ему не нравится ничего из того, что я пытаюсь до него донести.

Но дело даже не в этом. Штаб разведки потребовал от нас составить полную аэросъемку Гертруды, подробные карты открытых месторождений и водных артерий, пригодных для судоходства. Такое впечатление, что за ее колонизацию подумывают взяться всерьез.

Впрочем, в этом есть свои плюсы — когда наш куратор озвучил мне суммы, причитающиеся экипажу за подобные находки, я обалдел. Квартира?! Ха! Да мы с тобой сможем построить дом в любой Зеленой Зоне на выбор и до конца дней своих ни о чем не беспокоиться!

За сим пошел дальше работать, твой Алекс».

Мисс Валлис готовилась стать миссис Бернстайн. В смысле пыталась себе вообразить, где будет свадьба, кого приглашать, что заказывать на стол, а главное — что стребовать с Коннора в качестве свадебного подарка. Он намекал на колье из изумрудов, так вот, пусть лучше задумается об особняке где-нибудь на Мальдивах, выйдет почти в те же деньги. А ей будет гораздо приятней.

Письмо фон Строффе не вызвало никаких эмоций. Равно как и его восторги по поводу предстоящих выплат за открытия. Прочитав с десяток юридических статей на эту тему, Энджи поняла, что никаких плюсов ей название звезды в ее честь не приносит, шансов получить с этого хоть что-либо вообще никаких, а Алекс… Если честно, то получив это письмо с хвастливыми обещаниями рая на Земле, как она сама для себя определила, Энджи прошипела только одно: «Сначала сумей вернуться и получить эти деньги, сопляк!»

Письмо восьмое

«Знаешь, Энжи, я соскучился. Мы сегодня заканчиваем составление карты третьей местной планеты, пока безымянной, и ложимся на обратный курс. Уже совсем скоро я буду рядом с тобой, и это единственное, что мне согревает душу. Я очень устал, родная моя, от Космоса, от несносного брюзжания Ричарда Райта и от косых взглядов остального экипажа. Они словно сговорились, выполняют команды от и до, а лишнего слова ни из кого не вытянешь.

Крайне тяжело работать с такими настроениями внутри ограниченного коллектива, сил не хватает. Надеюсь только на то, что скоро тебя увижу, и только это дает мне шансы все выдержать и не сойти с ума.

Ничего, осталось совсем немного. Люблю, Алекс».

Коннор Бернстайн не оценил стремления своей невесты вкладываться в недвижимость, но спорить не стал. Его адвокат составил брачный контракт, и Энджи третий день не могла прийти в себя, изучая его. Получалось, что кроме пресловутого особняка на Мальдивских островах и фамилии Бернстайн она не получает вообще ничего. Все деньги Коннор оставлял в своем распоряжении, все его яхты, машины и катера оставались сугубо в его собственности, а от нее требовалось в течение трех лет с момента свадьбы родить ему наследника. Условия, мягко говоря, не впечатляли, но… Но надо было соглашаться хотя бы на это и думать, как потом вытащить из Коннора остальное. После объявления о помолвке давать задний ход было немыслимо, хотя бы потому, что карьера Энджи — пока еще Валлис — напрямую зависела от Коннора Бернстайна.