Черный космос - Владимир Мясоедов

– Кто это там по обшивке шарится, а? – По идее, ближняя связь потому и называется ближней, что уже на расстоянии в несколько километров не создает вероятности ее перехватить или даже обнаружить. Но все равно раздавшийся в динамике голос заставил меня нервно закрутить головой во все стороны, выискивая взглядом корабли цедашу. – Идентификационный код, живо! У вас десять секунд, потом открываю огонь!

– Да сейчас, сейчас. – Сразу стрелять не стали, а дали время, чтобы вспомнить сложную комбинацию букв и цифр, разученную буквально накануне. Уже хорошо. – Ловите код.

– Простите, шеф, не признал, – с некоторым облегчением послышался из динамика ответ. – Боялся, мародеры прилетели. Сами ведь знаете, стервятники иногда и прямо на поле чужого боя свой кусок урвать ухитряются. Сенсоры у нас тут ни к черту, ну или просто мы с ними управляться не умеем. Может, посмотрите их, а? А то инженеры есть, а на ногах никто из них не стоит. И из вентиляции последние полтора часа горелым пластиком тянет, но никто туда лезть не хочет, боясь сделать хуже.

– Прибуду, разберусь, – начальственно пообещал я, не желая заранее подрывать веру в свои силы напоминанием о несколько ином профиле основной специальности. И заодно радуясь, что на обломках станции вообще хоть какие-то системы работают, и в них теплится жизнь. И, поскольку рептилоиды ее до сих пор не уничтожили, делает это достаточно скромно, тихо и незаметно. – Где вы? В этом хаосе сам черт ногу сломит!

– Давайте к арсеналу, а там сразу поймете, зажигать какие-нибудь внешние маячки мы не можем, сами понимаете, если их засекут, плохо всем будет. – Подобное объяснение, увы, не особо помогло установить нужный маршрут. Как именно выглядит станция со стороны, я себе представлял. Однако не очень хорошо, поскольку практически не выбирался из ее уютного чрева. Да и вообще иллюминаторы особой популярностью на современных космических судах не пользуются. Впрочем, помнится, там должен был располагаться свой мини-причал для погрузки-выгрузки тяжелого корабельного вооружения, а это весьма выступающая штука. Гм. Если ее взрывами ракет не оторвало.

При помощи подсказок найти искомое место все-таки удалось, пусть даже не с первой попытки. Ну, не вязалась у меня как-то с ним глубокая дыра, окруженная лохмотьями из стали и пластика. Внутри подобного образования, по моему скромному мнению, уцелеть не могло решительно ничего, и, следовательно, выжившим не было смысла оставаться на абсолютно не приспособленном для их пребывания огрызке искалеченной станции.

– Здесь? – В душе благим матом орала паранойя. Чувство самосохранения настоятельно не рекомендовало соваться в настолько подозрительное место. А лазерный пистолет в руке оказался сам собой настроен на максимальную мощность выстрела. – Да тут же просто пепелище какое-то, вон, вижу стены из бронеплит сложены, так и они кое-где насквозь прожжены.

– Угу, – печально подтвердили мне по связи. – Тут такое пламя бушевало, думал, изжарюсь сразу. Но ничего, уберегла малышка, только ход потеряла, да внешне закоптилась изрядно. Подлетайте к левой руке, там у нас сейчас шлюз, его уже открывают.

Нечто шевельнулось во мраке покалеченных внутренностей станции, лишенных даже малейшего проблеска света. И оно было крупным, очень крупным. Если глаза вместе с устройством ночного зрения, изо всех сил пытающемся распознать воспринимаемую его датчиками картинку и вывести ее на монитор, меня не обманывают, к тому же еще и человекоподобным.

