Доброе слово - Владимир Александрович Гольдфельд

меня! Алешенька, хорошо на душе у меня. Отогрелось сердце мое! Бьется оно вместе с вашими!

М а т р е ш к а. Улыбается Неулыба!

А л е ш к а. Спаси ее, матушка.

Н а с т а с ь я. Будет жива-здорова Неулыба. Будет вместе с людьми радоваться! Забудет, что была Неулыбой. А теперь собирайтесь!

А л е ш к а. Вызволим всех пленников — освободим из полона бабушку!

Н а с т а с ь я. Пойдем к людям добрым, расскажем: кончилось царство Силы-царевича, будет радость на всей земле, жизнь мирная!

Все идут.

Н е н и л а (Лукавому, Пронырушке, Фискальчику). А вы куда, поганцы?

П р о н ы р у ш к а. И мы с вами!

М а т р е ш к а. Без вас обойдемся!

Л у к а в ы й. А мы пригодимся!

Н а с т а с ь я (указывает на зрительный зал). А ну спросим людей добрых, нужны вы им?

Л у к а в ы й (обращается к зрительному залу). Примите Лукавого! Научу вас лукавить! Не хотите?! Эх, вы! (Отходит.)

П р о н ы р у ш к а (к зрителям). А со мной везде пронырнете, всюду вынырнете! Что? Не нужна я вам! (Отходит.)

Ф и с к а л ь ч и к (к зрителям). А вот ябеда! Кому ябеду?! Первый сорт ябеда! И ябеда не надобна? (Отходит.)

Н а с т а с ь я (Лукавому, Пронырушке, Фискальчику). Слыхали! Не нужны вы ребятам! (Матрешке и Алешке.) Так что же с ними делать?

М а т р е ш к а. Пусть здесь останутся!

А л е ш к а. Тут им и будет конец!

Лукавый, Пронырушка, Фискальчик остаются, остальные идут на просцениум.

М а т р е ш к а  и  А л е ш к а (улыбаясь смотрят в зрительный зал). А нас к себе примите!

Все в пояс кланяются.

З а н а в е с.

ИВАН-ДА-МАРЬЯ

Пьеса-сказка в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

И р и н а }

К а т е р и н а }

М а ш е н ь к а } — девицы, сестры.

И в а н — сокольничий князя.

Б о г д а н — скоморох князя.

С т а р у ш к а.

М а м у ш к а.

Д а р ь я — девка-чернавка.

С т а р ы й  к н я з ь.

К н я ж и ч — его сын.

В о е в о д а.

И д о л и щ е  З а м о р с к о е.

П е р в а я  н я н ю ш к а.

В т о р а я  н я н ю ш к а.

С л у г и.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Роща у ручья. Жаркий солнечный полдень. Яркое кружево зелени. Цветущие деревья.

И р и н а  и  К а т е р и н а  собирают цветы.

И р и н а. Посмотри, Катерина, сестрица моя милая, как цветы хороши!

К а т е р и н а. Правда, Ирина-сестрица! Очень хороши…

И р и н а. Они для того такие хорошие выросли, чтоб я ими свои волосы украсила.

К а т е р и н а. И я тоже!

Бегут на мостик, переброшенный через ручей, и, глядя на свое отражение в воде, украшают цветами волосы.

И р и н а (восхищенно). Как ты хороша, Ирина-девица!

К а т е р и н а. И я тоже! (Подражает.) Как ты хороша, Катерина-девица!

И р и н а (смотрит на цветы в руках). Ах, Ирина-свет! Твои глаза голубей, чем эти незабудки!

К а т е р и н а. И мои тоже… Ах, Катерина-свет! Твои глаза еще голубей, чем эти незабудки. (Смотрит на цветы, но у нее в руках желтые лютики.)

И р и н а (любуясь собой). Ах, как я стройна! Как тростинка!

К а т е р и н а. Ах, как я стройна!.. Как хворостинка!

И р и н а. Милая сестрица, а ведь это нехорошо.

К а т е р и н а. А что?

И р и н а. Каждая из нас саму себя хвалит!

К а т е р и н а. Нехорошо, милая сестрица!

И р и н а. Что же делать?

К а т е р и н а. А я придумала! Давай местами поменяемся. Я на тебя глядеть буду, тебя хвалить…

И р и н а. А я на тебя глядеть, тебя хвалить! Давай меняться!

Меняются местами и смотрят в воду.

К а т е р и н а. Как ты хороша, Катерина-свет!

И р и н а. Как ты хороша, Ирина-свет!

