Лучик надежды - Миранда Дикинсон

Ее веселость была пугающе ледяной, особенно для Мэтти, которая, сидя за рулем, вся внутри пылала.

– Годы минули с тех пор, как я в последний раз заказывала пиццу. Коси сено, пока солнце светит… или как там в поговорке?

«Не говори со мной, – мысленно прорычала Мэтти. – Не разговаривай со мной. Не пытайся уловками заболтать меня. Тебе не удастся очистить свою совесть».

Ей нужно было подумать. Следует ли вообще продолжать, если Рэни и дальше собирается таким вот образом «исправлять» собственные ошибки? Следует ли ей признать, что ее план с самого начала был глупым, и вернуться домой? После этого Рэни Сильвер поедет выступать перед своей благодарной аудиторией в Боувеле, а Мэтти снова попытается выстроить свою жизнь. Они никогда больше не встретятся. Ей следует забыть, что она понадеялась на бывшую эстрадную звездочку из Ливерпуля.

Иногда ей казалось, что она ловит на себе взгляд Гила, но всякий раз, когда женщина смотрела в зеркало заднего вида, мужчина отворачивался, уставившись на бескрайние равнинные поля Кембриджшира, которые тянулись по обе стороны от шоссейной дороги с двусторонним движением.

Ее не волновало, о чем сейчас думают ее спутники. Мэтти занималась лишь поиском и спасением всего того, что только можно было спасти после крушения ее надежд. Ведь можно же что-то найти, извлечь какой-нибудь урок, который можно преподнести дедушке Джо в качестве епитимии.

Позже, после продолжительной прогулки в одиночестве и горячей ванны, Мэтти собрала осколки воспоминаний о нескольких прошедших днях и попыталась думать рационально. Она должна подавить свой гнев, который в прошлом сослужил ей плохую службу.

«Если я позволю Рэни выиграть, я вернусь назад к тому моменту, когда я рассорилась с дедушкой Джо», – подумала Мэтти.

И как это сможет кому-то помочь? Она обвинила Рэни в том, что та не захотела вести себя с Джуной умнее. Если она не уймет собственную злость и позволит всем их начинаниям сойти на нет, чем она будет лучше Рэни?

Пришло время хорошенько разобраться в самой Мэтти Белл и решиться изменить себя.

«Хотел бы знать почему»

15 апреля 1956 года, воскресенье

Прошлой ночью Лен познакомил меня в «Пальмовой роще» со своей сестрой. Одно очевидно: таких девушек в Шропшире просто нет! Уна – одна на миллион. Высокая, ноги от ушей, волосы цвета воронового крыла. Она похожа на Сид Чарисс[80] в «Поющих под дождем»[81]. Я вчера едва осмеливался дышать. Может, поэтому у меня с утра болит в груди? Ночью я почти не сомкнул глаз. Сегодня утром меня разбудил дядя Чарльз. Он решил, что я заучился допоздна. Если бы… Я совсем забросил учебу, а теперь, когда я постоянно думаю об Уне, дела обстоят еще хуже. Не помню, чтобы вот так лежал без сна и думал о девушке. У нее глаза летней голубизны. Они приковывают твое внимание и не отпускают.

Только взгляните на меня! Я уже пишу так же цветисто, как джазовый поэт! В следующий раз я куплю себе берет и буду говорить цитатами из Пруста[82]. Если посмотреть на Лена, то даже не верится, что Уна – его сестра. Он ясно дал мне понять, чтобы не раскатывал губу, но по тому, как Уна вчера со мной разговаривала, я подумал, что у меня есть шанс.

Сегодня вечером встречаюсь с обоими в «Пальмовой роще». Правда, у меня завтра утром экзамен, поэтому не следовало бы, но я и так неплохо усвоил материал. Ничего, прорвемся. Я не хочу упускать ни единой минуты удовольствия…

Сюрприз! За все время, пока Мэтти выслушивала рассказы дедушки Джо о «холостяцком годе», проведенном в Лондоне, старик ни разу не упоминал ни о Лене, ни об Уне. Судя по тому, что она уже успела прочесть в зеленом дневнике за 1956 год, бóльшая часть подробностей его жизни в столице дедом замалчивалась. Он рассказывал, что бывал в «Пальмовой роще», но в его версии событий билеты на концерт «Серебряной пятерки» достал его приятель, который был завсегдатаем клуба. Прежде Мэтти почему-то решила, что этот «друг» – Билл Годфрей, бывший эвакуированный мальчишка, который сначала поселил в душе Джо мечту о Лондоне, а затем, когда дедушка приехал в столицу, помогал ему освоиться.

Ночь она провела в раздумьях, пытаясь найти хоть крупицу позитива в сложившейся ситуации. Бесполезно. Спесь Рэни и жажда Джуны отомстить убили всякую надежду на воссоединение и совместный концерт. Что-то могло бы измениться, если бы одна из них передумала, но, наблюдая сегодня за их перепалкой, Мэтти воочию убедилась, что такой исход просто нереален.

Прежде чем Мэтти смогла это осознать, она погрузилась в очередную бессонную ночь, напоминавшую те ночи, что последовали за ссорой, разбившей ее сердце и разнесшей в щепки ее мир. Матильда помнила те месяцы, в течение которых она надеялась, каким бы безнадежным это ни казалось, что дедушка Джо передумает. Иного выхода просто не было. Все карты были у него, а дедушка отказывался что-то менять, оставляя Мэтти в безнадеге и полной своей власти.

Ультиматум свалился на нее как снег на голову после семейного ужина, ничего дурного не предвещающего, когда клан Беллов сидел с чашечками кофе в просторной гостиной фермерского дома. По телевизору показывали банальную телевизионную драму, и три поколения семьи проводили время в добродушном подшучивании друг над другом. Джоанна выступала в роли третейского судьи в игре в прятки, которую затеяли дети вместе с Джеком. Мама и дядюшка Рубен пересказывали старые как мир истории из своего детства, проведенного в Кингс-Санбери. Папа и дядюшка Сит обменивались мнениями относительно последних новостей с автогонок «Формулы-1». Мэтти сидела на полу, скрестив ноги по-турецки, и играла с престарелым дедушкиным лабрадором Берти, пока дед рассказывал о своих первых совместных годах жизни с бабушкой.

– У нас ничего не было. В ваши дни такое редкость, но нам пришлось начинать все сначала. Мы делали ремонт в доме, в котором жили, покупали мебель, когда появлялись деньги, и принимали подарки от друзей, когда без этого ну никак нельзя было обойтись. Сейчас все по-другому. Сейчас молодые люди входят в новенькие дома, словно на экспозицию, и все там новехонькое. И знаешь что я тебе скажу: я и твоя бабушка ценили наш дом куда сильнее, чем кто-либо из твоих сверстников.

– Уверена, так оно и было. Что же до меня, то я бегаю, заполняя дом старой мебелью и вещами, которые появились на свет, когда меня самой еще и в помине не было.