– Сон разума рождает чудовищ, – нервно хихикнул я, проверяя запасы кислорода в скафандре и проводя по давно пересохшему горлу шершавым, как наждак, языком. Еще некоторое время, конечно, можно продержаться и даже найти за оставшиеся часы источник воды, пищи и сменные картриджи для скафандра. Но бояться каких-то неведомых космических гигантов и потому не идти к людям, ну или хотя бы выдающим себя за них существам, просто глупо. Ведь в конце-то концов не может жить в межзвездной пустоте раса великанов. Да и на станции их у нас не водилось, ну, может, кроме Ли и еще пары-тройки измененных, отличавшихся подобными габаритами… – Ого! Вот блин! Это еще что за фигня такая?! Откуда здесь взялся ОБЧР?

– Планетарный робот прорыва «Центурион», – с готовностью поведал мне голос из динамика. – Единственное место на всем этом проклятом куске мусора, где сохранились сразу атмосфера и электричество. Взрывы, конечно, смогли повредить его механизмы, но, к счастью, недостаточно сильно. Оказалось, что если заделать пробоины и включить резервную систему питания, то внутри командной рубки вполне можно жить.

Обычный боевой человекоподобный робот замер, привалившись титаническим плечом, покрытым оспинами побывавшей словно внутри короны солнца брони, к оплавленной переборке отсека. Первое впечатление оказалось ошибочным, и полностью антропоморфной его фигура все же не была. Вместо ног у нее имелась лишь громадная тумба, вероятно, являющаяся антигравом. Да и взамен круглой головы торчал лишь некий непонятный выступ прямоугольной формы, предположительно, тяжелое орудие. А вот руки удались – и помимо встроенного вооружения оборудовались и пятипалыми манипуляторами, явно специально сделанными на манер человеческих пальцев, чтобы облегчить пилоту управление. Размеры машины на глаз определить было затруднительно, но составляли они не меньше десяти метров в вышину и трех-четырех в ширину и толщину. Внутри же отсека все оказалось вовсе не так страшно, как выглядело снаружи. Здесь явно побушевало пламя, но особых успехов оно не достигло. Множество контейнеров всех размеров и форм, плавающих в вакууме, сохранили свои очертания. А может быть, даже и содержимое. Источником мусора и копоти, очевидно, являлись их стеллажи и те из прочных коробок, которые на момент катастрофы были открытыми. Мда уж, как я мог забыть, что современные взрывчатые вещества для своего срабатывания нуждаются в детонаторах и без них просто горят. Ну или бабахают раз в десять слабее, чем должны. Атл-батареи, самый распространенный тип боеприпасов, переводящий заключенную энергию в излучение, посредством сложной техники, и вовсе в плане детонации не многим опаснее банальной банки с бензином.

– Откуда у нас эта махина? – Понятно, почему люди предпочли устроиться именно внутри дальнего родственника танков, занявшего на полях сражений их экологическую нишу. Очень толстая броня, хороший внешний, а возможно, и внутренний силовой щит. В общем, все необходимое для того, чтобы пережить обстрел тяжелого орудия и поддаться лишь прямому попаданию. При удаче, даже не первому. Если бы не низкая, по меркам космических кораблей, маневренность и скорость, данный исполин неплохо бы и сам сошел за средних размеров эсминец. А главное для всех, кому посчастливилось уцелеть, внутри него есть кабина для экипажа. И, если потесниться, там поместится изрядно народу, способного снять скафандры внутри герметичной скорлупы. Условия будут, правда, хуже, чем на подводной лодке, но тут уж выбирать особо не приходится. – В системе даже планет, подходящих для обкатывания подобных игрушек, уже несколько тысяч лет как не наблюдается.

– Понятия не имею, откуда взялась эта махина, – отозвался в динамиках голос, в то время как в левой руке робота действительно открылся люк. Сразу за ним тонкая пленка поля удерживала драгоценный воздух. – Всегда собой треть арсенала занимала. То ли по случаю досталась, то ли в счет уплаты долга у кого забрали и потом никак не могли за нормальную цену перепродать, кто теперь скажет? Завскладом… того, помер и даже записей никаких после себя не оставил.