Павшая крепость - Роберт Энтони Сальваторе

Затем они свернули в какой-то длинный коридор, и одновременно в другом его конце появился отряд гоблинов. Бежать было некуда. Гоблины, шесть уродливых тварей, приближались с оружием наготове, соблюдая осторожность.

Пленник обратился к чудовищам на их каркающем языке, в котором Кэддерли разбирался достаточно, чтобы понять, что солдат сочинил небылицу о том, что его посылали к жрецам и теперь он несет Абаллистеру некую важную информацию.

И все же гоблины опасливо поглядывали на Кэддерли и Данику, обмениваясь друг с другом короткими замечаниями, – точнее, подозрениями.

Даже пошедший на сотрудничество пленник оглянулся, не скрывая беспокойства.

Даника не стала ждать, когда события начнут разворачиваться вполне предсказуемым образом. Она неожиданно прыгнула, рубанув ребром ладони по горлу ближайшего гоблина, крутанулась так, что нога ее взлетела, врезавшись в грудь второго, и метнула кинжал в лицо третьего. Поднырнув под летящий на нее меч, девушка из низкой стойки выпрыгнула вверх, дважды лягнув владельца меча по морде и груди.

Два гоблина кинулись к ней, настроенные скорее разминуться с Кэддерли и солдатом, чем столкнуться с ними, но Кэддерли достал одного своим дорожным посохом, раздробив монстру колено, а стражник сделал подножку другому.

Даника развернулась и снова ударила ногой, отправив гоблина в полет, окончившийся у стены.

Создание ударилось о камень и не успело еще шлепнуться, как Даника, точно рассчитавшая маневр, пнула его снова. Тварь опять вскочила и опять врезалась в стену после мощного удара.

В четвертый раз гоблину позволили рухнуть на пол, поскольку Даника отпрыгнула, перелетев через распростершегося на полу пленника и оказалась на спине очередного гоблина. Одной рукой она ухватила врага за подбородок, а другой вцепилась в волосы у него на затылке.

Гоблин взвизгнул и попытался остановиться и повернуться, но Даника оказалась проворней – руки ее яростно рванули в разные стороны, сворачивая омерзительной твари шею.

– Ложись! – крикнула она Кэддерли.

Молодой жрец упал на пол, и гоблин, стоящий перед ним, неожиданно оказался один на один с Даникой, немедленно заработав жестокий пинок в уродливую морду. Он отлетел назад на несколько футов и застонал, ударившись о камень, а Даника промчалась мимо.

Гоблин с поврежденной шеей уже стоял на коленях, пытаясь обрести устойчивое положение. Даника подпрыгнула высоко в воздух и опустилась коленями на костлявую спину чудовища, свалив его на пол. Она выхватила из-за голенища второй кинжал, свободной рукой ухватила врага за колтун волос и оттянула его голову назад, прочертив тонкую линию на сером горле.

То же самое она сделала с беспомощным гоблином, из лица которого торчал ее второй кинжал, положив конец его страданиям. А когда она повернулась, то увидела Кэддерли и пленника, с недоумением глядящих на нее.

– Я не веду переговоров с гоблинами, – мрачно пояснила Даника, вытирая окровавленные клинки о ближайшего монстра.

– Ее не обгонишь, – сказал Кэддерли солдату, и тот непонимающе взглянул уже на молодого жреца. – Я просто подумал, что стоит об этом упомянуть, – хмыкнул Кэддерли.

Они поспешили дальше – Кэддерли и Даника жаждали, чтобы между ними и этой бойней пролегло как можно большее расстояние. Пленник ничего не сказал, он просто продолжал вести их быстрым шагом, и вскоре в туннелях стало тише, – видимо, солдаты сюда уже не заглядывали.

Кэддерли ощущал, что стены здесь не природного происхождения, хотя облицованы необработанным камнем. Молодой жрец чувствовал остаточную энергию магии, использованной для создания этого места, словно какой-то мощный двеомер извлек из этих стен настоящий камень.

Эмоции молодого жреца перемешались. Он был счастлив, что пленный солдат ведет их, не сбиваясь с пути, счастлив, что их поиски могут скоро подойти к концу. Но одновременно Кэддерли испытывал чувство острой тревоги, ведь если Абаллистер создал эти туннели, если его магия вырвала камни, очистив проходы, то гроза над Ночным Заревом – всего лишь слабый намек на его силу.

А потом в мысли Кэддерли проникло еще что-то, какой-то ускользающий, далекий крик, словно кто-то звал его. Он остановился и прикрыл глаза.

Кэддерли.

Да, он ясно услышал зов. Юноша нащупал в кармане амулет, которым обзавелся недавно и с помощью которого мог связаться с бесом, Друзилом. Если он холодный, значит, Друзила нет поблизости.

Кэддерли.

Нет, Друзила тут нет, и Кэддерли не верил, что это Дориген могла звать его. Кто же тогда? Кто настолько «настроен» на него, что может вступать в телепатический контакт без его ведома и участия?

Молодой жрец открыл глаза, решив не дать завести себя в тупик.

– Идем дальше, – бросил он спутникам, занимая свое место рядом с ними.

Но зов не смолкал, едва уловимый, далекий, и Кэддерли больше всего тревожило то, что зов этот отчего-то звучал очень, очень знакомо.

– Мы должны двигаться тихо, – внушала Шейли своим спутникам-дворфам то, что казалось ей очевидной предосторожностью.

И все же вскоре Шейли пришла к пониманию, что ее определение «тихого движения» сильно отличается от представлений Айвена и Пайкела. Громкое буханье сапог Айвена радостно подхватывали каменные своды, а каждому шагу Пайкела вторил двойной шлепок его сандалий – сперва об пол, а затем о его ступню.

Они миновали несколько длинных темных коридоров, освещенных лишь редкими факелами на стенах. Свернув за угол и пройдя под аркой, компаньоны обнаружили ряд расположенных вдоль стен чаш, наполненных какой-то прозрачной жидкостью.

Айвен, давно мечтавший освежиться, задержался и направился к одной из чаш, чтобы зачерпнуть пригоршню, но Пайкел шлепнул его по руке, покачав пальцем перед лицом обескураженного брата.

– Ух-ох, – предупредил зеленобородый дворф, высоко подпрыгнул и вытянул из держателя факел.

Продолжая качать пальцем, Пайкел прикоснулся огнем к жидкости. Та зашипела, полетели брызги, и над поверхностью выросло ядовитое серое облако, от вони которого Айвен мгновенно зажал нос. А Пайкел высунул язык и пробубнил:

– Ёк.

– Откуда он узнал? – спросила Шейли Айвена, когда они выбрались из зоны зловония.

Айвен пожал плечами:

– Опять какая-нибудь его друидская чепуха.

– Дуу-ррид! – согласился Пайкел.

– Угу, дуу-ррид, – проворчал Айвен. – Или он просто знал, что это место посвящено Талоне, а Талона – богиня отравы.

Лукавый Пайкел не выдал секрета. Он просто топал за товарищами, слишком часто выдавая свое коронное «хи-хи-хи».

За следующим резким изгибом коридора друзья обнаружили поджидающих их врагов.