К а т е р и н а. Что же ты, сестрица, опять себя хвалишь?

И р и н а. А ты что себя хвалишь?

К а т е р и н а. Так я себя вижу!

И р и н а. И я себя вижу…

К а т е р и н а. Не пойму, отчего это?! И местами поменялись, а все каждая себя видит?!

И р и н а. Давай рядом станем!

Становятся рядом.

Вот уж теперь я о тебе буду говорить…

К а т е р и н а. А я о тебе! Это ты хорошо придумала!

И р и н а. Начинай, сестрица!

К а т е р и н а. Ты начинай, сестрица!

И р и н а. Почему я?!

К а т е р и н а. Боюсь, я тебя похвалю, а ты меня обругаешь!

И р и н а (в сторону). Глупая, а догадалась! Давай вместе!

Говорят одновременно.

Как ты хороша, сестрица!

К а т е р и н а. Как ты мила, сестрица!

И р и н а. Милая сестрица, погляди на эту веточку… ты такая же… такая же…

К а т е р и н а. Ну, что же ты? Говори: такая же стройная!

И р и н а. Такая же зеленая!

К а т е р и н а. Что? Ах так, милая сестрица! Погляди на эти лютики! Ты такая же…

И р и н а. Кудрявая!

К а т е р и н а. Желтая!

И р и н а. Что?! Это я желтая?!

К а т е р и н а. А я разве зеленая?

И р и н а (кричит). Зеленая, зеленая!

К а т е р и н а (кричит). Желтая, желтая!

Вбегает  М а ш е н ь к а, в руках у нее лукошко.

М а ш е н ь к а. Что приключилось, милые сестрицы?

И р и н а. Ах, Машенька, послушай, Катерина говорит, что я желтая!

К а т е р и н а. А она говорит, что я зеленая!

М а ш е н ь к а. Да это трава на дне ручья растет, вот ей и показалось, а здесь песочек золотистый просвечивает, оттого Катерина-сестрица про желтый цвет сказала. Обе вы, мои хорошие, красавицы, обе вы как цветики весенние…

И р и н а. Слышишь, что обо мне Машенька говорит?!

К а т е р и н а. Нет, это обо мне!

М а ш е н ь к а. Обе, говорю, вы хороши! Перестаньте спорить, милые. Лучше отведайте пирожков, что я для вас испекла. Садитесь, сестрички.

Все садятся. Машенька достает из лукошка пироги и угощает сестер.

К а т е р и н а. Вкусные какие! Дай еще, Машенька! Ты лучше всех пироги печешь!

И р и н а (презрительно). Лучше всех! Да если бы мне не жаль было свои белые рученьки портить, так я бы во сто раз лучше испекла. А ты вот нет!

К а т е р и н а. Я-то? Да я, если бы захотела, таких пирогов бы испекла, что никто в свете не едал, да только…

И р и н а. Что «только»?

К а т е р и н а. Только как подумаю, что надо воду носить, муку сеять, тесто месить, печь топить, в печь сажать, из печи вынимать — так и пирогов не хочется. Я люблю готовые есть!

М а ш е н ь к а. Ешьте, милые, на здоровье!

И р и н а. Мы уже сыты! Пойдем, Катерина, цветы собирать, а ты воды набери, нас подожди, мы пить захотим — вернемся.

Машенька идет к ручью. Старшие сестры бегут собирать цветы.

(Увидела спящую на полянке Старушку.) Погляди, сестрица, кто это?

К а т е р и н а. Старуха!

И р и н а. Какая она безобразная! Погляди щеки, ведь они такого же цвета, как земля!

К а т е р и н а. А нос крючком… как сучок!

И р и н а. А волосы точно ржаная солома!

М а ш е н ь к а (подходит). Что вы нашли, сестрицы?

И р и н а. Погляди, какая старуха!

М а ш е н ь к а. Ишь, бабушка! Уснула на самом припеке! Надо закрыть ее от солнца!

И р и н а. Вот еще выдумала! Очень мне нужно о какой-то старухе беспокоиться. (Отходит.)

К а т е р и н а. И мне тоже не очень нужно! (Отходит.)

М а ш е н ь к а (укрывает Старушку, приговаривает). Спи, бабушка, спи, милая, я тебя от солнышка укрою! Я тебе прохладу устрою!

Слышен конский топот.

Голос  И в а н а: «Стой, Гнедко! Ты куда меня принес? Ну, стой! Поглядим!»

Входит  И в а н. Видит Ирину и Катерину.

И в а н. Здравствуйте, красные девицы!