Ребенок от босса-негодяя - Анна Лапина

бороться за своего мужчину? – закидывает меня непонятными вопросами.

– Бороться не буду, – признаюсь, остановившись на секунду. – Но если Назар даст мне понять, что я ему нужна, то я заявляю свои права на него.

– Вот и правильно! Но ты мне потом расскажешь, да? – спрашивает на прощание. – Интересно же ведь жуть! Вы как сериальчик для меня теперь! Болею за вашу пару больше, чем за свою с Рустамом.

***

На такси приезжаю по адресу из квитанции и с опаской оглядываюсь кругом. Да, здесь есть дом, хотя в какой-то момент я засомневалась, что пункт назначения что-то жилое.

И всё же я почти угадала. Коттедж стоит слишком одиноко и безлюдно, словно всё вокруг него вымерло. Даже проезжающих машин нет, что странно даже для пригорода столицы.

Но такие дома и места в стиле Назара. Он любит тихие неживые уголки, где нет лишних ушей и угрозы. И ему не надо работать и беспокоиться о безопасности своей семьи. Как-то, когда мы ещё было вместе, он говорил мне, что лет через десять у него будет большой дом там, где никто ему не будет мешать жить.

Дойдя до ворот, решаю позвонить и представиться. Спросить в тот ли дом я попала и здесь ли живёт Давид Есенский. Но динамик сам включается, заговорив тяжёлым мужским голосом:

– Вы к кому?

– Я… Я… Меня зовут Анастасия Садовская! Я бизнес-партнёр господина Есенского. Нужно срочно подписать кое-какие документы, – нагло вру.

– Проходите, госпожа Садовская, – отзывается мужчина и звучит характерный писк, после чего ворота открываются, и я могу войти.

Нервно сглатываю и вхожу, не зная, чего здесь ожидать и как мне быть. Сейчас придётся отчитываться перед Назаром за свою ложь, ведь даже для видимости я никакие документы не взяла. Да и он знает меня как облупленную, и наверное, понимает, что я не из-за документов пришла, а к нему.

Но впереди меня ожидает невероятный, не укладывающийся в голове сюрприз.

Вместо Рахманова навстречу мне выбегает мальчишка лет шести-семи. Темноволосый, худенький, но высокий.

– Настя! – восклицает он, добежав до меня и обняв. – Ты пришла! – ещё сильнее ко мне прижимается. – Я так ждал! Так ждал! Ты даже не представляешь, как я тебя ждал! – наконец отходит и, поправив на себе одежду, протягивает руку. – Извини… те! Меня просто эмоции охватили! Я Виктор!

– Здравствуй, Виктор, – тяну, совсем не понимая, что происходит.

Кто этот мальчик? Почему он меня обнимает и почему он меня ждал? Зачем он меня ждал?

– А можно я к вам на «ты» буду? – продолжает он. – Я так долго представлял себе эту встречу, что невольно в мыслях всегда обращался как с лучшим другом!

– Хорошо, – кидаю, оглядывая его. – А… Давид Есенский здесь живёт?

– Да, – кивает и берёт меня за руку, потянув за дом. – Но папы сейчас нет дома. Он с Каримом уехал в рыбацкий отель. Ещё вчера они уехали. Но меня с собой не взяли. Сказали, что я маленький и могу простудиться. Поэтому я так мечтал, чтобы ты приехала. И не был здесь один.

– П-папа? – переспрашиваю. – Ты его сын?

– Да, – кивает и, остановившись, оглядывается по сторонам. – Пойдём в беседку. Здесь очень много ушей! Им нельзя знать правду.

– Какую правду? – переспрашиваю, позволяя мальчишке увести меня.

– Меня зовут Виктор Есенский, – шепчет, усадив меня на скамью, а сам становится напротив, всё так же не отпуская моих рук. – Мой отец Давид Есенский, а мама Изабелла Есенская, – понижает голос ещё сильнее. – А Назар… он мой второй папа. Мне так его папа Давид сказал называть и никогда не называть его Назаром, потому что нельзя… Иначе и мне и папе Назару будет плохо. Его заберут от меня, и я навсегда останусь один!

– Ч…чего?

– Я сын папы Назара, но не родной, – понимает, продолжив. – Папа хотел сам тебе об этом рассказать, но я не могу молчать! Вы взрослые так долго всё это делаете. А у меня уже нет сил ждать, пока ты и Роза станете с нами жить. Мне так плохо здесь одному. У меня даже друзей нет, а ты и твоя дочь станете мне самыми лучшими друзьями, как и папа. Он мне обещал! Говорил, что вы хорошие и добрые, как моя мама!

– Я… Я совсем тебя не понимаю!

– Прости, – вздыхает и опускается на скамью рядом со мной. – Я послушный сын и всегда делаю то, что мне говорят старшие. Мой отец сказал, что я буду жить с другим мужчиной и называть его папой, и я так и делаю. Но я, наверное, плохо объясняю, поэтому ты и не поняла меня. Прости!

– Виктор, – беру руку мальчика в свои. – Не ты плохо объясняешь, а то, что ты говоришь… дико!

– Наверное, – расстроенно пожимает плечами. – Я думал, что когда ты всё узнаешь, то простишь папу за всё, и вы будете вместе. Он очень много мне рассказывал о тебе. И я полюбил тебя, – говорит голосом, от которого моё материнское сердце сжимается от боли. – А всё вышло не так, как я планировал. Стоило послушать папу и позволить ему самому тебе всё рассказать.

– Не переживай! Всё хорошо!

– Правда? – широко распахивает глаза, сверкнув детской невинностью. – Ты теперь его простишь? Он просто из-за меня приехать не мог к тебе и вашей дочери. Из-за меня ему пришлось остаться в Венгрии дольше, чем он сам хотел. Он так скучал по вам! Но дал обещание моему настоящему отцу, поэтому не приезжал!

– Я на него не из-за этого обижаюсь.

– А из-за чего? Просто так? – спрашивает, всё так же наивно и по-детски веря в сказку. – Дядя Карим говорит, что вы, женщины, так можете. Просто взять и обидеться и даже сами не знать, на что.

– У меня есть причина, – отвечаю, улыбнувшись от его слов. – А где твоя мама?

– Мама умерла четыре года назад. Её убили пьяные люди, – вмиг с него пропадает детское милое личико, и вместо него появляется лицо взрослого человека. Полные боли, страха и горя. – А папы не стало два года назад. Болезнь его забрала у меня. Но у меня появился другой родной человек, поэтому мне больно и я не плачу. Бог так захотел!

– Виктор, мне так жаль! – произношу хриплым голосом, чувствуя его горе и боль, которую он якобы не чувствует.

– Мне тоже, – вздыхает. – А пойдём ко мне в комнату? Будем читать книги про птиц, динозавров или про рыб. У меня ещё есть пазлы! Очень много пазлов!

– Хорошо, – пожимаю плечами, не сумев ему отказать. А могу ли я отказать ребёнку, который