Цель обманывает средства - Павел Балашов

Сам прыжок никогда не занимал много времени. Проход по тоннелю гиперпространства занимал в среднем от двух секунд до двух минут, причем великие ученые умы так и не научились объяснять, от чего зависит время пребывания в «нигде». То ли гиперпространство само решало, сколько продержать в своем лоне тот или иной корабль, то ли это как-то зависело от сочетания скорости входа, тяговой вооруженности и массы. Зависимости пока никто понять не смог. Может быть, это и служило причиной тревожности для экипажей при полете через гипертоннель?

Долго ждать выхода не пришлось, на этот раз все ограничилось десятком секунд. Макс не успел сосчитать до двадцати, а по курсу уже появилось сияние выхода. Эсминец, пронесшись сквозь половину галактики, вынырнул в системе Энджи, что подтвердили данные, всплывшие перед взглядом капитана. Дельта Малого Факела. Сотня парсек от ближайшего российского флага, чуть меньше трех сотен парсек от Земли. На экране появилось условное обозначение обоих звезд, горящей и потухшей, и трех планет системы с обозначением их орбит. Точно между карликом и сверхкарликом компьютер подсветил схематическое изображение корабля. «Диана».

Тишину в рубке нарушил «Ревель»:

— Поздравляю, господа, мы на месте. Кто займется расчетом курса? И будем ли мы заходить на Гертруду?

— «Ревель», — вмешался капитан, — а что мы на Гертруде забыли? Лишний раз засветиться? Нет уж. Давай-ка расчет курса, голову даю — ты уже его провел. И на всякий случай проведи полное сканирование гравитационного колодца вокруг, когда подойдем поближе.

— Насколько поближе, капитан? — ИскИн говорил сейчас собранным и деловитым тоном.

— Две а.е. Ближе не надо, ага.

— Есть, капитан. Выполняю. — И на экране система пришла в некоторое движение, корабль рванул навстречу считающемуся погибшим собрату…

Данные сканирования были более чем радужные. При текущем сочетании массы и мощи двигателей эсминец с гарантией выталкивал из воронки несчастный древний корвет. Причем, как заметил Леон, покопавшись в расчетах, даже нет нужды таранить. Можно совершенно спокойно подойти вплотную, прикрепиться захватами, как к базе, и просто вытащить прицепом. Идею одобрили, но на всякий случай Макс и «Ревель», независимо друг от друга, просчитали все дополнительно. У ИскИна, что характерно, это получилось гораздо быстрее. Но к результатам оба пришли одинаковым, и это не могло не радовать.

Погружение в гравитационную воронку на тактическом дисплее «Ревель» нарисовал. Схематически, разумеется, просто обозначив границы самой воронки и раскрасив ее поля по степени интенсивности влияния, но нарисовал. А заодно и вывел счетчик дистанции между кораблями, бодро уменьшающий свои показания.

— Забавно, — прокомментировал Аскеров, в очередной раз что-то высчитывая. — В этой чертовой воронке понятие «первая космическая скорость» по величине своей в двадцать раз превышает третью космическую на границе системы.

— И что? — не понял Дирк.

— Да то, что разогнаться до такой скорости теоретически «Диана» могла. Но практически надо было иметь огромную дистанцию для этого разгона. Шифты, кстати, могли бы спасти положение, но тогда этой технологии еще не было.

— А чем бы помогли шифты? — Урмас продолжал не понимать.

— Тем, что они по сути своей являются гравитационными подушками, на которых сейчас корабли фактически отталкиваются от центров массы. В принципе можно было бы на шифтах и по системам летать, используя как источник гравитации притяжение звезд, но уж больно медленно и бессмысленно получается. — Леон Эльхан-оглы не имел ничего против того, чтобы объяснить подробно.

— А когда они появились? Не, я просто никогда не интересовался, понимаешь? — Канонир слегка смутился.

— Не так давно, в конце Первой Колониальной. Но, к сожалению, уже после постройки «Дианы», — прокомментировал Аскеров.

— М-да, вот уж действительно — зависимость от технического развития, — вставил Отто, угрюмо хмыкнув. Его и без того не слишком доброе лицо в момент тяжких раздумий, как правило, становилось крайне пугающим. Для тех, кто не был с ним знаком, разумеется. Немец, в душе добрый и даже немного сентиментальный, обычно выглядел довольно устрашающе, а когда задумывался о чем-либо невеселом, внешне становился и вовсе угрожающе-отталкивающим.

Макс ничего говорить не стал. Он был не то чтобы занят — корабль шел на автопилоте, управляемый «Ревелем» — однако вдумчиво вглядывался в картинку на дисплее, держа руки на контактной консоли прямого управления. По большому счету, конечно, бессмысленное занятие, ибо прямое управление кораблями, оснащенными ИскИном, осуществлялось только в бою, но Заславскому было так спокойней.

«Ревель» бороздил воронку уверенно, даже слегка надменно. Величественный выхлоп двух новых маршевых двигателей даже на малой тяге сиял так, что был виден на тактических экранах, несмотря на близость Энджи. Относительную близость, конечно, но на яркости свечения это не отражалось. Прямо по курсу, в нижней тактической полусфере, застыл корвет Поискового флота «Диана», и «Ревель»-ИскИн вел «Ревель»-корабль прямо к нему.

Момент стыковки, вернее — захвата, экипаж чуть не пропустил. Слишком уж мягко «Ревель» все проделал. Когда спокойный голос того, кто был адмиралом Дакаром, сообщил, что захват произведен и экипажу предлагается удостовериться в функционировании систем и подсистем, Леон хмыкнул, Отто вздрогнул, Макс облегченно выдохнул, а Урмас вопросительно воззрился на остальных, поводя головой. Поскольку все одновременно в один взгляд не помещались.

— Все системы функционируют штатно, за исключением гравитационных компенсаторов. Они трудятся с полной отдачей, капитан, — отчитался Аскеров. Макс кивнул.

— Вот и славно, что трудятся с полной отдачей. Им положено, мы не на прогулке. «Ревель», полный ход, полетели отсюда. Нам еще размораживать наших легендариев, если они живы.

— Есть, капитан, — отчеканил ИскИн, и в тот же момент счетчик расстояния, так и не убранный с тактического дисплея капитана, начал показывать все возрастающие и возрастающие цифры. Все приумолкли, Макс впился взглядом в экран, как будто на нем хоть что-нибудь новое могло отобразиться. Несколько минут, которые потребовались «Ревелю», чтобы вывести корабль из воронки, в рубке царила полная тишина, не считая напряженного дыхания четырех мужчин.

— Капитан, — доложил бортовой разум, — воронка пройдена. Мы на орбите первой планеты Энджи, в полной противофазе с планетой. Тяга с маршевых убрана. Можно вскрывать «Диану», капитан.

— Спасибо, «Ревель». Урмас, Леон — займитесь, я в рубке без вас пока обойдусь. Отто, медотсек готов?

— Да, капитан. — Немец становился потрясающе дисциплинированным, когда слышал приказы или вопросы, касающиеся его прямых обязанностей. — Все готово, капитан. Как только криобоксы с «Дианы» окажутся у нас на борту, я смогу подключить их к нашей медицинской системе.

— Отлично, — кивнул Заславский. — С богом, ребята, начинаем.