Ребенок от босса-негодяя - Анна Лапина

старый друг сделает то же самое. И он не подводит мои ожидания, но спиной я чувствую то, как он недоволен и зол на меня. А именно тем, чьё имя я выбрал для своего прикрытия.

– Садись, – указываю ему на скамью в недавно выстроенной для Виктора беседки. – История будет длинной. Часть ты уже знаешь, но придётся её повторить, чтобы добавить парочку значительных деталей.

– Слушаю внимательно, – отзывается, и я начинаю пересказывать историю своей жизни. Рассказываю ему даже то, что не сказал Насте, дабы не травмировать её той жестокостью и болью в своём прошлом. Карим же сильнее, и как мужик меня поймёт.

Постепенно перехожу к той части, которая его больше всего раздражает, а если говорить прямо, то о Давиде Есенском, главе архитектурного холдинга. Такого же огромного и сильного на рынке, как и бизнес моего друга Карима.

По мере рассказа то и дело кидаю взгляд на окно второго этажа коттеджа. Именно там расположена комната Виктора, и сейчас мальчишка следит за мной. Ловит и ждёт мой взгляд, чтобы почувствовать себя в безопасности.

Курица Эмма! Из-за её выходки у мальчика начался рецидив, и теперь я почти не могу от него отойти. А если и выхожу, то без остановки с ним переписываюсь, созваниваюсь и перекидываюсь фотографиями. Если бы не Карим, то Виктор бы уже давно выбежал, чтобы обнять, рассказать, как провёл пять часов наедине с Эммой и без меня.

В последнее время он жалуется на неё всё больше и больше. Она почти не занимается его образованием и обучением.

И самое ужасное, что эта дура до сих пор в моём доме. Уволить я её не могу из-за шантажа, которым она меня держит последние десять месяцев. Но мысль о том, что ей осталось по контракту проработать всего восемь дней, меня успокаивает. Да и не только меня.

Главное, чтобы не додумалась шантажом заставить меня продлить с ней контракт на сотрудничество.

– У меня нет слов, – произносит Карим, когда я заканчиваю. – То есть ты?.. Серьёзно?! Это же… М-да…

– Я хотел увидеть Настю и свою дочь, поэтому согласился, – вздыхаю, покачав головой. – И как ты понимаешь, раскрыться никому раньше времени не мог. Да и опасно это сейчас!

– Соглашусь, – кивает. – Жалко мальчонку будет, если правда раскроется. Ты это понимаешь? Одно неверное движение с твоей стороны и жизнь Виктору сломаешь. Я, конечно, всегда мечтал о том, чтобы остаться одному на рынке, но не такой ценой.

– Понимаю я это, Карим… – потираю шею от напряжения. – Даже больше, чем ты думаешь, понимаю. Я же не чужой ему человек. Я для него всё сейчас. И не хочу подвести ни его, ни его доверие. Он знает и понимает всё. И это самое ужасное. Он хранит в себе тот ужас, что ему пришлось пережить.

– Н-да… дела… – друг встаёт и начинает ходить из стороны в сторону. – Ты всё же мог бы мне сказать, и я бы помог. Всё же не чужие люди. Сколько ты меня из передряг вытаскивал. Наступила моя очередь возвращать долги.

– Официально ты мой конкурент, Карим, – напоминаю ему, встав за ним следом. – Мои связи и какое-либо общение с тобой могут раскрыть весь двухлетний обман. И ты знаешь, что на кону. На себя плевать, но Виктор…

– Да, – кивает, хрустнув костяшками от напряжения. – Не подумал об этом. За Настей вернулся? И дочерью?

– За ними, – говорю прямо и честно. – Виктор о них знает и ждёт, когда приведу в дом, чтобы познакомить. Но так же, как и я, он ждёт, что они переедут в наш дом, и Настя заменит ему мать, которой у него нет и которой ему не хватает. Как бы я не был уверен раньше, что мальчикам нужен отец в воспитании, тем больше я сейчас убеждаюсь, что и мать нужна тоже.

– Ну и кашу ты заварил, Назар… – друг качает головой, но не осуждает, а скорее сочувствует. – Долго придётся расхлёбывать. Ты хоть представляешь, что с Садовской было? И чего ей стоило не сломаться все эти два года?

– Я не жалею о том, что в тот момент сделал выбор в пользу мести, Карим, – честно отвечаю, отбросив все принципы и формальности в сторону. – Не поступи я в тот момент так, неизвестно, сколько ещё жизней погубила бы эта падла. И как бы повернулась жизнь Виктора.

– Даже не знаю, что сказать. Я видел, каково было Насте, и какой она была… Алисе спасибо скажи, что сдаться ей не дала. Что в себя приводила. Но знаешь… когда я узнал, что ты жив, то разочаровался в тебе. Довести свою женщину до такого… кхм… не по-мужски, друг! Уж если не мне и всем вокруг, то мог рассказать ей свою историю и планы. Она бы тебя поняла. За эти три года, что я знаю её, понял, какая она. Рубашку на себе порвёт, чтобы другим помочь. А тебе уж тем более бы помогла, потому что любит.

– Рассказал бы, не рассказал… один фиг по телеку сказали, что я умер. Её ад начался, когда она меня увидела, а скажи я ей раньше, то переживала бы заранее. Да и я бы переживал.

– Ох, дурак!

– Есть такое.

– Рассказал ей уже всё? Простила? – вновь садится на скамью.

– Начал только рассказывать, потом проблемы появились, а когда хотел продолжить, то меня послали, – поджимаю губы от этой темы. Каждый раз получая от неё «Нет», бешусь, словно чёрт. – Сказала, что не нужен, и мы только партнёры по бизнесу. Не больше.

– Врёт! – заключает друг.

– Знаю.

– Что делать думаешь?

– Да я уже не знаю, что, Карим! – восклицаю, завыв от отчаянья. – Я устал! Я не понимаю, что с ней! Я ухаживаю за ней. Дарю цветы. Подарки делаю. Но она не принимает, говорит, чтобы другим бабам их дарил. Ревнует. Но у меня, кроме неё, никого нет, – жалуюсь ему на женщину, что вообще впервые в моей жизни. – Приглашал на свидания. В кладовке с ней запирался. Даже позавчера её похитил и в загородный дом отвёз. Отобрал обувь, чтобы наверняка не сбежала. Так нет же! Босиком умотала, поймав попутку. Не знаю, что на неё нашло! Вроде успокоил её, приголубил, приласкал. Вроде приняла меня. Даже поцеловать дала парочку раз, к себе прижать, а потом… пошёл мясо жарить. Возвращаюсь – её нет! Устал я. Устал! Эта женщина невыносима! Почему именно она на мою голову свалилась? Нельзя было мне более покладистую полюбить? Только вроде контакт с ней найду – Щелчок! – и