Строптивый и неукротимый - Софи Джордан

Его руки на ее плечах всколыхнули самые разные чувства. Эмоции, которые ей не хотелось ощущать. Те, которыми она совсем недавно упивалась. Странно, как несколько часов могут все изменить. Тело Порции пребывало в таком же замешательстве, как и разум. От вчерашней нежности лорда не осталось и следа, и она невольно задалась вопросом: какой он настоящий? Страстный ночной любовник или грубый, бесчувственный мужчина, стоящий перед ней сейчас. Она не могла соединить их воедино.

– Я не выйду за вас, – прошептала Порция, и голос ее где-то в горле превратился в хрип. Никогда она не свяжет себя с этим незнакомцем, человеком, наступившим на ее сердце, как на ковер сапогом.

– Решено. У нас нет выбора. Даже я недооценил свою бабушку. Не думал, что она вызовет викария. Уже сейчас, в эту минуту, расползаются слухи о вашем бесчестии. – Он отпустил ее руки и снова начал шагать по комнате, яростно, как буря в поле.

Порция, онемев, наблюдала за ним. Слишком потрясенная, чтобы ответить на это. Как будто сквозь туман она отметила, что он опять заговорил.

– Это будет не настоящий брак. – Хит резанул ее взглядом. – Прошлая ночь – ошибка, которую мы не повторим. Риск слишком велик.

Ошибка. Слово кольнуло ее внизу живота, как будто коготь вонзился. Вот тебе и ни о чем не жалеть. Горячие слезы обожгли уголки глаз. Она резко развернулась, подошла к окну и, пытаясь совладать с чувствами, нашла взглядом гнущийся на ветру вереск.

– Я не выйду за вас, – повторила девушка больше для себя, чем для него.

Но он продолжал говорить, как будто она ничего не сказала, как будто была недостойна внимания.

– Я не могу просто взять и отмахнуться от того, что мы провели ночь вместе. Я ошибался, когда думал, что смогу. Я свой долг знаю. – Он фыркнул.

– Долг? – Она обернулась, слишком злая, чтобы скрыть покатившиеся из глаз горячие слезы, безмолвные дорожки на щеках. – Только не говорите, что вы и впрямь поверили этой вареной сосиске. Ну и что с того, если он распустит язык? Никто не узнает о случившемся прошлой ночью. Сплетни из глубинки Йоркшира до города не доходят.

– Я не стану так рисковать… О чем вы, несомненно, догадывались, когда столь своевременно расположились в сторожке.

Она рубанула рукой воздух.

– Вы самый неприятный человек из всех, кого я встречала. Неужели вы себя мните таким сокровищем и считаете, что я пошла бы на подобное унижение, лишь бы женить вас на себе?

– Нет, я просто считаю вас отчаянной и неразборчивой в средствах. – Он устремил на нее недоуменный взгляд. – Зачем вы продолжаете притворствовать? Вы же этого хотели. Теперь добились своего. Ваша семья получит деньги.

Она затрясла перед собой сжатыми кулаками.

– Как же я устала оправдываться!

– Прекрасно. – Он сдержанно кивнул. – Тогда прекратите это представление.

Порция топнула ногой, не очень громко, потому что на полу лежал густой ковер.

Хит повернулся к двери.

– Куда вы идете? – спросила она, и ей было все равно, хочет он ее слушать или нет. Это ее жизнь, ее судьба висит на волоске, и он будет ее слушать.

– У меня еще есть дела, – ответил он раздражающе усталым голосом.

Дела. Порции не нужно было просить его дать ей объяснения. Он полагал, будто один будет решать, жениться им или нет. Считал, что ее направили сюда, чтобы заручиться его одобрением, и что ее саму можно ни о чем не спрашивать и с ней не стоит советоваться. Как будто он мог просто объявить о своем решении, и она безропотно подчинится ему. От этого Порцию тошнило. От этого бросало в ярость. От этого она вдруг почувствовала себя… опустошенной.

– Я ни на что не соглашалась, – слабым голосом произнесла она.

Он через плечо окинул ее полным отвращения взглядом.

– В самом деле? А что же тогда было прошлой ночью?

С горящими щеками она бросила в удаляющуюся спину последний вопрос, единственный, который, как считала, мог остановить его:

– А как же проклятие? – Возможно, ему просто надо напомнить о причине, по которой он отказывался жениться. – О нем вы не забыли?

Конечно, не забыл, ведь оно определяло всю его жизнь. Каждое его действие, каждое решение.

Он, остановившись, повернулся. Что-то мелькнуло в его глазах. Боль, которая всегда в них таилась, понимание, какое страшное будущее ожидает его.

– Естественно, наши отношения будут лишь называться браком. Случившееся прошлой ночью никогда не повторится. Вы можете забеременеть. Это слишком опасно.

Брак только по названию. Как она сама предлагала несколько дней назад. С той лишь разницей, что видела не себя в роли несчастной жены. Порция думала, какое-нибудь бедное существо, которое не хочет от жизни многого, согласится на такой брак… и будет радоваться.

– Как ни лестно ваше предложение, однако я должна отказаться.

– Очнитесь, Порция. Вы не можете себе позволить отказаться. После того, что было прошлой ночью.

– Могу и откажусь, – ответила она. Ей было неприятно слышать его высокомерный тон, неприятно из-за того, что он говорит о прошлой ночи так, будто это какая-то ужасная случайность, о которой он уже сожалеет.

– Я уверен, ваша семья не согласится.

Ее семья? Порция мысленно встряхнулась. Нет, она была уверена, что бабушка никогда не сможет заставить ее пойти на это. Угрожать, запугивать, задабривать или сделать жизнь невыносимой – все это она может. Но заставить – никогда. Однако Бертрам – совсем другое дело. Он видел в ней средство достижения определенных целей, нечто лишь немногим более стóящее, чем породистая овца, которую нужно продать за самую высокую цену. Он бы давным-давно заставил ее выйти замуж, если бы позволила бабушка. Ежели до него дойдут слухи, Порцию ждет битва.

– Семья моей судьбой не распоряжается. Это дело касается только вас и меня, – напряженно произнесла она, глядя ему прямо в глаза.

Лорд Мортон покачал головой, невеселая улыбка снова появилась на его лице. У Порции так и зачесались пальцы стереть ее.

– Нет никакого «вы и я», Порция. И никогда не будет. Мы просто поженимся и остаток жизни будем учиться терпеть друг друга.

С тяжелым сердцем, она наблюдала, как он открыл дверь и вышел. Ни разу не обернувшись.

Его слова кружились у нее голове, пока в животе не замутило. «Нет никакого „вы и я“».

Наверное, глупо, но она думала, что есть.

Хит налил себе стакан бренди и осушил его одним глотком. Никогда еще ему так не нужно было выпить, как сейчас. Не дойдя до лестницы, он свернул в кабинет. Специальная лицензия может и подождать. Иногда бывает, что человек не просто хочет выпить, а буквально нуждается в том, чтобы пропустить стаканчик. Или, как в его случае, парочку.